Спящий сталкер - Владимир Владимирович Лебедев

лучше, чем стать зомби. Хотя после смерти будет уже по барабану. Можно и зомби. Только я умирать не хочу. Хочу жить! Коптить небо Зоны! А не шарахаться по ней с утробным завыванием…

Лежу на левом боку. Правая рука швыряет штанину с каблуком. Одним «детектором» уже пообедала «мухобойка». Пауза. Левый локоть выставляется вперед, левая нога толкает тело. Рука оказывается под телом. Приподнимаю корпус, снова опираюсь на локоть. Исходное положение. Оглядываюсь. Молитва. Боль. Жажда…

И так без конца.

Отчаяние давно поселилось в моей душе, а предвестники Шторма только добавляли смятения. Но именно отчаяние придавало силы. А еще найденный окурок. И пустая банка из-под энергетика с каплей жидкости внутри.

Я на верном пути. Даже страх у меня в помощниках.

Страх потерять жизнь гнал вперед, уподобляя паршивому мутанту, что несется прочь не разбирая дороги. Мутанты бежали на юг, к границе Зоны, и я полз по их следам.

Один лишь раз я сорвался. Сорвался и забился в истерике.

Это было тогда, когда наступил день и я пытался утолить жажду.

…День, да. Где-то там, позади, лежит Печкин. Солнца нет, но рассеянного света хватает, чтобы определять границы аномалий. Я не представляю, как шли наемники, но точно знаю, что по направлению к «ЭкоХиму». Особенно мне везло рядом с аномалиями. Когда находил гайку, я радовался как ребенок. Даже изнуряющая боль не мешала мне это делать. Найденные маркеры означали, что я на верном пути! Я собирал их, берёг как зеницу ока, используя только в крайних случаях. Одну гайку, вроде на четырнадцать, засунул в рот и сосал, чтобы хоть как-то бороться с терзающей меня жаждой.

Все изменилось в тот момент, когда опустился туман. Белый, густой. Сухой какой-то. Больше похожий на дым. Видимость резко упала. Я простоял, наверное, минут пять, хлопая глазами от растерянности.

Куда теперь? Как искать след? Что делать с аномалиями?

Вытер с лица пот. Посмотрел на небо. Там, в вышине, туман отсвечивал багровой зарницей.

Как не сбиться с нужного направления? Как определить, где север, где юг?

Надо было вырывать траву в местах обнаружения гаек. Чтобы сейчас не ходить кругами… Осёл!

Высокая трава цеплялась за ноги. Слом ветки-костыля давил под мышкой. Я приспособил перчатку с землей, чтобы сделать своеобразный амортизатор. Все опора.

Прошел метров семь. Не задумываясь о направлении, следах, аномалиях. Совсем как Ежик в тумане. Бросок штанины-детектора, ковыляние, стон от боли. Недоотдых. Бросок, ковыляние.

Вечность страдания.

По небу пронеслись тени. Я задрал голову и увидел ворон. Вот кому хорошо. С высоты видно всё, да и лететь не в пример легче, чем ползти по земле. Но что действительно важно: теперь я знал, в каком направлении мне двигаться! Стая летит на юг – значит, мне нужно туда же! Не отрывая взгляда от птиц, я подкорректировал маршрут. Неожиданно одна из ворон выбилась из стаи и начала описывать круги над какой-то точкой, постепенно снижаясь.

Что там?

Может быть… вода?

Раны требовали ухода. Львиная доля жизненной энергии уходила на контроль состояния ноги. Несколько раз в тумане я видел Печкина.

Бред. Печкин коченеет где-то там, в поле. У меня лихорадка… галлюцинации. Нервное истощение.

В реальность я вернулся, когда очутился около предмета интереса птицы. Опустошенный до дна, упал рядом с ним. Презрительно каркнув, ворона подпрыгнула и взлетела, унося в клюве кусочек мяса…

Печкин?

С завистью я проследил за полетом птицы. За той легкостью, с которой она махала крыльями. Закрыл глаза. Нужно отдохнуть.

То был не Печкин.

То была туша кабана. Но не простая туша, а след. След моих палачей и будущих спасителей.

Кабан был мертв. Солидных таких размеров кабанчик. Множество пулевых отверстий по всему телу. Вороньё уже успело потрудиться над внешним видом покойного. Вокруг нескольких ран выдраны куски шкуры и плоти. Ну а кто не любит свининки? Настоящий деликатес. Шашлыки… Да еще под пиво… Душу бы продал за бутылку холодного пива! Или просто воды…

Туман сухой. Нет в нем воды. Сволочь.

А в кабане есть кровь… И я хочу пить. Очень хочу. Умираю от жажды. Умираю от боли и потери крови…

Кровь и мясо. Можно попробовать хотя бы чуть-чуть восстановить силы! Надо только оторвать кусок!

Я сел возле туши и ощупал ее. Жесткая щетина. Густой запах. Убили животину недавно. Еще теплая. Скорее всего, на заре. Хэфтик постарался…

Кровь. Это почти то же, что и вода. Надо разрезать артерию, чтобы добраться до крови. Разрезать нечем. Если только сколоть с костыля щепу. Или разорвать зубами.

У человека артерию удобнее всего резать на горле. Там она толстая и сразу под кожей. Я осмотрел шею кабана. В страшном предчувствии сердце заколотилось быстро-быстро.

Нет…

У кабана толстый, просто огромный слой сала!

Чтобы добраться до крови и мяса, я должен содрать сантиметров десять-пятнадцать жира!

Как?! Как сделать это?

Спокойно.

У меня есть бляха. Напрочь забыл о ней! Но сколько у меня времени? Самолечение скушало уйму моего времени… А если я сейчас не попью, то не продержусь и часа…

Я внимательно осмотрел тушу. С чего начать… уже три года в Зоне, а так и не удосужился изучить нутро местной живности… Нужно резать поближе к сердцу…

Закусив губу, принялся за работу. Предвкушение пиршества открыло во мне внутренние резервы. Я пилил и кромсал. Кромсал и пилил. Шкуру, плоть, слой за слоем… О том, что скоро Шторм, старался не думать. Как и о том, что никогда не пробовал сырого мяса и крови. Наплевать! Все когда-то бывает в первый раз! Бог даст, еще поживем!

Вот оно! Наконец!

Держу в руках, в липких от крови пальцах кусок. Кусок энергии. Мой шанс на спасение. Алекс, кореш мой дорогой, скоро мы снова встретимся. Поговорим. Все обсудим. Сейчас я проглочу этот самый кусок и пойду к тебе в гости…

Пора.

Мясо. Осмотрел его. На вид вроде ничего, мясо как мясо. Нежное и мягкое. Из такого же не один раз готовил шашлыки. Понюхал. Ничем не пахнет… Или нос уже не работает? Ну и ладно, без запаха оно даже лучше. Лизнул. Ничего не понял. Вроде привкус крови. Резким движением запустил в кусок зубы. Бешено заработал челюстями. Разгрызть, раздробить и пропустить в пищевод. Это обычный шашлык, только плохо прожаренный!

Какое же оно противное!

Я боролся с собой, заставляя челюсти жевать кабанину. Не могу. Попытался проглотить не дожевав, но рвотный спазм не дал мне этого сделать. Борясь с дурнотой, начал жевать еще яростней. Дышал через раз. Сосредоточился