Герои умирают дважды - Даниил Аксенов

Антипов едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами. Его радужное настроение уже полностью улетучилось. Рикста хоть и непутевый малый, но это ведь не повод, чтобы отдавать его на растерзание бессердечному феодалу!

— Кеаль, не все люди обладают хитростью, и это нормально. У Риксты есть дар художника. Может быть, это даже получше той хитрости, которой ты так восхищаешься!

Брови бога обмана медленно поднялись. Полупрозрачная фигура сдвинулась со своего места, поплыла к Виктору и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Весь вид Кеаля выдавал крайнее удивление.

— Ролт, что ты такое говоришь? — спросил он приглушенным голосом. — Я этого не ожидал услышать от тебя. От кого угодно ожидал, но не от тебя. Мы — ты и я — состоим из того, что ты пытаешься принизить. Хитрость — наша жизнь, наше дыхание. И не только наше, она — дыхание этого мира и твоего человечества, о котором ты так беспокоишься. Что? Я вижу скепсис и нетерпение на твоем лице. Ну-ну, не пытайся придать ему почтительное выражение. Ты не понимаешь главного!

Антипов хотел было возразить, что он как раз все понимает, и вновь перевести разговор на Риксту, но Кеаль не собирался останавливаться.

— Позволь, пока у нас есть время, кое-что тебе объяснить. Это всегда пригодится. Ты знаешь, что такое хитрость, Ролт? Нет? Я тогда скажу. Хитрость — это необычный, или даже извращенный, ум. Хитрые люди ищут обходные пути, особенно в ответах на сложные вопросы. Они иначе не могут. Но знаешь ли ты, что такое сложные вопросы? Это то, на что у людей нет ответа. Для чего появился человек, в чем смысл жизни или смерти, что будет потом… Обычные люди бьются над этими вопросами без всякого успеха, а хитрецы, чувствуя, что даже их ум не способен найти ответа, пытаются перехитрить самих себя и перестают об этом думать!

— Перестают думать? — Виктор постарался переключиться с мыслей о слуге.

— Да. Перестают, — кивнул Кеаль. — А известно ли тебе, что происходит, когда человек пытается перестать думать о том, что интересует его? Случается нечто удивительное даже с моей точки зрения. Человек начинает думать об этом подсознательно! Между прочим, это самый успешный способ мышления. Так совершаются гениальные открытия, о которых сознание, к сожалению, ничего не знает. Подсознание настоящего хитреца тоже пронизано извращенной хитростью. Он способен додуматься до такого, что дух захватывает. Может отгадывать тайны настоящих чудес, а иногда даже сам совершать чудеса! Правда, не подозревая об этом. Ты думаешь, что хитрость — безобидная вещь? Ошибаешься. Это — главный ключ к тайнам мироздания.

— И вот еще что, — добавил Кеаль после небольшой паузы, наслаждаясь замешательством собеседника. — Ты никогда не задумывался о том, что путешествие между мирами занимает прочное место в ряду сложных вопросов, загоняемых в подсознание? Как считаешь, у кого больше шансов предпринять такое путешествие: у заурядного человека или у заправского хитреца?

Виктор попытался собрать мысли в единое целое. Уж чего-чего, а такой речи он не был готов услышать. Теперь главное — найти аргументы, которые докажут необходимость спасения Риксты.

Но Антипову не позволили подумать. Дверь открылась, и в зал вошел Арес, за которым тенью следовал маг.

Создавалось впечатление, что Арес состоит из плоти и крови. Его торс был обнажен, а бедра прикрыты набедренной повязкой. Могучие мышцы перекатывались при каждом шаге, живо напоминая Виктору мускулы тяжелоатлета. Арес не стал довольствоваться полупрозрачной поделкой, а оживил свою статую.

— Солнце еще не село, а ты уже тут, Ролт… — Голос бога войны звучал как труба. — Как спалось? Не забыл позавтракать?

Прыгающий огонь свечей оттенял каждую впадину могучего тела.

— Я не завтракал, — буркнул Виктор.

— Что же так? — с иронией спросил Арес. — Ты сходи поешь. Мы подождем.

— Нам нужно начинать, — произнес Кеаль. — Сейчас удачный момент. С Ролтом можно объясниться потом.

Арес наклонил голову, соглашаясь. Он остановился у края намалеванного круга, спиной к внешней стене.

— Маг, расскажи Ролту, что нужно делать, — сказал Кеаль.

— Он мне еще вчера все объяснил, — ответил Виктор.

— Маг, расскажи еще раз, — терпеливо повторил бог обмана. — Непонимания быть не должно. А ты, Ролт, встань в центр круга.

Виктор в два шага перешел в центр пентаграммы. Ун-Катор же остался стоять у стены рядом с дверью, словно боясь даже случайно наступить на рисунок.

— Это очень старый ритуал, — произнес маг глухим голосом. — Он используется в тех случаях, когда у бога недостаточно сил для полноценного дара, но хватает для того, чтобы помочь человеку самому создать Длань. В подробностях я рассказывать не буду, но твои мысли, Ролт, должны быть чисты и свободны.

Голос мага стал размеренным и напомнил Виктору интонации старого преподавателя, привыкшего читать студентам лекции с кафедры.

— Существует много разновидностей ритуала, а раньше некоторые ордены магов даже пытались его проводить без участия богов. Например, орден Предчувствия Рассвета очень преуспел в этом, хотя использовал сложный ритуал. В нем учитывалась каждая мелочь, включая предыдущие поступки человека и даже случайные происшествия. Этот орден считал, что ритуал часто меняет причину и следствие местами, что многие события в прошлом были вызваны ритуалом, причем задолго до того, как он был совершен. Это трудно понять…

— Ближе к делу, — сказал Арес. — Времени мало.

— Я знаком с трудами магов ордена Предчувствия Рассвета, — продолжал ун-Катор, — но, учитывая помощь бога, к ним прибегать нет необходимости. Божественная сила может преодолевать многие преграды. Суть сегодняшнего ритуала в том, что Арес подтолкнет твое тело, Ролт, к созданию Длани. Все будет очень просто. Я встану у края круга напротив Ареса. Ты находишься в центре. Моя Длань попытается нанести некоторый вред твоему телу, сначала давление будет небольшим, а потом посильнее. Но не бойся — Арес не допустит ущерба, а станет направлять твое тело на верный путь. Ролт, для тебя самое главное — не мешать нам. Не двигаться и стараться даже не думать.

— Я не умею не думать, — ответил Виктор, у которого Рикста не выходил из головы. — Чтобы не думать, нужно либо все знать, либо ничем не интересоваться. Я же ничего не знаю и всем интересуюсь.

— Нельзя думать о чем-то, что касается тебя или знакомых тебе людей, — пояснил ун-Катор, потрогав гладко выбритый подбородок. — Людей лучше вообще не вспоминать. Подумай, например, о деревьях, облаках, реке… попробуй считать, наконец! Это очень серьезно, Ролт. Ритуал — вещь опасная, даже несмотря на помощь бога. И мысли направят твое тело в ненужную сторону. Не думай о людях — это очень важно.