Непереплетённые - Нил Шустерман

Но Рису Даркин любит. Её отобрали для обучения музыке, тогда как Бруклин зашвырнули в толпу ребят, предназначенных для «физического усовершенствования». Другими словами, её мозг сбросили со счетов и постановили развивать мускулатуру, определив для неё карьеру военного бёфа. Не то чтобы Бруклин возражала. Ей нравится спорт, силовые тренировки, она отлично стреляет. Но одна только мысль, что Риса хоть в чём-то лучше, приводит её в ярость.

Окажись на месте Рисы любой другой, Бруклин, наверно, смирилась бы. Но с Рисой у них особая история. Она началась, когда обе ещё лежали в колыбели, а семь лет спустя вылилась в открытый конфликт. Возможно, все про это забыли, включая Рису, но Бруклин не из тех, кто прощает обиды, какими бы давними они ни были.

И всё-таки несмотря ни на что она наслаждается игрой своего врага. Оставив дверь приоткрытой, она позволяет себе послушать ещё несколько минут, злорадствуя каждый раз, когда музыкантша запинается или пропускает ноту. Приятно знать, что мисс Совершенство вовсе не так уж совершенна.

Риса завершает пьесу и приступает к монотонным гаммам. Концерт окончен, и Бруклин отправляется к лестнице, ведущей на этаж, где располагается контора. В воскресенье директор не сидит в кабинете, так что время для проникновения удачное. Информация — наше всё. Бруклин узнала это на уроках по электронной войне. Впрочем, сама она для сбора разведданных к электронике не прибегает, использует старые добрые методы: просмотреть папки, обшарить стол в поисках полезной информации.

Заслышав громкие голоса, она замирает на лестнице. Удачно, что она не успела открыть дверь в холл — та страшно скрипит, да ещё расположена прямо напротив директорского кабинета. Лазутчица осторожно приоткрывает створку — так же, как открывала дверь музыкальной комнаты, чтобы насладиться игрой Рисы. Только теперь она услышит далеко не сонату.

— Больше никаких отсрочек, Маршалл, — произносит директор Томас. — Ориентировочный список нужен мне сегодня. Даю вам время до половины пятого на подсчёт предварительных оценок. И завтра жду от вас окончательный отчёт в течение часа после тестирования.

Бруклин задерживает дыхание. Учительское собрание в воскресенье? Даже внезапные правительственные проверки устраивают только по будням. Её охватывает дрожь, и не только из-за сквозняка. Приют управляется жёстко, всё строго по расписанию. Малейшие отклонения — как пронзительный сигнал тревоги.

— Я хочу, чтобы до ужина все находящиеся в вашем ведении дети были проранжированы. Только четвёртый и пятый этажи. Есть вопросы?

Продолжения Бруклин решает не ждать. В любой момент кто-нибудь может выйти на лестницу и поймать шпионку. Она осторожно прикрывает дверь, голоса звучат тише.

Вся дрожа, он взбегает по лестнице и врывается в комнату, где обитает её тринадцатилетний напарник. Хотя гостья падает на кровать, хозяин не реагирует. Тор нависает над клавиатурой, уткнувшись носом в экран. Комнатушка не больше чулана, но всё-таки это своё, отдельное помещение. У защищённой группы есть свои преимущества.

Ожидая, пока приятель заметит её присутствие, Бруклин разглядывает полки, забитые просроченными библиотечными книгами, корзину, набитую грязным бельём, недоеденный сэндвич на прикроватной тумбочке. Единственное украшение — ржавый молоток, украденный из набора ручных инструментов. Молот Тора. Бруклин понятия не имеет, кто начал давать ребятам из защищённой группы имена богов, но Тор всегда принимал это как само собой разумеющееся. Кроме того, если ты сидишь один в комнате, молоток защитит тебя от недоброжелательных вторжений, вполне возможных в приюте.

Внимание Бруклин возвращается к обитателю комнаты. Кажется, он так и не почувствовал её присутствие, а она устала ждать.

Вытянув ногу, она хорошенько пинает стул, на котором сидит приятель.

Тора бросает вперёд, затем он резко разворачивает стул и поднимает руку.

«Я знал, что ты здесь, Би».

Показывая английскую букву «Би» на языке глухих — так он называет свою подругу — он складывает пальцы клювом. Бруклин улыбается. Никто другой не осмелился бы наградить её прозвищем, но ей нравится, что в пальцах Тора её имя выглядит как оружие.

«Откуда?», — делает знак она и смеётся, когда приятель показывает на обращённое к двери зеркальце рядом с монитором. И снова разражается смехом, когда Тор, желая её поддразнить, постукивает сложенным в знак «Би» «клювом» по своему предплечью. Значит, почувствовал, что она вошла. Тор всегда знает. Любой другой столь же наблюдательный человек вызвал бы у Бруклин подозрения, но никому на свете она не доверяет больше, чем Тору.

«Что я узнала — ты обалдеешь», — показывает Бруклин.

Он со вздохом придвигает свой стул к кровати.

«Тебе сюда нельзя, Би. И я не могу постоянно подчищать из твоих файлов записи о проступках. Я же сказал: пообщаемся за ужином».

Он использует американский язык жестов, сокращённый до диалекта глухих, живущих в приюте. Парочка подружилась лет десять назад, когда Бруклин защитила на игровой площадке глухого мальчика. За это время она научилась переводить знаки на привычный звуковой английский.

Она «разговаривает» медленнее, чем приятель, но пальцы её настойчиво протыкают воздух.

«Нужно поговорить СЕЙЧАС. В кабинете директора было учительское собрание. Им велено сегодня до вечера проранжировать всех детей. В воскресенье».

Собеседник приподнимает брови.

«Может, власти потребовали больше данных, чтобы подкормить своего бумажного монстра».

Бруклин знает, что он сам в это не верит. В конце концов, именно он почуял неладное.

«Только с двух верхних этажей?» — показывает она.

Тор резко втягивает воздух и кивает. Друзья понимают суть происходящего. На верхних этажах обитают дети старше тринадцати.

«Очередная жатва, и так скоро?» — Он замедляет жестикуляцию и встречается с подругой взглядами.

«Сокращение бюджета? — предполагает та. — Значит, в заготовительные лагеря отправят внеочередную партию?»

Раньше такого не было. В приюте всегда тщательно следили за тем, чтобы количество его обитателей оставалось неизменным — каждые полгода уходило около 10 ребят. Но выбраковывать детей из-за сокращения бюджета? Бруклин смотрит на Тора в надежде, что он рассмеётся над самой этой мыслью или хотя бы покачает головой, показывая, насколько она нелепа. Но друг остаётся серьёзным, и Бруклин хмурится.

Их взгляды встречаются, и гостья, не прибегая к языку жестов, медленно произносит, отчётливо шевеля губами:

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

На уроках учителя заставляют Тора говорить, по крайней мере пытаются. В остальных случаях он пользуется языком жестов. Бруклин никогда не заставляет его читать по губам, только в тех случаях, когда ей нужно «считывать» его самого. Видеть его глаза.

«Спокойно, Брукс, — показывает он. — Ничего я не знаю, просто слежу за новостями. Думаешь, ты в зоне риска?»

Она возвращается к языку глухих. Тор не устаёт повторять, что её жесты передают только слова, что она лишена дара передавать пальцами эмоции. Так же, как Даркин комментирует её игру на музыкальных инструментах — мол, это какой-то предсмертный хрип, а не музыка.

«Бёфы часто переходят грань. И пусть директор не жалуется, что из меня получается качественный монстр».

Она перебирает пальцами в обычной своей скучной манере, надеясь, что Тор не заметит горько поджатые губы и страх в её взоре.

«И ты беспокоишься, что потеряешь баллы из-за драки на прошлой неделе?»

Она переводит взгляд с его пальцев на лицо и чувствует, как опускаются уголки её губ. Откуда он узнал?!

Тор ухмыляется

«Ты недооцениваешь нашу подпольную сеть глухих».

Она отвечает жестом, который изобрели не глухие. Тор смеётся, но снова серьёзнеет.

«Даже бёфы умеют лизать задницы начальству, Би. Это единственный навык выживания, которого ты лишена. — Тор похлопывает её по руке, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. — Мне нравится, твоя прямота. Говоришь, что думаешь, и думаешь так, как говоришь. Но с такими манерами друзей не заведёшь».

Она, опять не прибегая к языку жестов, произносит:

— В списке нас ставят по порядку в зависимости от баллов. Это не соревнование в популярности. — И возвращается к жестам: «Можешь узнать, на каком я месте в этом списке?»

Он откидывается на стуле, металлические части которого издают жалобный стон. Бруклин через силу улыбается, зная, что её друг не обратил бы на этот звук внимания, даже если бы слышал. Он смотрит задумчиво, изучающе.

«Почему ты беспокоишься, Би? У тебя хорошие оценки».

Возможно, она и правда немного беспокоится из-за вторничной драки, но Тору об этом знать необязательно. Она пожимает плечами.

«Да, всё хорошо. Мне просто интересно».