Падение ангела воскресения - Glen Manitu

Две армии крысоподобных омерзительных существ.

Две армии когтей, зубов.

Сотни зеленоватых глаз, полных взаимной злобы и ненависти.

Твари не обращали на меня никого внимания.

Минуту постояв друг напротив друга в абсолютной тишине.

Сигналом для них стал я.

Вернее мой кашель.

Хамиссы словно ждали этого и с остервенением набросились друг на друга.

Послышались первые пискливые стоны, первые предсмертные хрипы…

Я понял, что это их Война.

Дьявол!!!

И здесь в моем каземате идет бесконечная, кровавая война.

За территорию, за еду, за самок, не важно за что…

Или все-таки важно.

А если…

Возможно ли такое в животном мире?

Мне говорили, что твари подобные этим, обладают зачатками разума.

Если они ведут свои войны во имя самой войны, если они воюют просто, чтобы повоевать?

Возможно ли такое?

Если да, тогда эти хамиссы в чем-то похожи на нас, на людей.

Только им, наверное, не хватает своего божка, истукана, на которого бы они молились и подносили ему свои дары и жертвоприношения.

Или я стал для них богом?

Во имя которого они вели свои бесконечные войны?

Может они видели во мне своего Императора?

Ведь не зря эти голохвостые собираются в моей камере каждый день, их все больше и больше.

Неужели для них я БОГ?

Господи, я же схожу с ума, придай мне сил. Придай частицу себя, не покидай.

О, Император…

Но если все это так, то я стал плохим богом.

Я иногда вмешивался в их войну.

Я брал на себя роль ангела мщения и разрешал конфликт самым кровавым способом.

Убивая всех.

Абсолютно.

Я не щадил никого.

Но через день на место побоища, стекались все новые и новые когорты хамиссов.

И опять битва повторялась, они убивали друг друга, перед этим словно прося моего благославления, моего знака.

Каждый день.

Каждый час.

Словно вызывая меня.

Словно, крича о смерти.

Но теперь я устал.

Нет, не считать как робот эти дьявольские капли, не воевать в бесконечной войне или быть богом хамиссов.

Я устал жить, верить, ждать. Первые дни мне казалось, что меня спасут, вот-вот, и ребята вытащат меня из этой дыры.

Вот-вот…

Каждый человек верит в чудо, надеется…

А я устал…

Даже надеяться, даже верить…

Все-таки инквизитор был прав, когда говорил , что мы в любом случае проиграем.

В любом.

Он как будто знал все наши судьбы наперед.

Дознаватель Исайя Роланд прибыл на Лиир вчера и уже успел разобрать около тридцати дел , касающихся инцидентов 608,562, 124 и 73.

Нет, он никогда не торопил события, да и возраст был уже не тот.

Предстояло лишь разобраться с некоторыми эпизодам , в частности касающимися небезызвестной Самнитской Резни или пресловутого Дела Фабрегаса.

Перед глазами инквизитора мелькали люди, их судьбы, изломанные ересью.

Проклятые и забытые человеческие души.

Обвинения в адрес еретиков были разнообразны и справедливы.

Все они, в скором времени, подлежали публичной казни, в назидание.

И казнить их были должны на родных планетах, опять же в назидание.

На многих диких планетах, откуда было большинство еретиков, наказанием за отступничество было, к примеру, четвертование, как у последнего заключенного Найси.

Но инквизитора это совершенно не трогало.

Для него заключенные казематов Лиира были уже мертвыми оболочками, продавшими свою бессмертную душу Хаосу.

Смерть была для них самым легким испытанием перед встречей с Бессмертным Императором, смерть была освобождением из этих страшных стен.

Сегодня нужно было рассмотреть оставшиеся дела и поспешить с этой мрачной планеты.

Даже Исайя чувствовал себя здесь неуютно.

Лиир был огромным казематом со своими бесконечными пыточными, безумными криками заключенных и еще тысячей злых атрибутов, приписываемых Инквизиции.

Дурная слава закрепилась за этой тюрьмой. Поговаривали, что в этих стенах живут души покойников , несправедливо осужденных Инквизицией в давние незапамятные времена и проведших здесь всю жизнь.

Говорили, что дух святого Исповедника Карлоса Мендеса блуждает здесь и проклинает своих мучителей.

Роланд усмехнулся, ему прекрасно было известно, что Мендес умер не здесь.

Лиир стал такой мрачной и зловонной клоакой, что ему приписывали весь негатив, шедший от Инквизиции.

Сейчас было около девяти утра по местному времени.

Но свет от красноватого и вдобавок единственного солнца планеты, конечно, не пробивался сквозь многометровые стены в комнату, когда-то бывшую пыточной камерой, где ныне расположился инквизитор.

Дознаватель не любил яркого освещения, поэтому свет от трех настольных ламп, двух на столе инквизитора и одной на столе его помощника, горел слабо, еле освещая бумаги и огромные тома с делами заключенных.

Роланд задумчиво посмотрел на своего помощника , корпевшего над очередным документом.

Леандро Дани, невзрачный толстяк в черной тоге, словно почувствовав взгляд инквизитора, поднял голову.

Напротив него, за почти неосвещаемым столом , сидел худощавый человек средних лет с безобразным шрамом, пересекающим всю левую сторону лица.

-Дани , - инквизитор поднес ко рту платок и вытер бескровные как у вампира, губы. - Сколько еще фамилий насчитывает список?

o  Двенадцать, милорд, - ответил помощник. Как будто сомневаясь, он привстал из-за стола и начал нервно перебирать бумаги. Секунду спустя Дани утвердительно кивнул. - Да, двенадцать, мастер Роланд.

·     Тогда продолжим, - кивнул инквизитор. -Если мы с вами будем разбирать дела с таким же энтузиазмом, то надеюсь успеем к вечерней мессе.

Леандро низко поклонился и позвонил в колокольчик.

·     Охрана! - звонок и приказ, вероятно, услышали, послышались тяжелые шаги. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась.

Толстяк выскользнул из-за стола, держа в руке пухлую кожаную папку. Вероятно отдав некоторые распоряжение, он через пять минут возвратился и поклонился инквизитору.

·     Ведут- сказал Дани, открыл папку и прочел- Заключенный номер 791.

Инквизитор кивнул.

Это послужило знаком для помощника, и один из толстых томов, заполнивших его стол, перекочевал в руки Роланда.

Открыв первую страницу, инквизитор пробежал ее глазами и брезгливо поморщился.

Немного погодя, дознаватель удовлетворительно хмыкнул и одобрительно кивнул Дани.

В это время осторожный стук в дверь возвестил о прибытии охраны.

-Пусть введут заключенного- сказал Роланд и отложив дело на стол подальше от себя, устало прикрыл глаза.

Дани позвонил в колокольчик. Дверь распахнулась, и волна света из ярко освещаемого коридора ворвалась в полутемное помещение, где находились дознаватель и его помощник.

Два человека в серых балахонах ввели в комнату закованного в цепи заключенного. Это был человек в штанах военного покроя и кителе без знаков различия.

Дани уже приготовил стул для заключенного и знаком отослал охранников.

Те хотели что-то возразить, но Леандро в ярости зашипел на них

Заключенный все это время не предпринимал никаких агрессивных действий. Он сам сел на приготовленный стул и скованными руками почесал заросшее волосом лицо.

Охранники ретировались.

Повисла тягостная тишина. Было слышно как заскрипела ручка по бумаге, помощник начал оформлять бумаги допроса.

Заключенный бросил взгляд на дознавателя, но лишь на секунду, потом, тяжело вздохнув, он безразлично уставился куда-то себе под ноги.

Наконец тишину нарушил инквизитор.

·     Почему у вас не вызывает удивление такой прием со стороны Инквизиции? Или вы не удивлены поданным стулом, вкусной едой, предоставленной вам сегодня с утра, или добрым отношением охраны?

Заключенный лишь пожал плечами.

Инквизитор заинтересованный этим молчанием приоткрыл глаза.

·     Я немного знаком с вашим делом, обвинения против вас весьма… - Дознаватель опять поднес к губам платок, - …интересного свойства.

Я бы отнял бы у себя некоторое время в разговоре с вами, но мне даны инструкции, так что я должен соблюдать протокол. Есть ли у вас какие либо жалобы, кто-либо угрожал вам, хорошо ли вас кормят?

Помощник Дани заметил жест инквизитора и начал документацию допроса.

Инквизитор нахмурился, увидев, что заключенный все еще молчит.

·     Я повторяю свой вопрос , - Роланд немного повысил голос. - Я надеюсь, вы умеете разговаривать?

o  Да , - прохрипел заключенный.

o  Итак?

Заключенный опять промолчал.

·     Вы отказываетесь говорить со мной, хорошо , - инквизитор открыл пухлое дело. - Просто прекрасно, с вами будет говорить закон Инквизиции, вы сами вынуждаете меня пойти на крайние меры, но сначала соблюдение процедур, ваше имя.