Сезон Маршей - Дэниел Силва

Стоявший за стойкой бармен поднял голову и посмотрел на нового клиента.

— Слышал новости, Кайл?

Блейк покачал головой.

— Что за новости?

— Какая-то протестантская группа взяла ответственность за последние взрывы. Называет себя Бригадой Освобождения Ольстера.

— Что ты говоришь, Джимми.

Бармен наклонил голову и едва заметно кивнул в сторону дальней угловой кабинки.

— Тебя ждут. Там Гэвин и Ребекка.

Блейк подмигнул в ответ и, повернувшись, прошел через зал, коротко постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверцу. За маленьким столом сидели двое: крупный мужчина в черном, грубой вязки свитере и сером вельветовом пиджаке спортивного покроя и привлекательная женщина в бежевом шерстяном пуловере. Мужчина, Гэвин Спенсер, возглавлял оперативный отдел Бригады. Женщина, Ребекка Уэллс, была шефом разведывательного отдела.

Блейк снял плащ и повесил его на крючок рядом с дверью. В кабинку заглянул бармен.

— Три «гиннеса», Джимми, — сказал Блейк.

— Если хотите перекусить, я могу сбегать к соседям за сандвичами.

— Хорошая мысль.

Блейк протянул бармену бумажку в десять фунтов, запер дверь на крючок и опустился на стул. Некоторое время все сидели молча, поглядывая друг на друга. Впервые после взрывов они рискнули собраться вместе. К радости по поводу успеха операции примешивалось беспокойство. Каждый понимал, что теперь пути назад нет.

— Как твои люди? — спросил Блейк, повернувшись к Гэвину Спенсеру.

— Готовы на большее, — ответил Спенсер. Тяжелое, крепкое тело докера сочеталось у него с некоей романтической растрепанностью, свойственной, скорее, драматургу. Черные волосы подернула седина, а на лоб постоянно падала густая прядь, ложившаяся между пронзительными голубыми глазами. Как и Блейк, он служил когда-то в британской армии и был членом Добровольческих Сил Ольстера. — Но, разумеется, все немного встревожены по поводу часовых механизмов на детонаторах.

Блейк достал сигарету, закурил и потер глаза. Решение пожертвовать бомбистами в Лондоне и Дублине, слегка подкорректировав работы часовых механизмов, принял он сам. При этом Блейк руководствовался принципом, провозглашенным еще Макиавелли. Ему противостояли британская разведка и служба безопасности, одна из самых эффективных и беспощадных организаций подобного рода в Европе. Чтобы выжить, чтобы продолжать кампанию насилия, Бригаде Освобождения Ольстера приходилось идти на жертвы. Если бы кто-то из бомбистов попал в руки полиции, Бригада оказалась бы в серьезной опасности.

— Обвиним тех, кто готовил взрывные устройства, — сказал он. — Объясним, что в этой игре мы пока новички. У ИРА есть свой особый инженерный отдел, который ничем другим, кроме изготовления бомб, и не занимается. Но и у них бывают ошибки. В девяносто шестом, когда они объявили о прекращении перемирия, с их первыми бомбами тоже случались накладки. Практика — большое дело.

— Я им так и скажу, — кивнул Гэвин. — На первый раз они поверят, но если что-то похожее повторится, у парней зашевелятся подозрения. Если мы хотим победить, то нам нужны такие, кто готов и спустить курок, и заложить бомбу.

Блейк уже собрался было ответить, но тут в дверь тихонько постучали, и он, оборвав себя на полуслове, поднялся и откинул крючок. Бармен переступил порог и положил на стол сверток с сандвичами.

— Что с Бейтсом? — спросил Блейк, когда дверь закрылась.

— Могут быть проблемы, — сказала Ребекка Уэллс.

Оба мужчины посмотрели на нее. Она была высокая, стройная, и даже бесформенный шерстяной пуловер не мог скрыть ее прямые, гордо расправленные плечи. Черные волосы обрамляли лицо и шею, подчеркивая широкие скулы. Глаза у нее были овальной формы и цвета хмурого зимнего неба. Подобно многим женщинам в Северной Ирландии, она рано овдовела. Ее муж работал в разведывательном отделе Добровольческих Сил Ольстера, пока не погиб от пули боевика ИРА. Ребекка в то время была беременна, и при известии о смерти мужа у нее случился выкидыш. Оправившись от двойной потери, она вступила в ДСО и продолжила дело супруга. После того, как ДСО объявили о прекращении огня, Ребекка вышла из организации и несколько месяцев спустя тайно присоединилась к создаваемой Кайлом Блейком Бригаде.

Именно ей принадлежала решающая роль в планировании убийства Имонна Диллона. Она терпеливо разрабатывала источник в штаб-квартире Шин фейн на Фоллз-роуд, довольно невзрачную молодую женщину, выполнявшую там функции секретарши. Ребекка познакомилась с ней и, добившись доверия, сблизилась. Они нередко вместе выпивали, знакомились с мужчинами. Через несколько месяцев дружба начала приносить плоды. Ни о чем не подозревая, девушка делилась с подругой своими проблемами, рассказывала о работе, охотно делилась фактами и слухами, касавшимися руководителей Шин фейн. Постепенно Ребекка узнавала о планах противника, спорах среди руководства партии, привычках, сексуальных пристрастиях, передвижениях и охране ее лидеров. Информация передавалась Гэвину Спенсеру, который занимался непосредственной разработкой и подготовкой убийства Имонна Диллона.

— У полиции есть его фоторобот, — сказала Ребекка. — Фотографии розданы всем полицейским в провинции. Вывезти его сейчас невозможно — придется подождать, пока все немного не утихнет.

— Здесь уже не утихнет, — заметил Блейк.

— Чем дольше он скрывается, тем больше шансов на то, что его найдут. А если его найдут, нас всех ждут большие неприятности.

Блейк посмотрел на Спенсера.

— Где сейчас Бейтс?

Человека, убившего на Фоллз-роуд Имонна Диллона, уже несколько раз перевозили с места на место. Теперь его спрятали в каменном амбаре неподалеку от Хиллсборо. Ему не разрешали иметь при себе радиоприемник — элитные части британской военной разведки располагали первоклассной аппаратурой и могли засечь источник звука. Ему не разрешили пользоваться плитой — армейские инфракрасные сенсоры могли обнаружить наличие необычного источника тепла. Он спал на жестком как камень армейском матрасе, накрывался суровым шерстяным одеялом и вместо подушки клал под голову то самое темно-зеленое пальто из плащевки, которое было на нем в день убийства. Питаться приходилось всухомятку — печеньем, крекерами, орехами, консервами. Курить разрешалось, но только с соблюдением всех мер предосторожности, чтобы не поджечь хранящееся в амбаре сено. Большую и малую нужду он справлял в металлический бак. Поначалу вонь казалась невыносимой, но постепенно он привык и уже почти не замечал ее. Опорожнять бак не разрешалось — его строго-настрого предупредили не выходить из амбара ни днем, ни даже ночью.

Книги, которые ему принесли, не отличались жанровым разнообразием: биографии Уолфа Тона, Имона Де Валеры и Майкла Коллинза[6] и пара томиков сердитой республиканской поэзии. В одном обнаружилась рукописная записка: Сунь-цзы сказал, узнай врага. Читай и учись. Впрочем, большую часть времени человек, застреливший Имонна Диллона, лежал на тюфяке, смотрел в темноту, курил сигареты и воспроизводил в памяти детали случившегося на Фоллз-роуд.

Издалека донеслось тарахтенье мотора. Бейтс поднялся и выглянул в маленькое квадратное окошко. По неровной грунтовой дороге медленно, подпрыгивая, катился фургон с потушенными фарами. Не доехав до амбара, машина остановилась. Из нее вышли двое: водитель, рослый и крупный, и пассажир, поменьше ростом и легкий на ногу. Через несколько секунд в дверь постучали.

— Подойдите к матрасу и лягте лицом вниз, — приказал мужской голос.

Бейтс сделал, как было приказано. В сарай вошли двое. Тот же голос приказал ему сесть. Гость побольше устроился на мешках с продуктами, другой, помельче, расхаживал у него за спиной, как неспокойная совесть.

— Извините за запах, — чувствуя себя виноватым, сказал Бейтс. — Курю, чтобы не так воняло. Вы не против?

Вспыхнувшая спичка позволила увидеть только то, что оба гостя носят балаклаву. Бейтс поднес огонек к сигарете, затянулся и задул пламя. В амбаре снова стало темно.

— Когда уезжать? — спросил он.

Раньше, еще до убийства Диллона, Бейтсу говорили, что его вывезут из Северной Ирландии при первой же возможности, как только напряжение разрядится и внимание полиции ослабнет. Ему говорили о неких «друзьях» в шотландской глубинке, где его никогда не найдут никакие секретные службы.

— Переезжать пока еще рано, — сказал тот, что покрупнее. — У полиции есть ваше описание. Придется еще немного подождать. Как только ситуация успокоится…

Неожиданно для самого себя Бейтс вскочил. Швырнул на грязный пол окурок. Растоптал его сапогом.

— А как же остальные? Агенты, которых послали в Дублин и Лондон?

— Скрываются в надежных местах. Это все, что я могу сказать.