Сезон Маршей - Дэниел Силва

— Тяжело, милая? — спросил Дуглас.

— Мне и в голову не приходило, что будет так тяжело. — Она приложилась к бокалу и, откинув голову, закрыла глаза. — Без Мэгги я бы просто свалилась с ног.

— В этом нет ничего плохого. У тебя тоже была няня, и твоя мать не работала.

— Работала, папа! Заботилась обо мне да еще разрывалась между тремя домами, пока ты был в Вашингтоне!

— Неудачный ход, Дуглас, — пробормотал Майкл.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Да, твоя мать работала, но не в офисе. Откровенно говоря, я вовсе не уверен, что матери должны работать. Они нужны детям.

— Что я слышу! Поверить не могу! — всплеснула руками Элизабет. — Дуглас Кэннон, великий либерал, считает, что матери должны сидеть дома с детьми и не работать. Жаль, этого не слышит Национальная организация женщин. Боже мой, под безнадежно либеральным экстерьером бьется сердце консерватора, хранителя семейных ценностей.

— А как же Майкл? — спросил Дуглас. — Он ведь в отставке. Разве он тебе не помогает?

— Некогда, — подал голос Майкл. — По вечерам мы с парнями катаем шары в клубе.

— Майкл очень мне помогает, — сказала Элизабет. — Но — простите, что так говорю — отцы только на это и способны.

— Как тебя понимать? — недоуменно спросил Дуглас.

Прежде чем Элизабет успела ответить, на столике зазвонил телефон.

— Почти как в пословице, — усмехнулся Майкл, — спасен гонгом.

Элизабет подняла трубку.

— Алло? — Секунду-другую она молча слушала, потом сказала: — Да, он здесь. Подождите, пожалуйста. — И, повернувшись к отцу, добавила: — Это тебя, папа. Белый Дом.

— Белый дом? И что же им понадобилось от меня в десять часов вечера да еще в пятницу?

— С тобой хочет поговорить президент.

Лицо Дугласа отобразило нечто среднее между раздражением и недоумением. Тем не менее он поднялся и, прихватив бокал с вином, подошел к Элизабет и взял у нее трубку.

— Дуглас Кэннон… Да, подожду…

Он прикрыл трубку.

— Зовут этого сукина сына.

Элизабет и Майкл тихонько хихикнули. О вражде между Кэнноном и Бекуитом в Вашингтоне знали все. На протяжении нескольких лет они были самыми крупными фигурами сенатского комитета по вооруженным силам. Кэннон занимал место председателя, Бекуит возглавлял республиканское меньшинство. Когда контроль над Сенатом перешел в руки ВСП,[7] они поменялись ролями. К тому времени, когда Дуглас решил уйти в отставку, мужчины практически не разговаривали.

— Добрый вечер, мистер президент, — громким и бодрым голосом строевого офицера прокричал Кэннон.

На верхней площадке лестницы появилась Мэгги.

— Потише, пожалуйста, — укоризненно прошептала она. — Детей разбудите.

— Он разговаривает с президентом, — также шепотом ответила Элизабет и беспомощно развела руками.

— Тогда скажите, чтобы разговаривал чуть потише. — Мэгги повернулась и исчезла за дверью детской.

— Да, мистер президент, у меня все в порядке, — говорил Дуглас. — Чем могу вам помочь?

С полминуты он ничего не говорил, только слушал, хмурясь и рассеянно водя ладонью по седым, но еще густым волосам.

— Нет, мистер президент, никаких проблем не возникнет… Скорее, наоборот, даже рад… Конечно… Да, мистер президент… Очень хорошо… До встречи.

Дуглас положил трубку и задумчиво покачал головой.

— Бекуит хочет поговорить.

— О чем? — спросил Майкл.

— Не изволил сказать. Всегда был таким.

— И когда ты собираешься в Вашингтон? — поинтересовалась Элизабет.

— Я никуда не собираюсь, — усмехнулся Дуглас. — Этот хрен самолично заявится сюда утром в воскресенье.

Глава шестая

Тафрут, Марокко

Вереница черных «рейджроверов» пронеслась по каменистой, ухабистой дороге к новой вилле у входа в долину, зажатую с обеих сторон заснеженными горами Атласа. Все автомобили выглядели одинаково: черные, с тонированными стеклами, не позволявшими рассмотреть тех, кто находился в машинах. Эти люди прибыли в Марокко из разных мест: Латинской Америки, Соединенных Штатов, Ближнего Востока, Западной Европы. И всем предстояло уехать из страны через тридцать шесть часов, после окончания конференции. Приезжих в Тафруте в это время года было мало — команда альпинистов из Новой Зеландии да кучка немолодых хиппи, устроившихся на склоне, чтобы помолиться и покурить гашиш, — а потому появление в долине каравана «рейнджроверов» не могло не привлечь к нему любопытных взглядов. Стоящие по обочинам детишки в пестрых одеждах радостно махали руками с ревом проносящимся в облаке рыжей пыли мощным автомобилям. Им в ответ не помахал никто.

Общество международного развития и сотрудничества было частной организацией, не принимавшей ни спонсорской помощи со стороны, ни новых членов, за исключением тех, которые были отобраны после самой тщательной и строгой проверки. Официально штаб-квартира Общества находилась в Женеве, где занимала небольшой офис с золотой табличкой над скромной дверью. Сочетание скромности, достоинства и вкуса было причиной того, что офис Общества нередко принимали за один из славящихся своей неприметностью швейцарских банков.

Вопреки названию, в котором слышался отзвук благотворительности, Общество вовсе не было орденом филантропов и альтруистов, о чем прекрасно знали его члены. Организация возникла в первые годы после коллапса Советского Союза и окончания «холодной» войны. В ее нынешнем составе были несколько действующих и бывших руководителей западных спецслужб, производители и торговцы оружием, а также главы организованных преступных группировок, представляющие русскую и сицилийскую мафии, южноамериканские наркокартели и азиатские криминальные сообщества.

Руководящим органом Общества являлся состоящий из восьми членов исполнительный совет. Его директором был бывший шеф британской разведки, легендарный «С» из МИ6. Внутри организации его называли просто «Директором», никогда не упоминая настоящего имени. Опытный оперативник, человек, съевший зубы на службе в МИ6 и много лет проработавший в Москве и Берлине, Директор контролировал деятельность администрации Общества и руководил его операциями из старинного, в георгианском стиле особняка, расположенного в лондонском районе Сент-Джонс Вуд.

Заявленное Обществом кредо сводилось к тому, что мир в отсутствие конфликта между Востоком и Западом стал более опасным местом, чем прежде. «Холодная» война обеспечивала стабильность и ясность, новый же мировой порядок означал смятение и неуверенность. Великие нации погрузились в тину самодовольства и благодушия; великие армии подверглись кастрации. Исходя из этого, Общество ставило своей целью поддержание постоянной, контролируемой глобальной напряженности посредством проведения тайных операций. При этом оно еще и ухищрялось зарабатывать очень большие деньги для своих членов и инвесторов.

В последнее время Директор предпринимал усилия по расширению роли и масштабов деятельности организации. Ему удалось превратить ее в разведывательную службу для разведывательных служб, сверхсекретное оперативное подразделение, способное выполнить любое задание, которое, в силу разных причин, представлялось слишком рискованным или грязным легально существующим службам.

Все необходимые меры безопасности были приняты, об этом позаботились люди Директора. Вилла, окруженная электрифицированным забором, находилась на краю небольшой долины. Прилегающий к ней участок каменистой пустыни, прикрывали десятки камер наблюдения и детекторов движения. Подступы патрулировались вооруженными до зубов охранниками, каждый из которых имел за спиной опыт службы в элитном подразделении британских коммандос, САС.[8] Радиоглушилки подавляли любые сигналы микрофонов дальнего действия. На заседаниях совета никогда не произносились подлинные имена его членов, каждый скрывался за кодовым: Роден, Моне, Ван Гог, Рембрандт, Ротко,[9] Микеланджело, Пикассо.

День гости провели у большого бассейна, отдыхая, наслаждаясь теплом и прохладным сухим ветром пустыни. На закате они собрались на полукруглой каменной террасе, где уже были расставлены газовые обогреватели, призванные отгонять ночную прохладу. Подали вино и традиционный марокканский кус-кус.[10]

Ровно в полночь Директор объявил заседание открытым.

Первый час ушел на обсуждение финансового состояния Общества. Директор отстаивал принятое им решение о трансформировании организации, служившей прежде лишь катализатором глобальной нестабильности, в полномасштабную и постоянно действующую тайную армию. Да, ему пришлось отступить от первоначальных договоренностей, закрепленных в уставе Общества, но вместе с тем за короткий период времени казна организации пополнилась миллионами долларов, которые можно было теперь использовать с выгодой и пользой.