Саламандра - Полевка

Ему навстречу бежали монахи, они убедились, что кровь на одежде Лекса не его и Избранный вне опасности, попытались подхватить его на руки, но Лекс резко вырвался и скомандовал поторопиться. Они почти бежали по улице, люди вокруг носились и кричали. Никто не понимал, что происходит. Все видели, что из дома наследника вдруг вылетели два ящера, а остальные крылатые твари колдунов кружили над городом и их обстреливали воины. Все боялись, что на столицу произошло нападение и началась война. У Лекса пытались спрашивать, что происходит, но тот, сцепив зубы, только прибавлял шаг.

Лекс забежал в дом Пушана, там на земле сидел перемазанный в крови Кирель. Он прижимал к груди Пушана и раскачивался от горя.

— Сын мой, мальчик мой, — Кирель, не переставая, гладил Пушана по волосам, — мой мальчик, сыночек…

— Кирель, мои соболезнования вашему горю, — Лекс подошел со спины и, положив руку на плечо Первосвященнику, сжал его, — чем я могу помочь?

— Что тут сделаешь? — Кирель немного откинулся, упершись спиной в ноги Лекса, — боги играют с людьми, но обмануть их не удаётся никому. Я так ненавидел мужа, что сделал все, чтобы наследником стал именно мой сын. Появление Сканда было для меня, как пощечина. Но прошло время, и я успокоился, Сканд не претендовал на императорский престол, он был верен брату, и даже когда его подбивали интригами к бунту против брата, вырезал говорящим языки в назидание, чтобы не смели даже вслух произносить подобное. И даже, более того, в какой-то момент я радовался, что Сканд был в семье. Он водил воинов в походы, а Пушан мог жить в безопасности, под охраной верных людей. Я надеялся, что смог обмануть богов и людей, и именно мой сын будет императором. Но боги восстановили положенную миром справедливость, и Сканд — сын Шарпа, станет императором, а мой сын, Ламиль, будет младшим супругом в соседнем государстве.

Кирель поднял голову и перекривился в ухмылке.

— Ты тоже не избежал своей судьбы, ведь ты стал супругом наследника, как и предполагалось в самом начале.

— А я? — из тени дома вышел бледный Гаури.

— Гаури, бедное дитя, я же предупреждал тебя, чтобы ты не строил козни против Избранного, — Кирель протянул к зятю перемазанную в крови сына руку, Гаури метнулся, как тень, и прижал руку Киреля к своей щеке, заискивающе заглядывая в глаза, — бедный Гаури, он не смог пережить гибели своего мужа и покончил жизнь самоубийством…

Кирель кивнул монаху, который стоял за спиной Гаури, и тот коротким движением перерезал ему горло. Глаза Цветочка удивленно распахнулись, он схватился за горло, пытаясь остановить хлещущую кровь. А Кирель, как ни в чем не бывало, погладил его по щеке и спокойно убрал руку.

— Зачистите здесь все… — Первосвященник кивнул монахам, и те молча разбежались по дому.

Лекс смотрел в удивленные глаза Гаури и молча открывал и закрывал рот. Для него, так же, как и для Цветочка, старая жизнь заканчивалась вместе с вытекающей кровью. Теперь ОН стал мужем наследника. Кровь залила всю грудь блондина и он, закатив глаза, стал заваливаться на спину. Монах бережно подхватил бледную тушку и осторожно положил на камни двора.

— Бери братьев и убери под корень фамилию Люция, — Кирель кивнул головой монаху, — Люция убьешь последним, вначале на его глазах убьешь его детей и близких. Пересчитай внимательно всех его домашних, чтобы никто не проскользнул мимо. Потом отправишься в поместье и там разберешься с управляющим и его семьей. Про слуг и рабов решишь сам. Останешься там, пока я не пришлю своего управляющего. Кого бы нам туда поставить, Лекс? — Кирель поднял безмятежный взгляд на рыжика, — я заберу у тебя Оливу, поставлю ее, как в свое время ее мать, управлять поместьем опального аристократа. Пока не найдется новый хозяин, она там будет смотреть за хозяйством.

Монах коротко кивнул капюшоном и, спрятав руки в рукавах, скользнул в тень дома. Кирель бережно опустил труп сына и, опершись на руку Лекса, поднялся с колен.

— Отнесите Пушана и Гаури во дворец, — Кирель взмахнул рукой, — надо подготовить их к погребальной церемонии.

— Пушан хотел, чтобы Гаури похоронили в саркофаге в меду, — вдруг вспомнил Лекс.

— Хорошо, — Кирель вздохнул, — я исполню волю сына. Хотя Гаури и не заслуживает этого, но пусть так и будет. Одним саркофагом больше, не страшно… Ты и Сканд теперь должны переехать в этот дом, а тот останется Бэлу с мужем и семьей. Все же, он глава гильдии младших. Пока не построят новые кварталы, пусть живут там…

В доме послышались плач, крики, суета и беготня. Кирель тяжело оперся на руку Лекса, тот в ответ приобнял его второй рукой, придерживая. Монахи принесли две снятые с петель двери, Лекс с удивлением опознал по ручкам двери с теплой комнаты. Он столько раз видел эти ручки в доме Пушана, когда Гаури сидел закрытым внутри. На двери уложили трупы Пушана и Гаури и, подхватив по углам, неторопливо вынесли из дома. Стоило открыться воротам, как толпа увидела трупы на дверях, перемазанного в крови Первосвященника, Лекса, который практически обнимал его, и сделала свои выводы о смене наследования.

Женщины в толпе начали плакать и причитать над покойниками. Мужчины настороженно смотрели за всем происходящим.

— Подлые колдуны убили наследника, — громко произнес Кирель, — верный мужу Гаури пытался его защитить, но не смог, и от горя потери супруга покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло. Бедный Пушан! Несчастный Гаури!

— Бедный Пушан! Несчастный Гаури! — подхватили плакальщицы на улице, — они любили друг друга! Такая красивая и верная пара! Какая потеря!

— Наследниками становятся Сканд и Лекс! Слава богам, мы не остались без наследников! — продолжил Кирель.

— Слава богам! — подхватили люди на улице, — Лекс! Сканд! Слава богам! Сканд наследник! Лекс! Лекс! Слава богам!

— Мы отомстим колдунам, — Лекс твердо посмотрел в глаза Киреля и добавил, — клянусь.

— Хорошо, — Кирель ответил таким же твердым взглядом, — я тебе верю, и помогу, чем смогу.

В это время во двор стали выносить трупы и складывать рядами. В первом ряду положили девушек. У них были перерезаны шеи и в разорванной одежде виднелось кровавое месиво внизу живота. Следом выносили личных рабов и наложников в пестрой тонкой одежде. У каждого был вскрыт живот и двор заполнился запахом крови и мочи, как на бойне.

— Что происходит? — Лекс отшатнулся от струйки крови, стекающей по наклонному двору, — зачем их убили?

— Пушан готовился к кладке. Это все знали. Все наложницы были с яйцами, их нельзя было оставить живыми. Нельзя допустить второй ветви наследования. Люди должны