Саламандра - Полевка

отказывался отпускать малыша неизвестно к кому. Кирель восхитился такому охраннику. Для любого человека монахи были на одно лицо, но нюх ящера разбирал более тонкие нюансы. За спиной Киреля были не просто монахи, а его личные телохранители. Они были вооружены и очень опасны. И хотя запах благовоний должен был нивелировать разницу, но Аши четко слышал чужаков, сильных, собранных и агрессивных. А еще, у них было оружие. Аши прекрасно выделял запах металла, нагретого человеческим теплом, и от того, что этот металл был спрятан под одеждой, а не висел на виду, как у других больших мужчин, вызывали еще больше сомнений.

Он перехватил верещащего Ламиля мелкими передними лапками и настороженно принюхивался и присматривался к монахам. Монахи так же настороженно смотрели на молодого ящера, который прижимал к груди ребенка и прикрывал его лобастой головой. Судя по слегка дрожащему хвосту, он был готов атаковать при малейшем подозрении на опасность.

— Отойдите дальше, — махнул рукой на охрану Кирель, — вы его нервируете.

— Аши, тихо, свои! — из-за поворота появились трое младших, с лентами, повязанными поперек лба, как у учеников мастера, — Аши, отпусти Ламиля. Это хорошие люди! Простите его, Лекс вчера поручил Аши охранять Ламиля от посторонних, когда младшие разбирали жертв из Клоаки, и с тех пор он от него и не отходит.

Аши поверил людям, которых видел с рождения, и наконец отпустил Ламиля. Тот, нимало не смущаясь, одернул тунику и бросился в объятия Киреля. Взгромоздившись к нему на колени, продемонстрировал маленького древесного ящера, которого прятал от Аши, и стал эмоционально объяснять, что маленький зверек пытался есть из миски Аши, а тот рассердился и едва не съел похитителя еды. При этом Ламиль все время повторял Пипи, и Кирель только к середине рассказа понял, что Пипи — это не восторженный писк самого ребенка, а, по всей видимости, имя ящера, которого тискал возбужденный малыш. Кирель мысленно удивился живучести этого самого Пипи, если после таких жарких объятий он еще не сдох.

Первосвященник внимательно слушал ребенка, тем временем наблюдая, как троица его бывших лучших бойцов становится перед ним на колени, совсем, как в прежние времена. А тут и Бэл выскочил из-за угла, вытирая о тунику руки, и на какое-то время замешкался, глядя на белую фигуру в кресле, но потом так же покаянно опустился перед ним на колени. Правильно… умный мальчик… каких бы высот он ни достиг, но для Киреля он все равно будет Белым, командиром боевой четверки.

— Давно не виделись, — Первосвященник дождался паузы в рассказе Ламиля и обратился к коленопреклоненным людям, — ну же, расскажите, как вам живется под рукой Лекса, чего добились, какие планы на будущее.

Не то, чтобы Кирель сам не знал, что происходит в доме Сканда, но было интересно послушать, что именно расскажут и о чем попытаются умолчать бывшие боевики. Кирель смотрел и слушал доклады Белого, Мелкого, Репья и Ножика. На удивление, Ламиль комментировал все услышанное, внося эмоции в сухие доклады. Ламиль объяснял, какие красивые одежды были у монахов, когда они пели и танцевали, как Козлику и Лексу подарили цветочки, а ему нет. А то, что потом принесли несколько корзин, так это уже было неинтересно, хотелось именно тогда, когда не было… а вот в мячик новые мальчики играть не умели, а он их потом научил, и кормил тоже, совсем, как Пипи, и они теперь очень хорошо играют с ним в мячик, а еще рисуют цветочки на песке.

Ламиль слез с рук папы и, найдя палочку, стал рисовать цветочки на песчаной дорожке. Кирель с интересом смотрел на все, и заодно слушал доклады бывших монахов. Ему рассказали и показали все интересное: и образцы горшков и тарелок с росписью, и новые цвета эмалей, и зеркала, готовые к продаже, и немного растекшуюся эмаль на браслетах. Рассказали о росписи на стеклах, и о том, что вскоре собираются делать оконные рамы со стеклами, чтобы к следующему сезону штормов в домах было светло и тепло, и больше в домах бедняков не умирали от простуды дети.

И за всем этим внимательно наблюдал Аши. Он пытался понять, что происходит. Почему к тому, кто сидит в кресле, все относятся с таким вниманием, как будто он старший в стае. И, судя по запаху, сильно опасаются и волнуются. Он ведь явно не самый сильный самец, он вообще пах немного как самочка, даже похоже на запах того детеныша, которого поручил охранять хозяин. Те, кто стояли за его спиной, были явно сильнее, да и металлом от них пахло, как от воинов. Аши переступил с ноги на ногу и опять настороженно принюхался, почему же ему приносят дары, а он отказывается их принимать, только берет в руки и сразу возвращает обратно? Наверное, потому, что они невкусные! Эх, лучше бы они ему мяса принесли, он бы точно не отказался от такого подарка!

***

Лекс проснулся среди ночи от того, что проголодался. Ну, просто как ящер! Осторожно выбраться из захвата Сканда не получилось, муж чутко среагировал на попытку освободиться, и резко проснувшись, прислушался и принюхался, и только услышав голодную трель живота рыжика, разжал объятия. Лекс подхватил первую попавшуюся тунику и пошёл вначале в купальню, обмыться после бурного соития, а потом отправиться на кухню в надежде раздобыть чего-нибудь съестного. На кухне обнаружился Тиро, он что-то писал на пергаменте при свете светильника и почти прогоревшего камина. Он, похоже, совсем не удивился появлению рыжика среди ночи на кухне, а стоило тому сесть за стол напротив него, как Тиро молча встал со своего места и наложил в тарелку тушеного мяса. Еда была еще теплой и очень ароматной. Лекс с удовольствием подхватил лепешку и стал жадно насыщаться, вымакивая лепешкой вкусный соус. Когда первый голод прошел, Лекс заметил суровые складки на лице явно обеспокоенного домоправителя.

В ответ на молчаливый вопрос Тиро сразу рассказал о появлении у них дома Киреля. Для начала, он был перепуган, когда увидел Киреля, который передвигался по городу вот так запросто, как простой горожанин, а вернее, как монах. А потом рассказал, что тот, после того, как полюбовался на сонную супружескую пару, долго разговаривал с учениками Лекса. И, более того, те ему все рассказывали и показывали. Бегали, приносили ему образцы всего, что делали и, кроме этого, подробно рассказали, что было в доме во время штормов и после.

— Тиро, я не знаю, успокою я тебя или испугаю еще сильнее, но Кирель уже не раз бывал у