Саламандра - Полевка

в руках, чтобы те видели, куда опускаться. То-то в стойлах закрыты двери и не слышно сопения самочек. Там наверняка драконы колдунов…

Гаури, дурак, влез со своей личной вендеттой и так вмастил колдунам! Интересно, те, кто отправился в порт, на самом деле колдуны или подменные люди? За черными капюшонами лиц не видно, и Сканд вряд ли приглядывался к каждому. Рийангаххра он бы опознал, и то, больше по тату. Люди обычно, глядя на таких «разукрашенных людей», четко видят только сами татушки, а лица как бы теряются за рисунком. Достаточно нанести на кожу похожий рисунок, и человек станет если не близнецом, то на первый или беглый взгляд очень похожим. Вряд ли Сканду дали возможность рассмотреть человека под капюшоном. А Тургул вряд ли видел Рийя настолько близко, чтобы распознать подмену. Значит, в порт отправили подменных, поэтому и не на драконах, а верхом на самочках… Скрыть убийство воинов и пропажу Лекса не получится, а значит, Лир планирует немедленно отправиться домой, унося его с собой, как добычу…

Лекса под конвоем довели до атриума, там обнаружилось еще несколько действующих лиц. Гаури и Люций Силус, они восседали на креслах и беззаботно пили вино.

— А вот и он! — Гаури счастливо улыбался и поднял в приветствии бокал с вином, — я же говорил, что он прибежит на мой зов! Подлая змея, он никогда не упустит возможность пробраться в этот дом!

— Гаури, что ты творишь? — Лекс поморщился, — как ты объяснишь все происходящее Кирелю? Или Шарпу? Ты считаешь, что гибель воинов сойдет тебе с рук? Я уже не буду говорить о моем похищении, это вообще самая большая глупость с твоей стороны, какая только возможна.

— Надо было забить тебя насмерть тогда, у столба, — зло зашипел блондинчик, — но я хотел, чтобы ты помучился подольше, кто бы знал, что ты выпрыгнешь на арену, как самоубийца! А что касается императоров, то мне с ними объясняться не придется, я сейчас нахожусь в имении Люциуса! Найдется много народу, которые это подтвердят! А все, что происходит сейчас, для меня полнейшая неожиданность! — Гаури прижал руку к груди и жеманно захлопал глазками, — никому в голову не придет, что в моей хорошенькой головке водятся мысли! Я ведь пустоголовый младший! — зло выплюнул Цветочек.

— Это их самая большая ошибка, — Люций поймал руку Гаури и галантно поцеловал, — я не встречал человека с более ясным и изысканным умом, чем у тебя, моя прелесть!

Лекс дошел до кресла и спокойно уселся, в груди распирало от злости и руки немного подрагивали от желания вцепиться в эти самодовольные рожи, но вначале стоило прояснить несколько моментов.

— А как вы подменили колдунов на своих людей? — Лекс вытянул вперед ноги и с интересом посмотрел на Люциуса, — как я понимаю, это целиком и полностью ваша заслуга? Вы снюхались с ними давно? Прямо под носом Киреля?

— Правящую династию давно надо было щелкнуть по носу, — лицо Люциуса заледенело, а глаза стали, как клинки, — Шарп убил много достойных семей, когда пришел к власти.

— Шарп подавлял бунт, — Лекс посмотрел на Гаури, но тот, похоже, не вслушивался в слова своего помощника, — те «достойные» убили родителей Шарпа, которые были в то время императорами, да и самого Шарпа пытались зарезать, когда тот был голый в собственном гареме. Но он отбился и прошелся с мечом по недовольным семействам. Но он убил только самих заговорщиков, пощадив их семьи. Но все же, меня сейчас больше интересует другое, как именно вы подменили колдунов? И монахи ничего не заметили?

— Монахов подвела их же хитрость, — Люциус счастливо засмеялся, — с тех пор, как ты обрел свободу на арене, я понял, что в империи грядут перемены. И я приложил много усилий, чтобы обзавестись в императорском дворце верными людьми. Мои люди тихо и незаметно появлялись во дворце в одежде монахов, они ведь такие одинаковые и на них никто не обращает внимание. Они заходили под видом монахов, верные люди в императорском дворце провожали их потайными ходами до комнат колдунов, отвлекали тех, кто следил за гостями, и в это время те сбрасывали белые рясы и надевали черные, а колдуны надевали рабские ошейники и выходили теми же тайными коридорами. Что монахи, что колдуны, они как невидимки, к ним никто не будет присматриваться.

Новые «рабы» оставались под началом моих верных людей во дворце. Они были рядом со своим старшим, но совершенно свободны в передвижениях. Во дворце постоянно появляются новые рабы, так что появление новеньких осталось незаметным для всех. И хитрец Кирель перехитрил сам себя, позволив нам провернуть все прямо у него под носом.

— Хм, — Лекс проигнорировал Лира, который остановился за его спиной, — и что же ждет империю дальше?

— После того, как ты предашь империю и улетишь со своим любовником? — Гаури рассмеялся, — Сканд очень расстроится! Я постараюсь тактично рассказать ему, какая ты подлая тварь и как ты предал его! Тебя ведь очень интересуют новые знания? И поэтому ты только притворялся, что хочешь остаться, а сам за его спиной договорился с колдунами о побеге! Ты ведь всем известный умник, так что все происходящее целиком и полностью твой план! А я тут совершенно ни при чем! Да меня тут и не было, я в имении Люциуса выбираю вино для праздника вылупления!

— Сканд, конечно, расстроится, — Люциус отпил вина из бокала, — такой удар по его самолюбию! Он ведь так тебя любит, а тут такое предательство, — Люциус переглянулся с Гаури, — и поэтому никого не удивит, что он с горя бросится грудью на меч! Мои люди проследят, чтобы все так и случилось — меч в груди! Так романтично!

— А мои люди всем расскажут, что это самоубийство от разбитого сердца! — Гаури отсалютовал Люциусу, — то, что не удалось сделать стрелку в старом городе, сделаем здесь, тихо и по-семейному! Пушан, конечно, погорюет, но где-то в глубине души он будет даже рад избавиться от сильного брата. Кому нужен такой конкурент у трона?

— Но тебя это уже не будет волновать, — Лир погладил плечи рыжика и, потянув, прижал к себе, — мы в это время будем уже далеко. Ты умный парень, Лешенька, тебе у нас понравится, — Лир слегка сжал горло Лекса и закинул его голову назад, заглядывая ему в глаза, — или не понравится… все зависит от тебя и твоего желания сотрудничать.

— Так же, как и Элли? — Лекс постарался расслабиться, холодные, сухие пальцы вызывали дрожь по всему телу, — как он закончил свою жизнь?

— Он сошел с ума, — Лир сжимал