Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выравнивать гравитацию, — отозвался Гедимин, добавляя к центральному агрегату гравикомпенсаторы. Айзек хмыкнул.
— Это, мне кажется, лишнее.
Гедимин молча добавил ещё один компенсатор. «Ты бы сначала выложил размеры планеты. А там у вас неизвестно что… может, и гравитация скачет.»
Передатчик на запястье Айзека протяжно загудел.
— Работаем, — буркнул сармат в коммутатор. — Да, втроём. Кое-что есть. Гедимин, можно твой лист переснять?
Передатчик засвистел, считывая информацию. В коммутаторе щёлкнуло.
— Какой глайдер? — недовольно переспросил Айзек. — Мы только разогнались… Конец смены? Ладно, буду. Ну да, надо обдумать… Отбой, Кенен. Отбой!
Он выключил передатчик и с тяжёлым вздохом поднялся на ноги. Иджес и Гедимин смотрели на него с недоумением.
— Меня отзывают, атомщик. Говорят — и так задержался, — снова вздохнул Айзек, раскладывая листки по стопкам, а скреплённые стопки — по карманам. — А вот эта взлетающая мачта… кто-то такие штуки уже делал? Я больше слышал о стационарных…
— Не делал, — признал Гедимин. — Но они несложные. Обмотать дрон защитой, надеть сверху кольцевые накопители, снизу, в шахте, воткнуть излучатель — пусть посылает сигнал… Я бы сделал один на пробу, только у меня накопителя нет.
— Передам Маккензи, — пообещал Айзек, протягивая руку на прощание. Он снова выглядел виноватым — не так, как во время рассказа об условиях Равнины, но Гедимину всё равно стало не по себе.
— Мне вот что интересно, — задумчиво сказал Иджес, поднося ненужные листки к «жалу» включённого лучевого резака. — Станцию в одиночку не построишь, вдесятером — тоже. Нужны тысячные бригады. Как Маккензи протащит их на Равнину незаметно для макак?
— Строители ладно, они потом вернутся, — сказал Гедимин, выловив тревожащую его мысль. — А экипаж? Две сотни сарматов пропадут бесследно в один день? Перед войной так бывало, но сейчас-то макаки бдительнее…
Айзек громко хрюкнул в респиратор.
— Ничего-ничего, — качнул он головой, поймав озадаченный взгляд Гедимина. — Ты особо не волнуйся из-за этой станции. Просто проект, чертёж на бумаге. Может, на этом дело и кончится.
Глайдер ждал его у офиса — Маккензи прислал одну из любимых им машин без крыши. Никаких меток, относящих её к имуществу «Налвэна», Гедимин не разглядел, — похоже, машины без крыши тут любил не только Маккензи, но и кто-то из «мартышек».
— Просто проект, как же, — пробормотал Иджес, глядя, как закрываются за глайдером ворота. — Года не пройдёт, как начнут строить. Я знаю Маккензи. Ещё бы понять, зачем это ему…
Гедимин пожал плечами.
— За такую работу должны хорошо платить.
Иджес фыркнул.
— Чем — бочонками?.. Хотя… Интересно, чем он платит равнинникам за руду и прочее.
Он тихо рассмеялся.
— Маккензи после войны неплохо так развернулся. Межгалактический торговец, жёваный крот…
Гедимин молча кивнул. Думать о Маккензи ему не хотелось. Перед глазами стояло дерево, поливаемое сверху расплавленной сталью. Оно было толстым, по форме похожим на вытянутый бочонок, покрытый глубокими продольными складками. Сталь стекала по ним, и кора, дымясь, отслаивалась тонкими пластами. Гедимин попытался вообразить ветки и какую-нибудь листву или хвою, — ничего не приходило в голову. Длинная складчатая бочка так и стояла посреди голой каменной равнины, покрытой остывающими ручьями металла. «М-да. Это даже не венерианские плавунцы. Там и они бы сдохли. Особенно в минус сто…» — Гедимин тяжело вздохнул. Бредовые картинки, как выжженные, впечатались в мозг, и выкинуть их из головы никак не удавалось. «А я бы съездил туда, на Равнину. Даже без станций. Любопытное, должно быть, место.»
21 мая 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ещё один выстрел — и неровная глыба, торчащая из свода забоя, треснула, и отколовшиеся выступы градом посыпались на пол. Длиннохвостые мерцающие силуэты, покинув разрушенное укрытие, заметались под потолком — и ринулись в открытый для них коридор. Один из радиофагов вильнул в сторону; Гедимин выстрелил — аккуратно, крошечной плазменной «пулькой», разорвавшейся в полуметре от существа. Этого хватило — стая вихрем вырвалась из забоя и скрылась в темноте.
— Уходят! — крикнул в передатчик Вепуат, поднимая над головой дрон-разведчик. В наушниках затрещало.
— Дочистить своды! — скомандовал Скегги, невидимый в темноте. — Инфразвук на полную!
Гедимин привычным движением прикрыл наушники, но инфразвуковые волны передавались и по скале, заставляя пальцы неприятно дрожать.
— Семнадцать особей на месте! — раздался в коммутаторе взволнованный голос Вепуата. — Первая колония в гнезде, вторая отста… Одна, две, восемь… одиннадцать особей на месте!
«Три десятка радиофагов,» — Гедимин, перевесив остывающий сфалт на плечо, разглядывал потемневший забой — столько, сколько удавалось увидеть в свете наручного фонаря. «Маккензи говорил, что жилы почти исчерпаны. А поди ж ты — хватает ещё и зверькам…»
— Что в материнской пещере? — послышалось в наушниках. — Близко не подходить!
— Понял, — отозвался Вепуат. — От входа видно семь гнездовий. В ближайшем триста особей, дальше…
Гедимин изумлённо мигнул.
— Отставить подсчёты! — скомандовал Скегги. — Колония активна?
— Почти успокоилась, — ответил Вепуат. — Ближнее гнездовье тревожится. Сюда доходит инфразвук…
— Ближний забой, отключить установку! — приказал Скегги. — Что в дальнем? Чисто?
— Да чтоб вас с вашей беготнёй… — пробормотал оператор инфразвуковой пушки, возясь с агрегатом. Гедимин придвинулся ближе — установка была тяжёлой для обычного сармата, и ремонтник обычно помогал её перетаскивать.
«Семь гнёзд по триста особей,» — повторил он про себя, пошевелив пальцем ноги мелкие камешки на полу. «Такая стая должна бы выгрызть уран до последнего атома. Держатся здесь, не улетают, — видимо, пищи достаточно…»
Он покосился на дозиметр. Колония Клоа — основной источник омикрон-радиации в этих шахтах — давно покинула забой, но прибор до сих пор что-то чувствовал. «Слабый ровный фон,» — Гедимин, наклонившись, подобрал горсть камешков. «Надо бы проверить эту породу…»
— Отключить инфразвук! — донеслось из шахты.
