Леди полночь - Кассандра Клэр

Мягкий ветер дул из пустыни, перемещая песок, поднимая недавно подстриженные волосы Марка. Короткие сейчас, они выглядели как нимб, настолько бледно-светлые, что почти серебряные.

- Ты видишь много. - Его глаза изучали ее лицо. Она хотела бы знать, как он выглядел, когда оба его глаза были как глаза Блэкторнов, сине-зеленые, подобные цвету моря. Она хотела бы знать, добавляла ли ему красоты странность глаз.

- Когда никто, кого ты знаешь, не говорит правду, учишься видеть под поверхностью, - сказала она, и подумала о маме и желтых лепестках роз.

- Да, - сказал он. - Но ведь я прибыл из места, где каждый говорит правду, какой бы ужасной она ни была.

- Поэтому ты скучаешь по фейри? - Кристина спросила. – Потому что там нет никакой лжи?

- Как ты узнала, что я скучаю по фейри?

- Твое сердце находится не здесь, - сказала Кристина. - И я думаю, это что-то больше, чем просто знакомство, которое тянет тебя назад. Ты говорил о свободном чувстве там – но тогда же ты сказал, что они вырезали руны на твоей спине. Я пытаюсь понять, как это может быть тем, по чему ты можешь скучать.

- Это был Благой двор, а не Охота, - сказал Марк. - И я не могу сказать, что скучаю. Я не могу говорить об охоте, но не по-настоящему. Это запрещено.

- Это ужасно. Как можно выбрать, если ты не можешь говорить о своем выборе?

- Мир ужасен, - сказал Марк ровным тоном. - Некоторые тянутся вниз и тонут там, а некоторые поднимаются выше и ведут других за собой. Но их не так много. Не каждый может быть как Джулиан.

- Джулиан? - Кристина была поражена. - Но я думала, что он, возможно, тебе не нравится. Я думала…

- Ты думала? - Он выгнул серебристую бровь.

- Я думала, мы все тебе не нравимся, - сказала она смущенно. Казалось, она сказала глупость, но лицо его смягчилось. Он потянулся, чтобы взять ее за руку, скользнув своими пальцами по ее ладони. Трепет пробежал по ее руке – прикосновение его руки было похоже на электрический ток.

- Ты нравишься мне, - сказал он. - Кристина Мендоза Розалес. Ты мне очень нравишься. - Он наклонился к ней. Его глаза заполнили ее отражение, синий и золотой…

- Марк Блэкторн. - Голос, который произнес его имя, был острый, резкий. Кристина и Марк обернулись.

Высокий воин фейри, что привез в Институт Марка, стоял перед ними, словно появился только что из черно-белого песка подними и неба, что у них над головами. Да и сам он выглядел черно-белым: волосы, цвета густых чернил, с завитками на висках. А его серебряные глаза сияли в свете луны: черные зрачки были невероятно большими. На нем была серая куртка и темные брюки, на поясе которых красовались прикрепленные кинжалы. Он был нечеловечески прекрасен, словно статуя.

- Киран, - выдохнул Марк, шокированный. – Но ведь я…

- Но ведь ты должен был ожидать меня? Да, так и есть. – Киран подошел ближе. – Ты спрашивал, могу ли я одолжить тебе своего коня – и я сделал это. Для тебя. Чем дольше я передвигаюсь без него, тем больше Гвин начинает что-то подозревать. Ты ведь не хочешь, чтобы он узнал?

- Я намеревался вернуть его. – Ответил Марк, его голос стал низким.

- Что, правда? - Киран скрестил руки на груди.

- Кристина, зайди внутрь. – Сказал Марк. Он отпустил ее руку и взглянул на Кирана, не на нее, а выражение его лица стало каменным.

- Марк…

- Пожалуйста. – Сказал он. – Понимаешь… если ты хоть немного уважаешь мою личную жизнь, то зайди в дом, пожалуйста.

Она не спешила уходить. Но на его лице было все написано. Марк знал, что нужно просить. Кристина повернулась и пошла в дом, заходя через заднюю дверь Института, не забыв хлопнуть дверью так, чтобы они услышали. Она уже была около лестницы, но почему-то не спешила подниматься. Что с ней? Ведь она едва знала Марка Блэкторна. Решив двигаться дальше, она поднялась на первую ступень, как вдруг ей вспомнились шрамы на спине Марка. Она вспомнила то, как Марк свернулся в клубочек в кровати своей спальни, упреки Марка в адрес Джулиана о том, что тот является лишь кошмаром или сном из Дикой охоты.

Она не верила в Холодный мир. Никогда не верила. Но душевные терзания Марка заставили ее изменить свои прежние убеждения. Возможно, в чем-то фейри действительно были жестокими. Может быть, в них и в правду не было ничего хорошего; никакой чести. Как она могла позволить Марку остаться один на один с ним?

Она повернулась, настежь открыла дверь и замерла.

Ей потребовалось лишь мгновение на то, чтобы увидеть их; когда это произошло, Марк и Киран, выглядели так, словно образы, мелькающие на экране. Они стояли в свете луны на самом краю участка. Спина Марка прислонялась к дубу. Киран наклонился к нему, прижав его к дереву; они целовались.

Кристина стояла, пораженная. Кровь прилила к ее щекам. Было ясно, что Марк вовсе не был против того, что с ним делают. Руки Марка запутались в волосах Кирана; он отвечал на поцелуй так яростно, словно изголодался по этому. Их тела были плотно прижаты друг к другу. Несмотря на это, Киран смог ухватиться за талию Марка; он отчаянно хватался за него руками, будто мог притянуть еще ближе. Они скользили по ткани его куртки, намереваясь стянуть ее с плеч, одновременно поглаживая кожу возле воротника. Он издал низкий гортанный звук, подобный воплю тоски, в рот Кирану, и отстранился.

Он уставился на Марка своим пожирающим взглядом. Никогда фейри еще не выглядел так по-человечески, подумала Кристина, как сейчас. Марк посмотрел на него в отчет, широко раскрыв глаза; они сияли в лунном свете. Все это одновременно было похоже на любовь, страстное желание и ужаснейшую печаль. Этого ей было достаточно: Кристина осознавала, что не должна была наблюдать за ними, но не могла остановиться, шок, смешанный с восхищением, удерживал ее на месте.

И желание. И желание там было явно заметно. Лишь для Марка или для них обоих, или это просто была цель в обладании кем-то так сильно, она не была в этом уверена. Кристина развернулась, ее сердце бешено колотилось, когда она закрывала за собой дверь.

Стоянка осветилась ярким светом, словно на стадионе, когда автомобиль показался из-за угла. Музыка, громкими басами, гремела из окон машины; Кристина могла слышать голоса Эммы и Джулиана.

Ее взгляд метнулся обратно к Марку и Кирану, но второй исчез, словно тень во мраке. Марк наклонился, чтобы подобрать куртку, когда Эмма и Джулиан вылазили из машины.

Кристина закрыла дверь. Сквозь нее она слышала, как Эмма интересуется у Марка, где Кристина. Он ответил, что та зашла внутрь. Его голос звучал так повседневно и спокойно, будто несколько мгновений назад ничего не произошло.

Но все уже произошло.

Она задумалась о том моменте, когда он посмотрел ей в глаза, глаза, которые, по его мнению, он искал долгие годы, говоря, что в Дикой охоте обходился без зеркала.

Теперь она всё поняла.

Дикая охота, несколько лет назад

Марку Блэкторну было 16 лет, когда он присоединился к Дикой охоте, и сделал он это не по своей воле. Все было словно во мраке, когда его забрали из Института, который был ему как родной дом, прежде чем он проснулся в подземных пещерах в окружении лишайника и мха. Массивный мужчина, с глазами разного цвета, возвышался над ним, держа в руках шлем с рогами. Марк, естественно, узнал его.

Будучи Сумеречным охотником, вы не могли не быть наслышаны о Дикой охоте. А будучи наполовину фейри, вы точно должны были знать о Гвине - охотнике, который был лидер охоты на протяжении многих веков. Он носил на своей талии длинное лезвие из метала, уже почерневшее и погнувшееся настолько, будто прошло огонь и воду. – Марк Блэкторн. – сказал он. – Отныне ты принадлежишь охоте, а для своей семьи ты теперь мертв. Считай, что с этого момента - мы твои кровные родственники. - Он вынул свой меч, сделав порез на ладони, и капли крови стали течь прямо в воду, а Марк должен был испить это.

Последующие годы Марк видел, как многие присоединялись к охоте. И все те же самые слова, что Гвин сказал ему, он говорил и им, а после смотрел, как те пьют его кровь. Гвин следил за тем, как изменяются глаза у каждого из них, словно разделяясь на два разных цвета, символизируя разделение их души.

Гвин верил в то, что новички должны быть разбиты на тысячи мелких кусочков, чтобы вновь возродиться как охотники. Как кто-то, кто может рассекать всю ночь без тени сна. Кто-то, кто может долгое время выносить такой голод, что был близок к обмороку. И переносить боль, которая не может сравниться с болью примитивных. А также он верил в то, что их преданность должна быть непоколебимой. Охота должна была быть у них в приоритете – на первом мете.

И Марк отдал свою верность Гвину и стал служить ему. Но не смог завести друзей среди Дикой охоты, ведь среди них не было Сумеречных охотников, а он им был. Все они были из Дивного народца, принужденные служить охоте в качестве наказания. Их не устраивал тот факт, что Марк был нефилимом. И он чувствовал такую же ненависть и презрение к ним.