Древолаз - Евгения Юрьевна Логуновская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дай догадаюсь, кто тебе подсобил. Мой распрекрасный тесть?
Рита молча кивнула.
– Меня удивило другое. Отец был против этой работы. Говорил, типа лучше за маньяками гоняйся, это безопаснее.
– Старик прозорлив.
– Тогда мне казалось, что нет. Хотя, конечно, его понять можно. Работа в нулевом – это полное отсутствие нормальной личной жизни и постоянное вранье. Даже мужу собственному пришлось бы сказать, что я ветеринар.
Денис ухмыльнулся. Ритка и муж – что-то из разряда фантастики.
– Но в какой-то момент он вдруг пришел и сказал: «Я договорился с Григорием Александровичем. Он даст тебе все необходимые рекомендации для работы в нулевом». Я в шоке.
– Он не объяснил, почему поменял свое мнение?
– Сказал – типа хочу, чтобы ты была счастлива.
– Ой сопли-соплюшки зеленые.
– Ага. Зная отца… Слишком много ванили.
– И ты все равно поперлась?
– Это была мечта, Бухарин.
– И что потом?
Рита достала сок, бурбон, открытую пачку хамона и поставила перед Денисом. Денис выпил из горла, протянул Рите спиртное и забросил тонкую полоску хамона в рот. Девушка тоже отпила и, не закусив, поставила бутылку на стол.
– Я ездила на тренировки, проходила кучу тестов и собеседований.
– Это когда ты типа в отпуск поехала на какой-то ретрит в Бурятию? Так и знал, что гонишь. Сучка!
– Короче, я все прошла, меня вызвали, сказали, что скоро можно выходить на работу в отдел. И вот тогда через два дня мы попали в засаду, когда поперлись арестовывать Кравцова, помнишь?
– С удовольствием бы забыл все это дерьмо. Ведь мы не должны были ехать, помнишь? Это не наша работа.
– Да. Не наша. Из нулевого мне отдали такой приказ. Типа езжай на задержание. Я спросила, конечно, с какого рожна-то? Мне просто ответили: вопросов в нулевом никто не задает.
Бухарин сделал еще два глотка и впихнул в рот ароматное мясо испанского кабанчика.
– Тогда еще фээсбэшники были, я помню. Я очнулся, а про тебя сказали, что…
– Погибла. Я не знала этого, Бухарин. Веришь, не веришь, но это правда.
– Так а тебе они что сказали-то?
– Что я выпадаю из реальной жизни. Буду торчать в главном офисе нулевого на Лубянке, а жить в спецобщежитии для новоприбывших в отдел. Что будет потом – скажут потом.
– И никаких сроков? Год, два? Три?
– Ничего. Полгода я выдержала, и всё.
Денис посмотрел в грязное окно. Солнце уже село, и его назойливые лучи больше не тревожили сидящих в маленькой кухне. Музыка за стенкой тоже стихла, и в казенной квартире воцарилась тревожная тишина.
– Надо найти Ольгу. И Дронова, – медленно, едва слышно сказал Денис. – Ольгу спрятать, Дронова пытать.
Рита устало улыбнулась:
– Сначала сон. Я уже призраков вижу.
Денис посмотрел на бывшую напарницу затуманенным взглядом.
– Я тоже видел. А они ведь могут и ожить.
LXX
– Стоять! – Ася гналась за худым мужиком в черном спортивном костюме по какому-то складу. Огромное пространство было заставлено коробками, контейнерами, железными балками. Ее заносило то вправо, то влево: все-таки «конверсы» абсолютно не предназначены для погони за преступниками. Ася тяжело дышала – еще немного, и она его потеряет. Спортивная форма у нее так себе: курение давало о себе знать. Сил оставалось все меньше. После очередного резкого поворота мужик исчез, и Ася остановилась, чтобы набрать кислорода и чуть успокоить бешено бьющееся сердце. Но в одну секунду она ощутила прикосновение: ее ногу начала обвивать змея странной яркой окраски. Ася ойкнула… и проснулась.
Чего только не приснится! Она жадно пила воду, вслушиваясь в истеричные крики питерских чаек. Вот что значит наслушалась бабушкиных опасений и прогнозов, а на ночь обдумывала план действий: мозг так увлекся, что сочинил развитие событий и щедро сдобрил его страхом змей из коллективного бессознательного. Все-таки хорошо, что с ней пойдет Кисель. Ася покосилась на часы: половина десятого, через час он как раз зайдет за ней. Пожалуй, единственный плюс внезапного увольнения – возможность спокойно заниматься расследованием, без легенд о том, куда она собралась посреди рабочего дня и почему новые идеи ей приходят в голову исключительно вне офиса.
Собираясь, она мысленно разрабатывала план. Конечно, задавать вопросы нужно аккуратно. Заводчик редких животных из Даркнета точно будет осторожен. Один раз она его провела, но дальше точно будет сложнее.
– Привет! – В дверь всунулась взъерошенная голова Киселя. По случаю вылазки на нем была синяя толстовка с изображением ехидной ящерицы, хипстерская красная шапка и потертые джинсы. – Ну чё, готова?
– Конечно. Даже не надейся, что я испугаюсь и передумаю. – Мелькнула мысль, что сегодня они и впрямь выглядят если не как пара, то как давние друзья или брат и сестра. На ней тоже были потертые джинсы и толстовка – правда, ярко-желтая.
– Я тебя не знаю, что ли? После такого моего вопроса ты землю рыть будешь, но из упрямства и чувства протеста найдешь своего продавца жаб. Ладно, не теряем времени, поехали!
Они быстро дошли до метро: нужно было доехать до «Маяковской» на зеленой ветке, чтобы быстро дойти до пересечения Литейного и Жуковского. Ася сгорала от нетерпения. Интересно, как будет выглядеть этот человек? Как денди лондонский или как крестьянин тамбовский? Подобные личности любят выдать себя не за того, кем являются, и иногда могут переборщить. Хотя искусство камуфляжа им явно знакомо не понаслышке. Асю разрывало любопытство. Она уже рисовала себе то лысого огромного мужика ростом метра в два с половиной, то мелкого дрыща с козлиной бородкой. Но, скорее всего, он будет выглядеть как подросток в кепке с натянутым на нее капюшоном застиранной толстовки.
Кисель и Ася вышли из метро и сразу же окунулись в бесконечный поток спешащих по своим делам прохожих.
– Я зайду в кассу, потом выйду как ни в чем не бывало и буду тупить в билет.
– Кисель и музей Ахматовой… Какой-то бред.
– Ой, расслабься. Ты на себя-то посмотри.
Они дошли до перекрестка Жуковского и Литейного и повернули к Фонтанному дому.
– Всё, тут разбегаемся, – быстро сказала Ася и поспешила к зданию музея.
Кисель подождал пару минут и направился к кассам.
Во дворике никого не было. На одной из лавок сидела девушка в темно-зеленом плаще с серым капюшоном. Волосы были убраны в небрежную гульку на макушке, а несколько вьющихся прядей спадали на плечи. Ася медленно прохаживалась по дорожке, делая вид, что
