Ядовитый сезон - Мара Резерфорд

посмотрела на маму, в ее ласковые глаза и сглотнула:

– Я влюблена, мама. Его зовут Ярен. И он чужак.

Глава сорок пятая

Когда все они уселись за стол и молча принялись за еду, Леэло изо всех сил старалась выглядеть спокойной, но на самом деле была потрясена до глубины души. Казалось невероятным, что они с мамой обе спасли чужаков, а потом влюбились. Она гадала, может, на ее семье лежит какое-то странное проклятие, или Лес просто проверяет, последует ли она по стопам своей матери-предательницы. Если дела обстояли так, то она провалила испытание.

– Леэло, можешь передать мне картофель?

Она подняла глаза и обнаружила, что Сейдж смотрит на нее слишком пристальным взглядом. И ей стало не по себе еще больше. Она не знала, как много услышала сестра. Очевидно, что Сейдж что-то знала, но что именно?

После ужина Леэло и Сейдж мыли посуду, стоя бок о бок. Фиона штопала порванные чулки Сейдж, а Китти проверяла овец.

– У тебя все в порядке? – спросила Сейдж.

– Да, я просто устала.

– Завтра мы с мамой собираемся навестить Хардингов. Почему бы тебе не пойти с нами? Тебе нравится их сад.

Леэло вытерла миску и передала Сейдж, чтобы та поставила ее в шкафчик.

– Я бы пошла, но обещала помочь маме с шитьем. – Это была ложь. Она обещала Ярену, что придет к нему, и ей совершенно не хотелось видеть Холлиса. Но тот факт, что Сейдж не жаловалась на предстоящую встречу, казался хорошим знаком. – Ты чувствуешь себя лучше из-за помолвки?

– А как бы ты себя чувствовала, если бы была на моем месте? – спросила Сейдж, и, как ни странно, ее тон не был язвительным.

– Что?

– Я серьезно. Будь ты мной и тебе предстояло бы выйти за Холлиса Хардинга, как бы ты отнеслась к этому?

– Не знаю. Наверное, я никогда всерьез не задумывалась об этом. Мне нравился Холлис, когда мы были младше. Но он немного…

– Тупой? – подсказала Сейдж.

– Я собиралась сказать вальяжный, но да, его нельзя назвать гением.

Сейдж фыркнула:

– Это точно.

– Так не выходи за него, Сейдж. Ты можешь дождаться кого-то более достойного. Подождать, пока влюбишься.

Сейдж скрестила руки на груди и прислонилась к раковине.

– Например, как ты?

Леэло не была уверена, что Сейдж знает о той ночи, когда она тайком сбежала, и не представляла, как много известно сестре. Ей стало не по себе при мысли о возможных коварных вопросах, поджидающих впереди. Чем больше она скажет, тем выше шанс быть пойманной на лжи.

– Я не говорила, что влюблена.

Сейдж вопросительно подняла бровь.

– Значит, ты никого не любишь?

– Я просто говорю, что ты можешь выбрать в мужья кого-то другого. Вот и все, Сейдж.

Она вернулась к посуде, надеясь, что Сейдж сменит тему, но сестра не сводила с нее глаз.

– О чем вы с тетей Фионой разговаривали наверху? У нее были заплаканные глаза.

Разумеется, она не отстанет. Это же Сейдж, самая упрямая девушка на острове.

– Мы говорили о Тейте. – Не ложь, но и не вся правда.

– И что именно?

– Как сильно она скучает по нему. Мы обе.

Сейдж, нахмурившись, наблюдала за ней.

– Я слышала, она говорила о Найджеле.

Леэло поставила посуду в раковину и повернулась к сестре, не собираясь больше играть в эти игры.

– Тебе известно, кто настоящий отец Тейта, я права?

Сейдж притворилась, что рассматривает свои ногти.

– Полагаю, твоя мама тоже в курсе и, вероятно, до сих пор припоминает ей это. Но это ничего не меняет. Он все равно мой брат.

Сейдж усмехнулась и, схватив Леэло за руку, потащила к двери.

– Куда мы идем?

– Наружу, чтобы твоя мама не услышала.

Леэло неохотно подчинилась. Сейдж села на ступеньку крыльца, с которого открывался вид на их сад, и ждала, пока Леэло усядется рядом.

– В чем дело? – спросила она.

– Я тебя не понимаю. Как ты можешь говорить, что это ничего не меняет? Тейт не просто инканту. – Она выплевывала слова словно ругательство. – Он сын чужака.

Леэло начала вставать.

– Я не собираюсь это слушать.

– Я не закончила, – перебила Сейдж, снова схватив Леэло за руку и потянув вниз. До сих пор девушка и не подозревала, насколько сестра сильная. – Твоя мать – предательница. Твой отец был глупцом. А Тейт…

– Тейт мой брат, – прорычала Леэло.

– Он чужак, – закончила Сейдж. – И принадлежит их миру.

Леэло вырвала руку:

– Ты настолько погрязла в собственных предрассудках, что даже не осознаешь, как нелепо это звучит. По крайней мере, надеюсь, что не осознаешь. Потому что в противном случае ты просто мерзавка.

– А ты настолько невежественна, что не понимаешь, насколько это может быть опасно.

Леэло потребовалась вся ее сила воли, чтобы не уйти, но нужно было выяснить, как много Сейдж скрывает от нее.

– Ты так уверена, что знаешь больше меня. Что я не вынесу то, что знаешь ты. Что ж, испытай меня. Посмотрим, настолько ли я слабая на самом деле.

Сейдж хмыкнула, но отвела взгляд.

– Давай. Скажи, в чем именно заключается мое невежество, – требовала Леэло. Правда может оказаться болезненной, но ложь разъедала словно ржавчина. Теперь когда она видела нанесенный ущерб, то удивлялась, как они вообще выжили среди всей этой лжи.

Сейдж пожала плечами, но упорно молчала, наблюдая из-под полуприкрытых век.

– Как давно ты знаешь об отце Тейта?

– Год.

Леэло подняла брови:

– Год?

– Я подслушала, как наши матери ругаются. Моя мама злилась, что Тейт не справился с какой-то работой по дому, а тетя Фиона защищала его. Я слышала, как мама сказала: «Ты знаешь, что мальчик инканту, и знаешь, что ему придется уйти. Он даже не эндланец!» А твоя мама начала плакать. – Она помолчала. – Ты же знаешь, как я отношусь к слезам.

Леэло с отвращением фыркнула. Конечно. Сейдж было неприятно видеть слезы других, и она тут же ушла.

– Позже ночью я спросила маму об их разговоре, и она рассказала мне о Найджеле Торне.

Несмотря на злость, Леэло прошептала имя, просто чтобы услышать, как оно звучит на ее губах.

– Было неправильно скрывать правду от тебя. Теперь я это знаю.

Леэло повернулась и посмотрела на сестру:

– Почему?

– Потому что тогда ты бы знала, что нужно вести себя осторожно.

– С кем?

– С мужчинами? Особенно с чужаками.

У Леэло кровь застыла в жилах. Сейдж употребила прошедшее время. Она постаралась придать голосу твердость и не показывать своего волнения.

– Мне всю жизнь говорили, что чужаки опасны. Почему ты решила, что я могу им