Второй фронт - Владимир Поселягин

— Кто такой? — хмуро спросил я его.

— Заместитель командира двести восемьдесят третьего полка по политической части восемьдесят седьмой дивизии, старший политрук Мурашев. Выхожу к своим со сводным отрядом полка в составе двадцати шести активных штыков и трех раненых. Вооружение: два ручных пулемета, остальное винтовки. Два часа назад присоединился к отряду старшего лейтенанта Копыткина.

— Почему не приняли командование как старший по званию? И почему одеты не по форме?

Капитан замялся, но ответил честно:

— Форма моя сгорела, получилось так, товарищ полковник. Эту старшина выдал. Другой не было. А принять командование… знаний не имею, товарищ полковник.

— Ясно. Будете мои замом по политчасти. Займитесь пока созданием штаба мобильной группы. Мобильная группа — это мы, из тех, кого соберет лейтенант.

— Создам, мои бойцы как раз штабные, так что проблем не будет.

— Хорошо, из трофеев возьмете одну машину под штаб. Там еще кухня уцелела, узнаете насчет нее и продуктов… и кстати, вы серьезно ранены?

— Только синяки, это меня в рукопашной утром помяли.

— Хорошо, свяжитесь с Копыткиным, скажите, чтобы всех окруженцев, что он отловит, к вам посылал, будем создавать группу.

— Есть, разрешите выполнять?

— Выполняйте. Штатную структуру группы я вам после составлю. Если что, я у Лясова. Узнаю, что они собрали.

Пока я ехал к видневшейся летучке Лясова, которая застыла у осевшей на бок самоходки, припомнил слова Сталина:

«… и чтобы такого больше не было! Любые контакты только через нас!..»

Пропесочил он меня тогда знатно и вроде как накрепко вбил понятие, чтобы без них никуда, больше как с царским миром не подставлял, а я опять куда лезу? Ведь дал обещание.

«Хм. А ведь я слово дал, что больше на контакты не пойду. Но что делать? Портала нет, перед уходом я там все обнюхал, спонтанный был переход, тут и говорить нечего. Сам открыл от испуга. Может, еще раз, также попробовать, только где взять подобную адреналиновую накачку? В бою? Так это не проблема, мы и так на грани качаемся, не знаю теперь, на чью сторону удача выпадет. А бойцы вон как с воодушевлением забегали после побед. Две неповрежденных бронемашины захватили без потерь. Автоколонну расчихвостили. Не знаю, правду ли писали историки, что в начале войны царила неразбериха и люди старались примкнуть к той части, где был хороший командир, знающий свое дело. Судя по виду бойцов, именно таким они меня и считали. Тоже неплохо, не подвести бы их. Короче, план таков. Зачем прорываться к своим, если можно осесть тут? Благо все к этому располагает, и склады, и возможность укрыться. На карте смотрел, есть лесной массив, он нам точно подойдет. Дальше, первое время сидим и подгребаем под себя все что можно, окруженцев, технику, боеприпасы, склады с продовольствием. А потом тепленькие немецкие тылы наши, заодно и какую-нибудь „аномалию“ поищу. Не верю, что их тут нет. Оставлю грамотного командира, глядишь, будущий Ковпак получится. И к своим. Все, так и сделаем».

От самоходки к остановившемуся танку подбежал Лясов и, браво выпятив грудь, отрапортовал о текущем состоянии дел. Кратко ввел его в курс дела о создании нашей мобильной моторизованной группы и что он теперь должен докладывать вновь созданному штабу, которым пока командует старший политрук Мурашев, отбыл к самому штабу. Там как раз бегали бойцы, создавая небольшой рабочий пятачок.

Крапивкин уже успел позаботиться о безопасности и выставил несколько постов, состоявших из одного танка и пары бойцов в охранении. Три дороги, ведущие к развилке, оказались перекрыты. Ту, что шла через лес, контролировало охранение штаба и моя «тройка». Быков со своими орлами занялся трофейной техникой, пытаясь вернуть ее в строй. Не знаю, что у них получится, но несколько разбитых танков и самоходок они уже расчихвостили на запчасти, и одна «Прага» бодро проползла к штабу и застыла под прикрытием деревьев. Посмотрев, как из нее вылез мехвод Быкова и трусцой побежал обратно, вздохнул, дело сдвинулось с мертвой точки.

Нет, все-таки удобно быть командиром. Отдал приказы и следишь за их выполнением. На месте боя мы задержались до самой темноты, даже ночью пришлось работать. В строй вернули два обещанных танка и самоходку. Грузовиков только три, правда кухня уцелела. Из разбитой «тройки» смогли извлечь боеприпасы и некоторые запчасти для пополнения в случае поломки, третья, к сожалению, сгорела и интереса не представляла. Разношерстные какие-то танки были. Четыре типа в колонне, и это не считая самоходок.

За время стоянки и вынужденного ремонта штабные и Крапивкин тоже зря время не теряли. Во-первых: на наши посты вышло несколько групп окруженцев, и часть из них были танкистами, так что кем комплектовать экипажи трофейных танков нашлось. Кадровые военные они довольно быстро разобрались с их управлением и техобслуживанием. Кроме танкистов появилась и пехота, даже восемь пограничников. Из пехоты сформировал два мотострелковых взвода полного штата, вооружив их трофеями, а из пограничников создал особый отдел с их командиром во главе, старшим сержантом Климовым. Разведка у меня и так была, первым вышел почти полного штата разведвзвод той же дивизии. И вообще основная часть окруженцев состояла именно из служащих этих двух дивизий. Сорок первой танковой и восемьдесят седьмой стрелковой. Были, конечно, и другие, вроде комендачей и городских ментов из райотдела. Некоторые окруженцы нам были нафиг не нужны, но не бросать же их. Шансы выйти к своим у этого полка были минимальны. Он, кстати, вышел на один из наших постов перед самым уходом, когда солнце почти совсем село.

— Товарищ полковник, восьмой пост передает, на них большая колонна идет, с машинами и пешком, вроде наши, — отвлек меня от составления планов на ночь и утро радист.

Что-что, а с ними нам повезло, целая радиорота вышла на нас, это, конечно, правда два десятка человек, НО это два десятка разбирающихся человек. Это они занимались демонтажем радиостанций и приемников с разбитой немецкой техники и смогли даже собрать несколько вполне работающих, и это за два часа! Мало того, они уже успели оснастить ими наши посты, по крайней мере те, что стояли на важных направлениях. За время работы постов наблюдатели успели сообщить о двух крупных бронеколоннах, о трех пехотных и одной авто. Правда все они прошли мимо, последние полчаса никаких новостей с постов не поступало; видимо, немцы готовились к ночевке и все движение замерло. Наша дорога, что вела к броду, их не заинтересовала видимо, мосты были захвачены неповрежденными.

Как раз один из постов был радиофицирован такой самоделкой с радистом в обслуживании. А так как был твердый приказ себя ни в коем случае не обнаруживать, они передали данные и снова затаились, отслеживая обстановку.

— Понял, — кивнул я командиру радистов, старшему лейтенанту Морозову, после чего, повернувшись к командирам, спросил: — Все все поняли?

— Да, товарищ полковник…

— Мирзоев, готовь машину к выходу! — крикнул я наводчику, отдав приказ подчиненным разойтись.

Через минуту мы пылили в сторону восьмого поста. Заходящее солнце било прямо механику в глаза, так что пришлось через смотровые щели подсказывать дорогу.

— Стой! Да стой же! — закричал я, заметив вставших в оцепенении людей на дороге.

Пока ничего не произошло, вроде конфуза из-за того, что я на трофейной машине, быстро открыл верхний командирский люк и выскользнул наружу. Заходящее солнце хорошо осветило меня.

Мы метров десять не доехали до стоявшей впереди полуторки, которая оглушила меня шумом работающего глушителя, вернее неработающего.

«Теперь понятно, почему они не услышали работу двигателя танка, от такого рева любой звук будет заглушен».

В нескольких метрах от замершей «тройки» в некотором оцепенении стояли два десятка бойцов и командиров, причем только у восьми из них были винтовки, остальные с пистолетами.

Спрыгнув с брони на пыльную дорогу, я в который уже раз за этот долгий день спросил:

— Кто такие?

Послышался облегченный общий вздох. Из-за спин бойцов выступил невысокий крепыш в командирской фуражке и отрывисто представился:

— Майор Гаврилов, восемнадцатый ИАП.

— Майор госбезопасности Демин. Московское управление. Майор со своим штабом на броню, остальные следуют к месту нашей стоянки. Сколько вас?

— Триста человек, много раненых, товарищ майор госбезопасности. Фактически все машины их перевозят.

— Хорошо. Есть хотите?.. Понятно. Пименов, свяжись с нашими, пусть готовят кухню. Мирзоев, проводи остальных до нашей стоянки.

— Есть, — соскользнув с брони, откозырял он.

— А вы, товарищи, на танк, — приглашающе указал я на угловатую громаду бронемашины.

Через полчаса я знал всю подноготную этого истребительного полка. Войну они встретили на земле. Сорок процентов уничтоженной техники и двадцать процентов личного состава только за первый налет. Гаврилов, герой Испании сумел восстановить структуру полка, отправить первые истребители на прикрытие наших войск. За три дня боев у них осталось шесть боеспособных самолетов и ни капли горючего. После того как канонада продвинулась им за спину, Гаврилов своей властью приказал уничтожить все, что можно, и отходить к своим. На пути они встретили повозки с ранеными и персонал медсанбата. Взяв их под охрану, все вместе двинули дальше, где к вечеру повстречались с нами. Почти мгновенно на их счет у меня возник план…