Обратная сторона. Том 1 - Виталий Вавикин

– Луиза? – его сухие губы раскрылись. На мгновение ему показалось, что сейчас перед кроватью он увидит Даяну. Кажется, они вчера провели здесь ночь и она лежала в кровати рядом с ним. Дальше наступала тьма.

Данинджер поднял тяжелую голову. Мир задрожал, но боль отступила. Не было и тошноты. «Значит, они все-таки сделали мне укол», – подумал Данинджер и сел в кровати. Улыбка Луизы светилась в полумраке, придавая сил.

– Я услышала, что ты болен, и решила зайти, – Луиза улыбнулась шире, села на край кровати. – Но кажется, тебе уже лучше?

– Кажется, – Данинджер зажмурился.

Рука Луизы была теплой и влажной. Как и те далекие поцелуи, которые она дарила ему в этом номере. Только сейчас она начала казаться ему более красивой, чем прежде. Ничего особенного, но теперь к симпатичному лицу добавилась какая-то подкупающая доверчивость и открытость.

– Ты очень красивая, – сказал Данинджер первое, что пришло ему в голову.

– Красивая?! – Луиза удивленно подняла брови. – У тебя, должно быть, жар, – она рассмеялась и, вытянув руку, потрогала его лоб. Жар был, но не сильный. Луиза вспомнила, как сама поднялась с кровати после перенесенной болезни. – Тебе нужно принять душ, – сказала она, сморщив нос, и потянула его за руку, заставляя подняться с кровати. – Ну же! Не бойся, я сама через это прошла.

– Ну раз так… – Данинджер подчинился. Затекшее тело болело, но чувство, что силы возвращаются, воодушевляло и вселяло странное, нездоровое веселье. – Знаешь, наверное, хорошо, что ты первая зашла ко мне после того, как болезнь отступила, – сказал Данинджер, направляясь в ванную. – Так, по крайней мере, я могу не чувствовать себя белой вороной, – он закрыл дверь, но Луиза все еще смотрела ему вслед. Белой вороной. Что ж, кажется, он прав. Она тоже чувствовала себя белой вороной. Особенно если учитывать эти странные обманы зрения. Глаза подводят и будоражат сознание противоестественными фантазиями. Нужно будет рассказать об этом Данинджеру. Предупредить его. И заодно посмотреть, будет у него нечто подобное или же это просто то, что случилось только с ней.

Луиза огляделась и, чтобы не тратить время даром, собрала постельное белье и бросила в корзину. Горячая вода обожгла кожу, но Данинджер сделал ее горячее. После болезни тело казалось грязным и липким. Но грязь отступала, скатывалась по раскрасневшейся коже и завихрениями уходила в дренаж. Зеркала в ванной запотели от пара. Данинджер выключил воду, протер рукой одно из зеркал и посмотрел на свое отражение. То, что он видел в последние дни, оставило его. Не было ни вздувшихся вен, ни уродливо исказившихся форм. Самое обыкновенное лицо. Может быть, немного усталое, но лицо, которое всегда принадлежало ему. Данинджер вытер волосы и причесался. Набросил на плечи халат и вышел в комнату. Луиза сидела на кровати. Глаза ее светились нескрываемым интересом.

– Что-то не так? – растерянно спросил Данинджер.

– Да нет. Все так, – она улыбнулась. – Просто…

Желание рассказать о своих видениях стало настолько сильным, что ей с трудом удалось сдержаться. «Не сейчас, – сказала она себе. – Еще слишком рано. Если он выйдет на улицу. Если начнет видеть что-то похожее на то, что вижу я. И если удастся это заметить. Но не раньше». Она демонстративно отвернулась.

– Я так понимаю, тебе нужно переодеться? – голос у нее был веселый и задорный.

«Из нее мог бы получиться хороший друг», – подумал Данинджер, сожалея, что Луиза не живет в Вашингтоне. Он переоделся и подошел к ней так близко, что ощутил едва уловимый запах духов. Сладкий и цветочный.

– Ты ведь пережила нечто подобное? – спросил он, бездумно разглядывая извилистые локоны волос, сбегающие по плечам к спине.

– Подобное? – Луиза обернулась. Они оказались так близко друг к другу, что возникло неловкое смущение.

– Я говорю о болезни, – Данинджер предусмотрительно сделал шаг назад. Девочка не строила относительно него никаких планов, и это ему нравилось, это повышало ее котировки в его глазах. – Думаю, мы переболели одним и тем же.

– То есть… – Легкий румянец залил щеки Луизы. – То есть ты обвиняешь меня в том, что заразился?!

– Обвиняю тебя? – губы Данинджера растянулись в усталой улыбке. – Не думаю, что здесь есть твоя вина. К тому же был еще голубь. Да и то, что было между нами, произошло по обоюдному согласию, а значит, никого и обвинять не имеет смысла. Если, конечно, ты осознанно не умолчала о своей болезни.

– Нет, – Луиза не поняла шутку и решительно замотала головой. – К тому же я, по-моему, уже выздоровела и…

– Успокойся, – Данинджер осторожно коснулся ее плеча.

Его прикосновение вызвало дрожь. Что-то теплое зародилось внизу живота, поднялось к груди и снова вернулось вниз. Прикосновение длилось не дольше пары секунд, но и Данинджер заметил это возбуждение. Тело Луизы было теплым и манящим, рождая желание провести с ней еще одну ночь. Особенно теперь, когда перенесенная болезнь сделала их чуть ближе.

– Я мог заразиться не только после… – он замялся, не желая напоминать о проведенной ночи. На подушечках пальцев ощущалось тепло тела Луизы. – Помнишь Сьюзен Чесс? Вы же с ней только общались и все, а в результате…

– А в результате я чуть не умерла, – Луиза удержалась от желания сделать шаг вперед. От Данинджера пахло шампунем и пеной для бритья. Гладко выбритый подбородок блестел. Губы приоткрыты, обнажая кристально белые зубы. – Такое странное чувство… – начала было Луиза, но, услышав приближающиеся за дверью, шаги замолчала.

Даяна остановилась у двери в номер, обернулась и посмотрела на Хэлстона. Воображение нарисовало влажную от пота кровать, запах пота и смерти. Данинджер лежит под одеялом. Губы его посинели. Глаза закрыты. Он не дышит. Он умер, потому что она послушалась его и доверилась его горячечному бреду. И теперь ей придется объяснять это Деби. Сначала врать, отправляя отца в одну командировку за другой, затем придумать историю о том, что ему пришлось переехать, и лишь потом, когда дочери исполнится лет шестнадцать, рассказать правду.

Страх и нетерпение заставили схватиться за ручку и рвануть что есть силы дверь. Холодный утренний воздух ворвался в номер. Даяна увидела пустую кровать. Сердце сжалось, не получая логического ответа. Затем взгляд отыскал Данинджера и Луизу. Они стояли напротив друг друга и смотрели на нее напуганными глазами, словно любовники, которых застали супруги. Мысли в голове спутались. Дважды за последние дни Луиза Маккоун заставила Даяну почувствовать себя полной дурой. Первый раз – когда она в ночной рубашке прибежала спасать Данинджера и увидела эту девчонку в его постели, и вот сейчас – когда она готова была обвинить себя в его смерти: стояла у двери и думала, что он умер, переживала за него, боялась, корила себя. А он жив и здоров. И эта девчонка стоит напротив него и смотрит ему в глаза. Стиснув зубы, чтобы не наговорить лишнего, Даяна заставила себя войти. Странно, но ненависти к Данинджеру она не испытывала. Только к Луизе. И то за то, что она дважды за последние дни выставили ее конченой идиоткой.