Обратная сторона. Том 1 - Виталий Вавикин

– На меня? – он смутился, покраснел, пожал плечами. – Ну да, конечно… – в горле встал ком, который ему так и не удалось проглотить вплоть до тех пор, пока не ушли агенты.

– Ты действительно доверяешь ему? – спросил Хэлстон Даяну.

– Почему бы и нет? – она пожала плечами.

Они шли по двору фабрики, над которым месяц назад птицы обезумели и стали убивать друг друга. Полумрак скрывал детали, прятал в своем брюхе извивающиеся трубы и насосные станции. Изо рта паром вырывалось тяжелое дыхание, взволнованное. Какое-то странное, дурное предчувствие заставило Даяну еще раз обдумать, что ей предстоит сказать Данинджеру, как убедить его сделать укол.

– Холодает, – отрешенно подметил Хэлстон. Следующая мысль, пришедшая в голову, понравилась ему. – Может быть, это разгонит пикетчиков по домам?

– Сомневаюсь, – Даяна прошла через проходную, кивнув на прощание охраннику.

Остывший двигатель «Шевроле» недовольно кашлянул и сипло заурчал. Хэлстон дал ему прогреться и выехал со стоянки. Объезжая поваленный на дороге дуб, он посмотрел на собравшихся в небольшие группы горожан, и решил, что Даяна права – никакой холод не заставит их разойтись по домам. Они не ждут, когда им скажут, что все хорошо и можно снимать пикеты. Они ждут, когда кто-то скажет, что терпению пришел конец и настала пора действовать. И пауза, которую они взяли, – это не более чем затишье перед бурей. Хэлстон передернул плечами, стараясь не думать, что будет, когда ситуация выйдет из-под контроля. Он посмотрел на Даяну, но она была сосредоточена и следила за дорогой, словно сама сидела за рулем. «Шевроле» свернул на перекрестке. Ни других машин, ни пешеходов. Поздний вечер, перетекал в ночь. Светились окна жилых домов.

– Может быть, мне все-таки пойти с тобой? – осторожно предложил Хэлстон, останавливаясь возле отеля.

Даяна посмотрела на него ничего не выражающим взглядом. Воспоминание о его полете через комнату мелькнуло в их головах: у Хэлстона – реальное, у Даяны – рожденное воображением.

– Не думаю, что это хорошая идея, – Даяна взяла медицинский саквояж. Хэлстон кивнул. Не было смысла спорить.

– Если что, то я буду за дверью, – он понял, что и это лишнее.

– Иди в наш номер и ложись спать, – сказала Даяна. Ее взгляд не терпел возражений.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – Хэлстон тяжело вздохнул и достал из кармана ключи от номера.

Даяна молча наблюдала, как он открывает дверь. Хэлстон обернулся, встретился с ней взглядом, но так и не нашелся, что сказать еще. Дверь закрылась. Даяне показалось, что тишина стала гуще. Ночь окружила ее. Даже холод стал более ощутим, чем прежде. Даяна поежилась.

Белая дверь в номер Данинджера звала ее. Решительность, которая придавала сил, когда Хэлстон был рядом, кончилась. Осталось лишь желание сохранить своей дочери отца и, может быть, что-то еще, подобно заботе о нерадивом родственнике, судьба которого не особенно заботит тебя, пока не увидишь, что ему нужна помощь.

Даяна подошла к двери, взялась за ручку. В голове мелькнула мысль, что Данинджер мог проснуться и закрыться изнутри. Тогда ей придется стучать. Тогда она сможет уйти, позвать Хэлстона. И снова воображение нарисовало, как Хэлстон пролетает через всю комнату, ударяясь в стену. Они никогда не были друзьями с Данинджером, и сейчас ничего не должно измениться. Ей придется сделать все самой. Сделать, чтобы не подвергать Хэлстона опасности. Даяна повернула ручку. Замок скрипнул. Дверь открылась. В нос ударил застоявшийся запах пота.

– Уэл? – негромко позвала Даяна. – Уэл, это Даяна, – она нерешительно перешагнула через порог.

Данинджер услышал сквозь яркий, красочный сон ее голос: знакомый, близкий. Он открыл глаза, удивляясь окружившей его темноте. Одеяло, которым он закутался с головой, взмокло от пота. Даяна пошарила рукой по стене, пытаясь отыскать выключатель, но когда пальцы нашли его, решила не включать свет. Глаза Данинджера привыкли к темноте, и яркий свет может напугать его. По телу Даяны пробежали мурашки. Теперь воображение нарисовало ей, как через комнату летит она сама, отброшенная Данинджером. «Он не сделает этого… А почему бы и нет? Кто знает, насколько сильно может изменить человека вирус? Но только не Данинджера! Но почему? Что в нем особенного?»

– Уэл? Ты слышишь меня, Уэл?

Данинджер выглянул из-под одеяла. В открытую дверь врывался ледяной воздух. Его дыхание обжигало лицо, которое казалось настолько ранимым и незащищенным, что Данинджер испугался, не изменилось ли оно, не утратила ли его кожа свою защитную функцию. Он осторожно прикоснулся к лицу. Пальцы были теплыми и не причиняли боль. Значит, все дело в холоде.

– Закрой, пожалуйста, дверь, – попросил он хриплым, срывающимся голосом, который никогда не принадлежал ему и который невозможно было узнать. Но Даяна узнала.

Она обернулась, увидев за спиной зияющий пустотой дверной проем. Открытая дверь искушала сбежать из номера, позвать Хэлстона и уже вместе вернуться. Проглотив скопившуюся во рту слюну, Даяна взялась за ручку и захлопнула дверь. Холод ушел. Данинджер почувствовал это, потому что лицо перестало болеть.

– Уэл, ты в порядке? – спросила Даяна.

– Нет, – он вглядывался в ее темный, размытый образ. Ее лицо, так же как и голос, было размытым и неестественно темным. Оно пугало его, заставляло напрягать инстинкты, готовясь отражать нападение. Это не Даяна. Не бывшая жена. Это… Это… Данинджер не знал, кто стоит перед ним. Не мог понять. Не мог найти ответы в своем раскаленном мозгу.

– Хэлстон сказал, что ты отказался принять вакцину, – голос Даяны предательски дрогнул.

Она вдруг поняла, что называть имя Хэлстона было не очень хорошей идей. Лучше было сослаться на Макговерна. Да, Макговерн не должен вызывать у Данинджера недоверие и агрессию. Макговерн не уводил у него жену, не ломал его жизнь.

– Не знаю, что они тебе сказали, но ты обязан позволить сделать тебе укол.

– Зачем? – Данинджер зажмурился. Нет, перед ним была не Даяна. Не могла быть Даяна. Это была тень, призрак, видение.

– Затем, что если ты не примешь вакцину, то с тобой произойдет то же, что произошло с доктором Дэем, – Даяна осторожно сделала шаг к кровати. – Затем, что я не могу позволить тебе причинить боль Деби.

– Деби? – и все-таки это была Даяна. Не ее голос, не ее лицо, но ее мысли, которые никто другой не сможет подделать. – Почему я должен причинять Деби боль? – Данинджер услышал свой голос. Этот голос не мог принадлежать ему. Но ведь принадлежал. Значит, и голос Даяны принадлежал Даяне.

– Потому что если с тобой что-то случится, то ей будет очень больно, – Даяна сделала еще один шаг. Данинджер не видел, как она приближается к нему, не слышал звука шагов, но он чувствовал, как содрогается воздух. Эти невидимые эманации проникали в его сознание, рисуя картину происходящего. – Ты же не хочешь причинить Деби боль?