Россия - преступный мир - И Костоев

Когда в пятидесятых власти предприняли широкомасштабные действия по искоренению воровской идеологии и многие профессионалы были отправлены в лагеря, а другие ушли в подполье, ушла из наших дворов и воровская мода. Чтобы вернуться вновь в начале девяностых в виде пресловутых малиновых пиджаков.

Кстати, малиновые пиджаки были выбраны не случайно. Некоторые исследователи этого вопроса считают, что в начале перестройки малиновый цвет ассоциировался у многих с престижем и благополучием, ибо именно такие костюмы носили, как правило, наши представители за рубежом.

Еще одна ступень в криминальной иерархии - это те представители молодого поколения, которые и по внешнему виду, и поведению вполне подходят под определение "новые русские". "Бригадиры", как они себя называют, носят дорогие костюмы от Версаче, часы "Ролекс", модные шелковые сорочки, а на шее - толстую золотую цепь. По количеству золота обычно судят о степени влияния человека, носящего его, о крутизне его группировки.

И наконец, мальчики в кожаных куртках, которые в изобилии гуляют по улицам наших городов. Это так называемые быки. Кожаные куртки или кашемировые парки с ушастыми кепками из того же материала - самая удобная для них одежда. Равно как коротко стриженные или выбритые затылки: быки всегда должны быть готовы к бою, а подобная одежда и прическа не мешают в драке. Украшения в виде цепей и печаток они предпочитают серебряные.

КАК ИХ ТЕПЕРЬ НАЗЫВАТЬ?

Еще в начале двадцатого века на российской каторге сформировалась определенная социальная лестница, где практически каждый из профессионалов занял подобающее ему место. Тогда среди воров выделялись свои авторитеты - наиболее яркие и крупные фигуры. А в начале тридцатых, как утверждают исследователи, появились первые воры в законе - особая категория преступников-рецидивистов, которые проповедовали принципиальный паразитизм и были бесконечно преданы воровской идее. Один бывший вор в законе, общий срок пребывания которого в местах не столь отдаленных перевалил за четверть века, писал, что вор скорее предпочтет расстаться с жизнью, чем отступить от воровской идеи.

К середине восьмидесятых годов среди воров в законе появились люди, у которых вообще не было ни одного срока. И это было явным нарушением сложившихся правил, ведь никогда еще не было формального подхода при получении этого "почетного" звания. В первую очередь определялась преданность воровской идее, учитывался опыт и организаторские способности, знание преступных законов и традиций, наличие реального авторитета. Кандидаты должны были представить две-три рекомендации от воров со "стажем". Вот, например, как писали поручители: "Хотя он и молодой, но мысли у него только существенные и воровские. Мы рады, что к нам в семью прибывают новые воры!" Какой пафос! Куда до него рекомендациям кандидатам в КПСС!

Новые воры в законе предпочитали не светиться. Они вели внешне благопристойный образ жизни, ходили на работу и даже перестали заниматься кражами. Они стали генераторами идей, мозговыми центрами преступных сообществ.

Это вызвало настоящую войну в криминальном мире. Старые воры в законе, не согласные с новым положением дел, либо подкупались, либо уничтожались физически. В те годы были убиты такие криминальные знаменитости, как Учкун, Махмутчик, Ереван, Касигорский, - с жизнью расстались около тридцати воров в законе.

В то время в Советском Союзе насчитывалось окало 700 воров в законе, более двух тысяч кандидатов и окало 20 тысяч авторитетов - так называлась следующая за ворами категория уголовной элиты. Чтобы стать авторитетом, требовалось выделиться из общей массы собратьев и завоевать их уважение. Приема в эту категорию не существовало. Авторитеты были как бы неформальными лидерами. Некоторые имели личную охрану, консультантов, связи в эшелонах местной власти. Многие из них "держали" целые регионы. Хабаровский авторитет Джем, к примеру, сплотил значительное число рецидивистов и создал небольшие "филиалы" в других городах и некоторых колониях. "Бойцы" Джема обострили криминогенную обстановку в регионе: возросло число разбойных нападений и вымогателей.

В отличие от воров в законе авторитеты не имели права созывать сходки, но по приглашению или по желанию могли присутствовать на этих сборищах, однако без права решающего голоса. Кроме того, они могли решать возникающие конфликты лишь в своем окружении.

Теперь многие авторитеты восьмидесятых заняли прочное место в деловых кругах регионов, более того, пролезли во властные структуры.

Следующей ступенькой в уголовной иерархии восьмидесятых считались так называемые дельцы, или цеховики. Именно они стали первыми столпами теневой экономики и реально управляли капиталом и властью.

Впрочем, первые цеховики появились значительно раньше. Уже в 1942 году, в самый тяжелый период Великой Отечественной, появилась банда некоего Павленко.

Этот Павленко дезертировал из направлявшейся на фронт воинской части и собрал под свое крылышко дезертиров и уголовников всех мастей. Они создали вымышленную военно-строительную организацию под закодированным названием УВР-2. Так как нечестных людей, согласных поживиться за счет государства, в России хватало всегда, Павленко и его подопечные смогли найти обмундирование для своих "солдат" и "офицеров". В тылах действующих войск под прикрытием военной формы они занялись массовыми грабежами и хищениями трофейного добра. Со своей "воинской частью" преступник дошел до Берлина. Здесь он подкупил армейских чиновников, выбил у них железнодорожные вагоны и вывез свое имущество.

Вся "администрация" "управления дорожного строительства" носила форму высших военных чинов. По различным липовым представлениям преступники получили свыше 230 орденов и медалей Советского Союза.

Но война кончилась. Павленко "по-честному" поделил награбленное между "однополчанами", снабдил их подложными документами и фиктивно демобилизовал.

В 1945 году Павленко возглавил созданную им в Калинине артель "Пландорстрой". Расхитив свыше 300 тысяч рублей, председатель сбежал. А потом объявился снова, но уже в качестве начальника новой фиктивной организации под названием "Управление дорожного строительства". Он и его сообщники заключали с разными организациями договора на дорожно-строительные работы, которые фактически выполняли наемные рабочие, не подозревавшие, что они оказались втянутыми в грандиозную аферу. Из сумм, выплачиваемых заказчиками, Павленко и его приближенные присвоили более 30 миллионов рублей.

В 1952 году Павленко был расстрелян.

В 1961 году была разоблачена преступная группа во главе с Борисом Ройфманом. Он один из первых в стране начал использовать пациентов психоневрологических диспансеров в качестве бесплатной рабочей силы по выпуску товаров широкого потребления. Дело в том, что психиатрические лечебницы получали от местных органов власти средства на организацию трудотерапии больных, закупали оборудование, которое на самом деле не использовалось, а ржавело на складах. Ройфман предложил медикам организовать производство трикотажных изделий. И работа закипела. В Краснопресненском психоневрологическом диспансере работали 58 высокопроизводительных трикотажных машин, которые не останавливались ни днем, ни ночью. Сырье поступало из Нальчика, сбыт продукции был организован на высшем уровне, и пользовались эти трикотажные вещи куда большим спросом, чем те, которые производились на государственных предприятиях. Естественно, ни сами рабочие - пациенты диспансера, ни государство не получали ни копейки. Все текло в карманы "организаторов". При аресте у руководителя производства Шекермана было изъято около 100 килограммов золота и золотых монет, 262,5 карата бриллиантов и другие ценности на сумму в 2,5 миллиона рублей.

В годы перестройки, после принятия в СССР закона "О кооперации", такое понятие, как цеховики, практически исчезло, но дело их не пропало. Теневая экономика, их главное детище, по-прежнему является питательной средой преступников. Если в 1989 году, по словам тогдашнего министра внутренних дел СССР В. Бакатина, объем теневой экономики достигал 70-90 миллиардов рублей в год, то в 1996 году, как считает нынешний министр внутренних дел России А. Куликов, в теневой экономике вертится около 70 триллионов рублей. Впрочем, к экономическим преступлениям мы вернемся чуть позже.

Ниже цеховиков в восьмидесятые годы стояли на иерархической уголовной лестнице каталы - игроки. А за ними шли шестерки, которые, не имея никакого авторитета среди себе подобных, наводили страх на добропорядочных граждан, выступая в роли воров и грабителей.

Но пришли девяностые годы, и "все смешалось в доме Облонских". Если раньше организованная преступность делала только первые робкие шаги, то теперь она двинулась широким фронтом, взяв, по словам А. Куликова, под свой контроль целые отрасли экономики и социальной жизни. На воле нет больше такого четкого иерархического разделения в среде уголовников, хотя остались такие понятия, как "авторитеты", и появились новые - "бригадиры" и "быки". В местах лишения свободы иерархия пока осталась все-таки нравы там более консервативные.