Лучший колдун короля - Галина Мишарина

Высота здесь была не так заметна, но ощутима, но потом облака отступили, и луна осветила громадное плато, где на берегах нескольких озёр росло великое множество сияющих грибов.

— Эти мы никогда не собираем, — сказал Кайрн, спешиваясь и снимая меня с коня. — Они опасны, потому что пропитаны глубинными энергиями. Такой поставишь в колбу во дворце, и он запросто может взорваться.

В центре плато был сделан храм, чей серебряный шпиль устремлялся высоко в небо. На конце его будто горела крошечная, но яркая звёздочка, и я спросила:

— Кому здесь поклоняются? Не Богине же леса?

— Это не пристанище конкретного бога, — ответил мужчина. — Оно было здесь задолго до моего рождения, и, скорее всего, призвано правильно рассредоточить энергии горы. Но Старейшина предполагает, что это мог быть и дом Бога Гор, который в прежние временами противостоял монстрам потустороннего мира, пока не пал в битве с онтриксом.

— Ясно, — прошептала я. — Как многого я не знала о призрачном крае…

— Кстати, здесь призраки не водятся.

Зато храм окружали каменные статуи людей в облачных одеждах с лицами спокойными и нежными. И я сразу увидела, что на одной из статуй распустились чёрные бархатные цветы. Один из них закрыл глаз статуи, и выглядело это так жутко, что у меня мурашки пошли по шее.

— Ива, мы идём к парящему озеру, — сказал Кайрн. — Окунёмся — а потом в храм.

— Да, хорошо. А остальные что?

— Они спустятся проведать в пещеры, вход как раз возле святилища.

Я решила оставить тревожные мысли при себе, тем более что теперь, обретя любовь, мы точно могли друг друга защитить.

— Купаться будем в специальных туниках, — сказал Кайрн. — Не беспокойся, они не просвечивают.

— Сегодня я была бы рада немного подглядеть запретное, — призналась я, и мужчина весело хмыкнул.

— Недолго осталось ждать момента, когда тебе удастся разглядеть всё.

Это-то меня и страшило. Я настолько привыкла просчитывать все «вдруг», что ничего не могла со своей подозрительность поделать. Мысли полились сплошным мутным потоком. Вдруг кто-то испортит свадьбу? Вдруг в брачную ночь что-то пойдёт не так? Вдруг потом станет ещё хуже?..

— Эй, милая, ты что? Побледнела вдруг.

Я вздохнула.

— Ты ведь не станешь ругаться, если я буду часто ошибаться?

— Нет, конечно… О чём именно ты говоришь?

— О любви. О разных её проявлениях в браке.

Кайрн обнял меня, привлекая к себе.

— За любой ошибкой кроется старание. Те, кто всё привык получать на блюдечке, никогда опыта не наберутся. И я буду помогать тебе всегда и во всём, Ива. — Он коснулся губами моей щеки. — Близость — не наказание. Прошу, расслабься вопреки всем тревожным мыслям.

— Значит, мне можно быть рассеянной, дурашливой и даже глупой?

— Конечно! И хохотать, и дурачиться, когда мы наедине. Я, например, ещё не знаю, боишься ли ты щекотки…

Я хрюкнула и попыталась вывернуться из его рук, но Кайрн держал крепко. Гоготать здесь, в средоточии силы, было неловко, но мужчина старательно меня смешил, и в итоге я не выдержала.

— Боишься. Отлично, — сказал он, и крепко поцеловал меня в щёку. — Я этим обязательно воспользуюсь при случае.

— Не честно! — возмутилась было я, но мужчина сказал с лукавой улыбкой:

— Так я тоже боюсь. Правда, исключительно пяточной щекотки.

Я рассмеялась.

— До твоих пяток поди, доберись!

— Когда мы будем голые лежать в постели — я весь буду в твоём распоряжении, милая.

В горле мгновенно пересохло. Я крепко сжала его руку и сказала негромко:

— Но твои пятки — это последнее, что будет меня интересовать.

— Ты права. Нам вряд ли будет до щекотки в брачную ночь.

— Я слышала, мужчинам труднее сдерживаться.

— Вряд ли мне можно об этом судить, ведь я не был женщиной. Но за себя скажу: терпеть становится всё сложнее.

Мы стали спускаться по природной лестнице, и через несколько минут оказались на каменном берегу. Впереди простиралась звёздная гладь, тревожимая только порывами ветра.

— Вода холодная, — сразу предупредил Кайрн. — Поэтому долго плавать не будем. Проходи сюда и переодевайся, а я потом.

В небольшой пещерке было удобно, там даже стул и шкаф поставили. Я сразу нашла платье из плотного хлопка, с длинными рукавами и поясом. Надевалось оно через голову, корсета или шнуровки не имело, и фигуру скрадывало целиком.

Кайрн пошёл переодеваться следом, бросив на меня внимательный взгляд. Наверное, в этом одеянии я походила на призрака, и босым ногам было прохладно. Ветер ворошил волосы на затылке, будто подталкивая меня к воде, но мне было почему-то страшно лезть в озеро.

— А там глубоко? — спросила я у появившегося из пещерки мужчины, на котором были брюки и свободная рубашка из того же материала, что моё платье.

— Достаточно, но нырять мы не будем. Дно хорошее, не скользкое. — Он протянул мне руку. — Пойдём. Ты только сразу говори мне, если ощутишь что-то странное.

От ледяной воды захватило дух, и захотелось с визгом выскочить обратно, но я решительно зашагала вслед за мужчиной. Чудилось, будто где-то поблизости заливаются птицы, а отражения от камней казались плывущими навстречу чёрными лебедями. Когда вода дошла мне до плеч, стало уже не так холодно, и я ногами почувствовала исходящую откуда-то из глубины горы вибрацию.

— Как будто гора может рухнуть…

— Это сила так дрожит, — сказал Кайрн. — Глубоко внизу, где уже не растут грибы, есть необъятная пещера, заполненная светом. Он так ярок, что дольше нескольких секунд смотреть невозможно, а те, кто всё-таки пытался что-то разглядеть — едва не ослепли. Мы называем это место Хранилищем. Там мирно дремлет светлая энергия, по мощи сопоставимая с силой всех магов материка.

— О ней знают только местные? — шёпотом спросила я, чувствуя, как тело вместо того, чтобы леденеть, согревается.

— Помимо них ещё я и маги из ближнего окружения. С такой тайной надо обращаться бережно, ведь всегда может найтись человек, которому взбредёт в голову действовать грубо.

— Как Майлдэн?

— Угу. Он, конечно, знает о Хранилище, и наверняка хотел бы считать его своим, но оно принадлежит всем нам.

— А что будет, если эта сила вырвется?

— Мир сильно изменится, и Преальд станет тем местом, которое первым встретит эти перемены. По предположениям, деревья станут выше как минимум в два раза, полезут из земли невиданные растения, у животных могу вырасти крылья. Ну и люди тоже изменятся.

Мы остановились на лунной дорожке.

— Мир сейчас кажется мне таким прекрасным. Я бы не хотела этих перемен.

— Если мы будем и дальше беречь энергию горы, не позволяя никому проводить над ней эксперименты, если онтрикс и дальше будет спать за скалами в своём