Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая - Борис Иванович Оленский

заготовить в большом количестве маленькие плуги, которые тянутся людьми»227. Во исполнение этого приказа кузнечные мастерские срочно делали плуги, а шорноседельная фабрика и мастерские изготовляли специальные лямки – хомуты для советских людей, на которых фашисты собирались проводить пахоту весной 1943 года.

Краснодарские Сенной и Новый рынки в годы оккупации (свидетельское фото)

Для подавляющей части населения, не занятого физическим трудом на оккупантов, единственным местом добыть пропитание стали рынки. Но и они работали только три дня в неделю. С тем чтобы както выжить, люди были вынуждены заниматься различными ремеслами: шить тапочки, вязать, портняжничать, скорняжничать, точить режущие инструменты, стеклить окна, шить головные уборы, собирать металлолом и макулатуру.

Фашисты не скрывали свою карательную сущность. В городе существовали строгие запреты и ограничения. К примеру, с одной стороны, казакам разрешалось выбирать старост и атаманов, правда, с существенными оговорками: кандидатуры должны были утверждаться немецкими властями, создавать небольшие отряды самообороны, которые подчинялись карательным органам, а внутреннюю полицию с утверждением городских и районных властей. Немцы твердили, что «Гитлер дал вам землю», а с другой – запретили распускать общины, а совхозы вообще национализировали. Строго наказывались те, кто сделал это самостоятельно. Наказывались и те, кто самовольно позволял себе собирать какиелибо сельхозпродукты в поле, несмотря на то что на селе устанавливались малопригодные для нормального существования нормы снабжения продовольствием. В конечном итоге даже те, кто с радостью и надеждами на возвращение старого, ещё дореволюционного уклада встречал немецких «освободителей» с хлебом и солью, летом 1942 года разочаровались.

Одно из обычных объявлений немецкого командования

Бывший казак Сукало А., далеко не лояльно относящийся к советской власти, бежавший в Канаду, так описывает этот период: «Основной причиной разочарования являлся главным образом отказ немцев в ликвидации колхозов… частые реквизиции у населения предметов первой необходимости, подрывавшие жизненный стандарт населения, усиливали недовольство. Наряду с этим забота о нуждах населения осуществлялась в крайне незначительном размере… Средние и высшие учебные заведения под предлогом отсутствия свободных помещений не функционировали»228.

Каждый день жители города читали новые грозные немецкие приказы и распоряжения, кровью насаждавшие «новый» порядок. Они пестрели на каждом перекрестке. Так, распоряжение «О запрещении проживания посторонних лиц в жилых домах и квартирах краснодарцев» под угрозой неминуемой расправы требовало немедленно сообщать обо всех посторонних лицах немецкому командованию. Находясь под пристальным надзором квартальных, подкармливаемых немецкими властями, утаить постороннего было практически невозможно. Участившиеся публичные казни не выполнявших эти приказы зародили животный страх у людей.

Закрывшись на внутренние замки люди боялись впускать незнакомцев.

Отставшие от своих частей военнослужащие и те, кто пытался спокойно пережить военное лихолетье, метались по улицам города в поисках пристанища, но найти его не удавалось. Блуждая по городу, они стали легкой добычей полиции и военных патрулей, пополнив краснодарские концентрационные лагеря (№ 162 – на стадионе «Динамо», № 182 – на «ссыпках», на обозостроительном заводе им. Калинина – ныне ТЦ «Центр города», известный нам как лагерь на бывших складах, концлагерь на стадионе «Труд» (на Затоне), в городской тюрьме на Дубинке и Красном куте – район бывшего авторынка на улице Воронежской).

Виселицы на улицах города (фото ГАКК)

Приказ № 1 требовал немедленную регистрацию коммунистов и комсомольцев; приказ № 2 запрещал прослушивание советского радио; приказ № 3 предполагал кару за недоносительство; приказ № 4 карал за незаконное использование множительных аппаратов и т. д.

Город погрузился в атмосферу страха и безысходности. Вскоре улыбки с лиц «освободителей» и «романтиков» сошли. Город на три дня будет отдан на разграбление победителей. Оккупантам разрешалось брать у населения все, что понравится. Только после окончания повального грабежа ситуация войдет в какойто порядок, правда, со свойственными ему – «новому» немецкому порядку виселицами, облавами, расстрелами и душегубками. Поборы и грабежи будут производиться организованно, «законно»: по приказу коменданта, старосты или бургомистра, публично, с привлечением большой массы населения.

«Постепенно в городе начала складываться «инициативная группа» по возрождению Кубанского казачьего войска из бывших казачьих чинов, которые стали предпринимать первые, пока ещё робкие шаги по своей легализации и завоеванию доверия германского руководства. Главными действующими лицами в этой группы были полковник Георгий Петрович Тарасенко и полковник Иосиф Иванович Белый – начальник городской полиции.

Некоторые исследователи считают, что на Кубани фашистский режим был очень мягким. Трудно себе представить, каков же он был в тех районах, где он был жестче. Оккупанты вели себя крайне бесцеремонно с жителями города. За каждого пострадавшего немецкого солдата полагалась неминуемая кара. Так, за убитого в станице Пашковской фашисты расстреляли 40 ни в чем не повинных заложников, и эта практика распространялась на весь период оккупации.

Первыми акциями «новых хозяев» стали мероприятия по зачистке Краснодара от бывших военнослужащих Красной армии, оставшихся в городе. Оккупанты обещали предоставить им трехдневный срок на обдумывание условий «регистрации», но не стали долго ждать.  Как только затихли уличные бои, с 12 по 14 августа немецкие патрули приступили к немедленной зачистке улиц города.

12 августа в городе началась зачистка. Патрули вылавливали всех подозрительных лиц (не позиционированный снимок)

Особых сложностей задержание бывших военнослужащих не составляло: они не имели документов, кроме того, их можно было распознать визуально. Дело в том, что рядовой состав Красной армии в целях гигиены стригся наголо, а командный состав – под полубокс. Уже в первый день оккупации по улице Красной фашисты задержали и прогнали большую колонну военнопленных. Всех задержанных немцы направляли в казармы бывшего 63го Самурского полка, где было собрано примерно 2 тысячи военнопленных и гражданских лиц, выловленных в облавах.

Учитывая, что в Красной армии служили добровольцами и женщины, опасности ареста подвергались и коротко подстриженные представительницы слабого пола. В ходе зачистки города от советских военнослужащих, по разным причинам оказавшихся на оккупированной территории, жители Краснодара предпочитали в первые дни сидеть по домам, со страхом обсуждая происходящие события.

До наступления темноты колонну немцы не выводили на улицу. Когда же их вывели на угол улиц Пролетарской (Мира) и Красной, колонну задержали на два часа. После этого немецкий конвой погнал военнопленных по главной улице к заводу ЗИП, в пос. Калинино. Там её на ночь оставили на площади, обнесенной колючей проволокой, у поселковой школы.

На второй