Кофе с ограблением - Катарина Ингельман-Сунберг

Она задумалась. Иммигранты ведь хорошо заботились о своих родственниках. А если бы она смогла заставить их работать идеально, это дополнительно снизило бы расходы. Ингмар полюбил бы ее еще больше за новое предложение, он ведь жаждал увеличения прибыли и быстрого результата. Но пока она могла попытаться успокоить стариков дружелюбными словами. Сестра Барбара поднялась и вышла в общую гостиную.

– Прекрасная погода сегодня, не правда ли? – начала она.

– Да, и мы хотим выходить на улицу в солнечные дни и получать питание поприличнее, а не выслушивать массу обещаний и пустой болтовни. Нас ты не обманешь, – сказал девяностотрехлетний Хенрик и погрозил ей пальцем. Сестра Барбара вернулась в офис – там было спокойнее.

– Знаете, она не сможет оставаться здесь долго, – сказала Марта, услышав стук каблучков сестры Барбары в коридоре. – Даже Долорес повышает на нее голос.

– Давайте не будем ее трогать. Пока все это носит периодический характер, ей наплевать, чем мы занимаемся, – сказал Гений и отложил в сторону кисточку. По примеру других он серьезно увлекся живописью, и сейчас результаты его труда, наполовину законченные картины, стояли повсюду на испачканном краской полу. Он откинулся назад и рассматривал холст, покрытый толстым слоем краски, и, судя по всему, на свет рождался новый шедевр модернистского толка. – Ой, как забавно рисовать, – продолжил он. – Жаль, что я не занялся этим раньше.

– Только теперь повсюду пахнет масляной краской. А нет никакой другой, которую мы могли бы использовать? – поинтересовалась Марта.

– Только не для нашей цели, – сказала Стина. – С маслом можно сделать очень многое. Я рассказала сестре Барбаре, что мы назвали нашу маленькую группу художников-самоучек «Старики на многое способны». Она ничего не ответила, лишь злобно посмотрела на меня.

– Кстати, вы в курсе, что она снова разрешила пить три чашки кофе в день? – вклинилась в разговор Стина.

– Неужели? Наверное, пытается подлизаться. Да, скоро мы забудем про нее, все к этому идет, – заметил Грабли.

– И у нас будет микроавтобус, – сказала Марта. – Подумать только, мы сможем погрузить в него картины, почтовые мешки и целые банкоматы, если понадобится.

– И роляторы!

Марта и Гений посмотрели друг на друга и улыбнулись. С каждым новым приключением, которое они планировали, их самочувствие улучшалось. И главным стимулом для них служили новые вызовы судьбы. Они готовы были нанести удар в любой день.

70

– Разве о таком мы мечтали, когда поступали в школу полиции? – Комиссар Ленберг вонзил зубы в гамбургер и посмотрел на улицу сквозь ветровое стекло. Там шел дождь, и так продолжалось все последние недели. Ломтик помидора попал ему на брюки, и он стряхнул его на пол. – Мы просидели несколько дней перед чертовой богадельней, и ничего не случилось.

– Вот и нет, они обзавелись кошкой, – сказал Стрембек и сунул в рот порцию жевательного табака. – И, если я правильно помню, именно ты предложил понаблюдать за ними. За стариками в доме престарелых…

– Не я, приказ пришел сверху. Одна из блестящих идей Петтерсона. Кстати, от тебя несет табаком, ты не мог бы поменять марку? – Ленберг снова широко открыл рот, и несколько кусочков огурца приземлились на сиденье. Он стряхнул их вниз и бросил взгляд на Стрембека. Тот, казалось, никогда ничего не ел, а жил исключительно на никотине: жевательный табак и никотиновая жвачка составляли весь его рацион.

С другой стороны, было бы хуже, кури он сигареты, тогда от него воняло бы еще больше. Но комиссару Ленбергу нравился Стрембек, он считал его хорошим парнем. У него были жена и двое детей, и дома, похоже, он успевал помогать со всем на свете. Он принадлежал к тому новому поколению мужчин, которые меняли подгузники и готовили еду.

Самого же Ленберга воспитали в традициях того, что сильный пол все решает, а женщина сидит дома, рожает детей и ублажает супруга. Почему мужики так изменились? Стоило ему потребовать от своих подруг взять на себя заботы по дому, в их отношениях сразу возникала трещина. Он давно отказался от мысли завести семью, его вполне устраивало жить собственной жизнью, со своим садом и книгами.

Прежде всего он жил своей работой, поэтому задание со стариками выглядело как насмешка. Он оказался в тупике и, честно говоря, не знал, как ему исправить ситуацию. Но поскольку они, пожалуй, могли навести его на след исчезнувших денег, он не собирался сдаваться. В то, что банкноты смыло за борт с парома на пути из Финляндии, он, естественно, ни минуты не поверил. Нет, пенсионеры явно хитрили, и он не сомневался, что они где-то спрятали выкуп.

Хуже всего ему приходилось, когда он забирал Марту на допрос. Ленберг не мог справиться с ней. Она являлась в красивом, хорошо сидящем платье, с шалью под цвет и в туфлях. Постоянно приветливо улыбалась и уверяла, что за эти деньги она не несет никакой ответственности, но выражала готовность помогать в меру своих возможностей. Обещала сразу же сообщить ему, если увидит или услышит что-то подозрительное, и наверняка посмеивалась у него за спиной. В конце концов шеф принял решение установить наблюдение за всей компанией.

Петтерсон считал, что они сыграли роль козлов отпущения для некой преступной организации и что полиция рано или поздно обнаружит их тайные связи. В обычном случае преступники использовали в подобных целях асоциальных типов и пьяниц, но, если говорить о стариках, это, пожалуй, было новой тенденцией.

Комиссар Ленберг посмотрел на гамбургер, быстро прикинул свои возможности и запихал его остатки целиком в рот. Кучка из салата и майонеза упала ему на брюки, он выругался, достал носовой платок, скинул ее на пол и повернулся к Стрембеку.

– Послушай, эта шайка пенсионеров – какие контакты они могут иметь с криминалитетом?

– Я не знаю, с кем они сотрудничают. Но они гордились своей кражей картин.

– Черт, мне все это начинает надоедать. Следить за кем-то с ролятором… – Ленберг попытался извлечь застрявший между зубов кусочек салата.

– Именно поэтому шеф окрестил наши действия операцией «Прикрытие». Он сказал, что никто не должен узнать, чем мы занимаемся.

– С настоящими злодеями все обстоит иначе, – заметил Ленберг.

– Да, там все по-серьезному, но не здесь. В последние дни мы пять раз провожали их до педикюрного кабинета.

– И на публичные чтения в библиотеку.

– Не забудь еще водную гимнастику и церковную службу.

– Но подумай, а вдруг они встречаются с кем-то тайком. Нам надо серьезнее заняться слежкой, – сказал Ленберг.

– И какой сейчас от этого будет толк?

– Ну… – Ленберг замолчал. Марта Андерсон и две ее подруги вышли из дома престарелых в сопровождении двух пожилых господ. Они стояли на тротуаре, казалось, в ожидании чего-то, и Ленберг ткнул коллегу в бок.

– Послушай, Стрембек. Они явно что-то задумали. Я это чувствую.

– Последний раз они пили чай в универмаге «Нордиска Компаниет» и с розами отправились на какую-то могилу на Лесном кладбище, а затем пришло время для обычного массажа ног. Что такое подозрительное они, по-твоему, могли придумать сейчас?

Зеленый микроавтобус подъехал, сбросил скорость и остановился у самого «Диаманта». Светловолосый мужчина примерно пятидесяти лет спрыгнул с водительского сиденья, открыл дверь и опустил пандус. Три дамы зашли внутрь с роляторами в сопровождении двух своих кавалеров.

– Пять пожилых людей садятся в микроавтобус. Они в наших руках, Ленберг, старички наверняка собираются ограбить банк.

Ленберг сделал вид, что не заметил иронии в словах напарника, и просто положил руки на руль. Когда шофер поднял рампу, закрыл заднюю дверь и запрыгнул на водительское место, Стрембек достал бинокль.

– Сейчас они поедут. Мы следуем за ними.

– О’кей, тебе решать.

– Но поезжай осторожно, чтобы нас не обнаружили.

– Да, черт побери, не буду ставить мигалку.

Зеленый микроавтобус колесил по дорогам, в то время как дворники на его ветровом стекле трудились на полную мощность. Старики назвали его «Зеленой опасностью», и все пребывали в отличном настроении, за исключением Марты, которая нашла себе причину для беспокойства. Немного ранее, сдавая назад на своем приобретении, она въехала прямо в стоявшую перед «Диамантом» инвалидную машину. Результатом стал небольшой скандал, и в итоге, призвав на помощь все свое красноречие, Стина предложила использовать Андерса в качестве шофера, и, поскольку остальные лишь выразительно покашливали и мычали, Марте в конце концов пришлось уступить ему руль.

Но в глубине души она считала это не самой хорошей идеей. Грабли и Гений, конечно, чисто физически были слишком старыми (даже если она не хотела этого признать), и при поднятии тяжестей Андерс мог очень пригодиться. Однако, пусть он и был сыном Стины, Марта все равно сомневалась, можно ли на него положиться. Он казался таким молодым, всего сорок девять лет. Не подведет ли он их? А вдруг, когда они заберут двадцать миллионов, он просто уедет и прихватит все с собой? Тогда они потеряли бы не половину добычи, как в прошлый раз, а все целиком.