Кофе с ограблением - Катарина Ингельман-Сунберг

– Естественно, мы работаем над этим изо всех сил. Извините, но нам пора возвращаться, – пробормотал он и поспешил прочь. По дороге он повернулся к Стрембеку.

– Черт, и понадобилось же директрисе вспоминать про выкуп сейчас. Им никак не угодишь.

– Но фактически она права, Петтерсон. Деньги ведь не найдены.

68

– Что это? – Гений отложил в сторону газету, но взял ее снова. Когда он направлялся к Марте попить чаю перед ужином, ему на глаза попался номер известного вечернего издания. Он прихватил его с собой и уже пожалел об этом.

– Крупное ограбление машины для перевозки ценностей. Никаких следов, – прочитал он вслух. – Марта, дорогая, я надеялся, нам удастся немного пожить спокойно, но…

– О чем ты?

– Югославы…

– О чем ты говоришь? Расскажи спокойно. – Окно было открыто, и Марта пошла закрыть его, а потом взяла свое вязанье. По выражению лица Гения она поняла, что ему было о чем рассказать. Вдобавок кофта не ладилась – ей всегда трудно давалось собрать вместе рукава и спинку.

Гений откашлялся.

– Знаешь, как раз это ограбление и планировал Юро. Мы немного разговаривали о нем в Асптуне. Вместо стрельбы из автоматов я предложил нейтрализовать охрану спецтранспорта, используя усыпляющий газ. И посмотри сюда! – Гений показал на статью. – Налетчики поступили точно, как я сказал, и забрали двадцать миллионов. Двадцать миллионов! Наверняка это Юро.

– Ничего себе, Юро? – Марта отложила в сторону вязанье, поднялась и поставила кофе. Когда вода закипела, она залила ее в кофейник, поставила чашки и наполнила вазочку шоколадными вафлями. Потом налила кофе своему другу, снова села на диван, и если бы Гений не успел убрать вязанье в последний момент, уселась бы прямо на него. Она подцепила шерстяную нитку указательным пальцем и продолжила вязать.

– Но, Гений, почему ты так взволнован? Тебя же нельзя осудить за идеи!

– Дело не в этом. По словам Юро, они собирались спрятать почтовые мешки в Юрсхольме и затаиться на время, пока сыщики поубавят свою активность, но деньги не будут лежать там черт знает сколько. Если мы собираемся совершить кражу, мы должны нанести удар сейчас.

Марта наклонилась и долго дула на кофе в своей чашке, потом потянулась за вафлей.

– То есть снова пришло время?.. – поинтересовалась она и отправила вафлю в рот целиком.

– Для исключительного преступления. И для этого нам необходимы деньги из твоей кровати. В качестве инвестиций.

Когда Марта пожаловалась на то, что кровать в ее комнате слишком жесткая, Гению пришло в голову спрятать деньги Долорес там. Он снял доску и положил между пружинами и дном кровати заполненные купюрами пододеяльник, наволочки и подгузники. Потом вернул доску на место, и, как ни странно, кровать стала гораздо мягче. Но сейчас им понадобились наличные. Гений сложил руки на животе.

– Чтобы забрать деньги югославов, нам необходим автомобиль для перевозки добычи с ограбления.

– Почему не такси? Оно ведь не вызовет никаких подозрений.

– Так лучше. Я голосую за микроавтобус, из тех, в какие помещаются восемь-девять человек, и в нем даже можно стоять в полный рост. Это хорошо для Анны-Греты, ей же трудно наклоняться. Вдобавок у него есть пандус – мы можем завезти роляторы прямо внутрь и погрузить все, что душе угодно.

– Я начинаю понимать. Ты говоришь – двадцать миллионов, это много почтовых мешков.

– На авторынке такие микроавтобусы продают примерно за полмиллиона. «Тойоту» или «форд транзит», например. В них хватает места.

– То есть нам надо сделать инвестиции, чтобы совершить преступление? Да, послушай, бизнесменами-то нас не назовешь. С картинами все было проще, – сказала Марта.

– Пожалуй, но это дело выглядит более реальным, – заметил Гений.

– И никакой ответственности за культурные ценности. – Марта отставила в сторону чашку с кофе и снова взялась за вязанье. – Знаешь, самое время позвать остальных.

– С тобой приятно иметь дело. Ты всегда все понимаешь.

После ужина шайка пенсионеров собралась на экстренную встречу в комнате Марты. Когда все получили свой морошковый ликер, она взяла слово:

– Речь пойдет о краже. И первый вопрос состоит в том, готовы ли мы рискнуть нашим пребыванием здесь, в доме престарелых. Если мы влезем в это дело, нам скорее всего придется скрываться за границей несколько лет.

– Звучит не блестяще, – сказала Анна-Грета и подумала о Гуннаре.

– Если мы не купим себе фальшивые документы, конечно. Сегодня можно купить полный набор с новым именем и личным кодом. Вы знаете об этом? – спросила Стина, которая недавно прочитала детектив под названием «Не ты: украденное “лицо”».

– Вот как, разве такое возможно? Тогда я за, – сказала Анна-Грета, и Грабли кивнул в знак подтверждения.

– Банк и другие пострадавшие получат свою компенсацию, – продолжила Марта.

– Банк – это обязательно? – запротестовал Грабли. – Я не хочу красть у других.

– Но если не все довольны, это ведь не идеальное преступление, – сказала Марта.

– Исключительное преступление, – поправила ее Анна-Грета. – Значит, нам надо так все провернуть, чтобы банк не попал в неудобную ситуацию. Я правильно поняла?

– Не совсем. Не мы должны совершить ограбление, оно уже совершилось. От нас требуется просто забрать деньги, – объяснил Гений.

– Тебя послушать, так все всегда очень легко, – заметила Анна-Грета со вздохом.

– Понятно, есть риск. Но надо же попытаться, не так ли? – сказал Грабли и потрогал платок на своей шее, на этот раз шелковый.

Потом они много часов обсуждали свое будущее, и после двух бутылок ликера все наговорились так, что щеки у них порозовели.

– Подумать только, мы снова должны воровать, – сказала Стина. – Чудесно. А я боялась, что у меня получится скучная старость. Видели бы меня сейчас в Йенчепинге. Кстати, а вы не думаете, что в будущем о нас напишут книгу?

– Самой собой, – поддержал ее Грабли. – Люди любят читать о том, что происходило по-настоящему.

– Но ничего ведь еще не случилось, – заметила Анна-Грета.

– Пока нет, но в любом случае пусть нам повезет на нашем пути, – сказала Марта.

Тогда все улыбнулись и, несмотря на позднее время, исполнили «Беззаботен, как птица», а потом псалом «Всего лишь день», песню, которую они обычно пели на бис. По инерции Анна-Грета продолжила «Денежным галопом», когда дверь неожиданно открылась.

На пороге стояла сестра Барбара.

– Нашли себе забаву. Вы перебудите весь дом, давно пора гасить свет.

Вся пятерка переглянулась. Сестра Барбара?

– А где Катя? – промямлила Марта.

– Ее перевели в другое место. «Диамант» сейчас целиком и полностью моя зона ответственности.

69

После того как Катю перевели, жизнь обитателей дома престарелых резко изменилась, и совсем не в лучшую сторону. Девушка написала им письмо, поблагодарила за время, которое они провели вместе, и сожалела о своем вынужденном расставании с ними. Старики скорбели вместе с ней, поскольку никто, абсолютно никто, не хотел возврата к старому.

При Кате все обитатели дома престарелых снова начали получать удовольствие от жизни, и теперь любые попытки возврата к прошлому клиенты «Диаманта» встречали в штыки, а сестра Барбара не могла справиться с ними.

Когда она говорила, что пришло время ложиться спать, они не подчинялись, а при попытке запереть отделение на ключ, все вставали в дверном проеме и звали другой персонал. Если еда была плохой, они громогласно высказывали свое недовольство и отказывались есть, а число требовавших ключи от тренажерного зала постоянно росло. Многие сомневались относительно предлагаемых лекарств и только при полной уверенности в их необходимости принимали свои таблетки. Когда сестра Барбара нагло попыталась ограничить кофепитие двумя чашками в день, они перевернули кофейник.

В общем, пока шайка пенсионеров планировала новое преступление, вся деятельность «Диаманта» оказалась под угрозой. Марта наблюдала происходящее и угощала всех желающих «Ревом джунглей», надеясь, что само название вдохновит их на новые дела.

Сестра Барбара таращилась на стариков сквозь стекло и рассеянно прислушивалась к долетавшим звукам. Анна-Грета слушала свои пластинки, Долорес пела, а два деда храпели. Сейчас стало немного спокойнее, но днем стоял такой шум, что она чуть не потеряла самообладание. В их новых богадельнях ей следовало позаботиться о собственной комнате для отдыха с окнами во двор, а не в общее отделение, как здесь.

Купив еще два дома престарелых, они смогли бы поставить всю работу на поток, и ситуация улучшилась бы. Она надеялась, что тогда Ингмар предоставит ей бо2льшую свободу и она сможет переделать все наилучшим образом. Это, конечно, требовало увеличения численности персонала, но Ингмар был против, он хотел провести новое сокращение кадров.