Последняя жена Синей Бороды (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata"

В конце концов, история знает случаи, когда, за неимением законного сына, высокородный лорд признавал таковым бастарда. Каждый раз разгорался скандал, ведь ближайшая лорду родня, которая унаследовала бы титул и земли, оказывалась неизменно против. Но если король подтверждал это признание, то никто ничего не мог больше поделать.

Тут главное, напустить побольше туману! И, на словах переживая о жене, всё время проводить с любовницей, а герцогиню якобы забросить. Заодно поспособствовать распространению сплетни, мол, живот у миледи не настоящий! Вместо него – подушка.

Постепенно внимание переключится с неё на леди Кларисс.

Так, так, так…

Герцог побарабанил пальцами.

А ведь это может сработать! Правда, в случае стремления врага во что бы то ни стало прервать его род, под ударом окажется уже Кларисс. Зато магическое проклятье, буде оно всё-таки существует, ей не грозит – оплодотворять любовницу он не собирается. По крайней мере, сделает всё, чтобы этого не произошло.

Придётся поломать голову, как защитить графиню, но что-то ему подсказывает, что возможный бастард неведомому пока недоброжелателю помехой не является. Наоборот, тот не станет препятствовать рождению такого ребёнка. Будет уверен, что он, Джонатан, после этого оставит герцогиню в покое и у него не появится законнорожденный сын.

А это значит…

Это значит, что круг поисков значительно сужается: появление бастарда не волнует лишь того, кто имеет на наследство больше прав, чем незаконнорождённый ребёнок. Претендент должен быть не только родственником по прямой линии и иметь законное происхождение, но и – самое важное! – унаследовать родовую магию.

Правда, уже много лет в семье не рождались дети с даром Рода, но чем Ясноликая не шутит? Вон, и Кот появился…

Джонатан рвано выдохнул.

Какова вероятность, что у него есть одарённый племянник или двоюродный брат, о котором никто не слышал?

Он проверил всех, кого знал – ни один из родственников – как более близких, так и самых дальних – не подходил под эти условия и не имел отношения к преждевременной гибели герцогинь.

«Значит, плохо искал, – мысленно ответил себе герцог. – Или не там. Сегодня же снова подниму Книгу Рода, хоть я её до дыр уже зачитал».

И остановился, поймав новую мысль – а Списки рождений, бракосочетаний и смертей, которые хранятся в замковом храме?

Он ни разу в них не заглядывал, считая, что в некоторой мере их дублирует Книга Рода. Тем более что храмом, кроме представителей семьи Гильермо, пользовались замковые слуги и жители ближайших деревень. Те, для кого обратиться в храм герцогского рода было намного проще, чем тратить пару дней на поездку в ближайший город.

Ему не хотелось продираться через чреду ненужных имён.

Но теперь, когда на кону стоит его будущее и жизнь жены и наследника…

Перед лицом вынырнул вестник и завис, ожидая, когда на него обратят внимания.

Герцог прикоснулся к посланию, прочитал, решительно встал и при помощи магии отправил голосовой приказ помощнику.

- Теренс! Немедленно найти Кларенса и мистрис Льеру! Завтра возвращается её светлость!

Когда прикреплённая им к порталу сигналка отреагировала на приближение карет герцогини, его светлость бросил все дела и тут же перенёсся к входу в замок.

Оказавшись внизу, герцог машинально поправил подвернувшийся манжет рубашки и мысленно посетовал, что в холле нет зеркал. Ну почему он не додумался взглянуть на своё отражение в спальне – всё ли в порядке с одеждой, и вообще – как он выглядит?

Глупое, нерациональное желание предстать перед супругой красивым. Или нет, не так – безупречным!

С каких это пор его волнует, что о нём подумает случайная жена?!

«Это всё появление Кота! – сам себя успокоил Джонатан, покидая холл. – Сам не свой с тех пор, как понял, что тот вернулся».

Экипажи появились через несколько минут. Герцог молча стоял наверху каменного крыльца парадного входа, жадно всматриваясь в приближающуюся карету.

- Ваша светлость, – тенью возник рядом Рене, набросил на плечи хозяина камзол и мягко попенял господину:

– Морозно, а вы раздеты! Её светлость подумает, что я совсем о вас не забочусь…

Джонатан благодарно кивнул ему и молча удивился, насколько у него голова крУгом пошла! – разве допустимо встречать супругу столь небрежно одетым?

И поймал понимающий взгляд камердинера.

Ясноликая, а ведь сам факт, что он выскочил на мороз в одной рубашке, показывает, что у супругов совсем не те отношения, какие он хочет показать! Чего доброго, слуги решат, что он, герцог, так соскучился и настолько рад жене, что даже одеться забыл, торопясь к ней навстречу!

В досаде на себя самого мужчина сердито фыркнул – а ещё на улице холодно, только простыть ему и не хватало! Впрочем, с обычной простудой целители справятся быстро… Но что делать с проявленной оплошностью?

«Совсем скоро Новогодье», – невпопад подумал герцог, наблюдая, как первая карета останавливается перед крыльцом.

И снова удивился, ощутив странное желание сбежать по ступеням, открыть вместо слуги дверцу и первым прикоснуться к ручке Есении.

И даже сделал пару шагов навстречу, но вовремя опомнился и сам себя одёрнул – что творю? Ведь принял решение держаться от герцогини подальше и демонстрировать равнодушие и отстранённость!

Но, прежде чем он остановился, ноги успели спуститься на пару ступеней вниз. Обнаружив это, герцог, снова фыркнув, напустил на себя скучающий вид, заложил руки за спину и качнулся с носка на пятки и обратно.

Мол, я здесь только из-за долга, а так – ноги бы моей тут не стояло!

И всё время, пока жена поднималась к нему – невозможно короткие секунды – он ел её глазами.

Не похудела, не побледнела. Выглядит здоровой и, судя по выражению лица девушки, кажется, даже рада вернуться домой, к нему?!

Но тут взгляд Есении пересёкся с взглядом супруга, и её улыбка заметно потускнела и пропала совсем.

- Милорд!

И реверанс.

- С возвращением, миледи! Я рад, что вы дома, – учтиво ответил он и брякнул совсем не то, что собирался изначально, – Надеюсь, что вы сразу приступите к наведению порядка, и мой замок, наконец, обретёт прежний вид!?

- Непременно, – лицо Есении превратилось в восковую маску, растеряв все эмоции и краски.

Её светлость, изобразив смазанный книксен, проигнорировала руку мужа и прошла мимо него в услужливо распахнутую Рене дверь.

Вот и встретились!

Проглотив язвительную фразу, Джонатан одарил камердинера недовольным взглядом – если бы тот не подсуетился, Есении пришлось бы задержаться подле супруга. И, едва не чеканя от поднявшегося раздражения шаг, последовал за женой.

А в холле герцогиню уже встречали слуги с дворецким и экономкой во главе.

С двойственным чувством герцог созерцал эту картину. С одной стороны, ему было приятно, что за относительно короткое время Есения сумела завоевать их уважение и, похоже, даже любовь. Вон как светятся улыбками, словно в дом вернулась настоящая хозяйка!

С другой стороны, пока не найден недоброжелатель, для безопасности герцогини было бы лучше, чтобы её никто не воспринимал всерьёз.

«А она и есть настоящая хозяйка, – мысленно признал милорд. – Пожалуй, единственная из всех, кто был до неё. Лилия ею стать не успела, поскольку всё время, которое провела в качестве жены, девушка болела. Вздорный, взбалмошный и неуживчиво-мстительный характер моей второй жены, леди Аделаиды, держал прислугу в страхе. Но порядка больше не стало, и когда герцогиня погибла, с облегчением вздохнул не только я сам, но и все обитатели замка. Как бы кощунственно это ни звучало… Вот Эстель, третья супруга, могла бы стать настоящей хозяйкой, у неё был лёгкий нрав и весёлый характер. Но и отношение к жизни и своим обязанностям оказалось поверхностным, она не хотела вникать в хозяйственные дела, отдав всё на откуп дворецкому и экономке. Предсказуемо, слуги молодую госпожу не обижали, но и уважения она от них не получила. Я видел это, но поскольку Эстель не протестовала и, казалось, была полностью всем довольна, не стал вмешиваться. А четвёртая, – Джонатан поморщился, – даже женой толком стать не успела».