Тело призрака - Владимир Сверкунов

– Отче наш, – безо всякого вступления басом затянул отец Андрей.

– Иже еси на небеси, – подхватили остальные.

Теплая успокаивающая волна обволокла тело Ленина, как бы компенсируя непонятные душевные страдания, навалившиеся на него ночью. Каждое слово молитвы, обращенной к нему, Спасителю рода человеческого, вызывало у него чувство умиления и благодарности ученикам. Ему казалось, что ноги отрываются от земли, а фигуры стоящих рядом соратников становятся все меньше и меньше. Еще минута, и вождь расплакался бы, и, может быть, стал просить прощения у тех, кому в последнее время перестал доверять.

Но случилось неожиданное. Вместе со словами «ибо есть сила твоя, и воля твоя, и слава твоя», апостолы вплотную приблизились к Ленину и сомкнули кольцо.

– Отныне и присно и вовеки веков! – пропел священник, и вождь понял, что оказался в ловушке. Его уже крепко держали за руки, откуда-то появилось длинное белое полотно, которым стали пеленать вождя.

«Саван!» – пронеслось у него в мозгу, он хотел закричать: «Что же вы делаете, Иуды?!» – но понял, что все протесты бесполезны.

«Видно, мне опять суждено умереть за людские грехи», – отрешенно подумал Ленин и почувствовал, как в бедро вонзается предательская игла. Его тело обмякло, и он погрузился в небытие.

Апостолы бережно отнесли спеленатого Ильича в комнату, где своего часа ждали установленные там приборы.

На этот раз «стиральная машина» работала особенно громко. Все происходило почти так же, как самый первый раз, но Шрамоносец, задавая погруженному в гипноз пациенту вопросы и отмечая на экране компьютера обширные зоны, не давал ему никаких подсказок. Он стирал из памяти все подряд, и постепенно «карта» обоих полушарий оказалась окрашенной только одним серым цветом. Мозг вождя превратился в безжизненную пустыню.

– Вы думаете, он ничего не вспомнит? – поспешил спросить Иван Иванович, когда шрамоносец после нескольких часов работы присоединился к апостолам.

– То, что происходило с ним в образе Ленина, – ни при каких обстоятельствах! – заверил Тимофей Николаевич. – Я сам моделировал эти зоны и хорошо знаю их структуру. Могут всплыть более ранние воспоминания, но не думаю, что они должны нас беспокоить. Главное, что он никогда не сможет ни описать нас, ни назвать наши имена.

– Ну что ж, мы выполнили все стоящие перед нами задачи, – заметил лидер. – Осталось оборвать ниточки, которые могли бы привести к нашему сообществу всех излишне любопытных. Что там у нас с сайтом? – обратился он к Юрию Игоревичу.

– Все готово! – бодро ответил тот. – Сегодня вечером будет организована хакерская атака, после чего наш портал, как говорится, прикажет долго жить. Это ни у кого не вызовет никаких подозрений, а все следы окажутся стерты.

– Думаю, акция будет выглядеть правдоподобной, – одобрил Иван Иванович. – А каковы наши экономические итоги?

– По последним данным, мы владеем контрольными пакетами акций в двадцати транснациональных корпорациях, – отрапортовал Филипп Петрович. – Большинство из них уже возглавляют преданные нам люди.

– Прекрасно! – похвалил лидер. – Осталось решить только один вопрос: что делать с пациентом? Физическое уничтожение исключено! – добавил он, заметив протестующую реакцию Андрея Сергеевича.

– Если есть гарантии, что он никого на нас не выведет, надо просто оставить там, где его смогут обнаружить люди, – предложил Яков Захарович.

– Мы так поначалу и планировали, – произнес Иван Иванович. – Но, думаю, мало просто «подкинуть» его. Следствию понадобится фигура, на которую можно списать все, что связано с именем Ленина. И здесь нам дает подсказку Евангелие. Кто-то из нас должен выдать пациента властям!

– Если вы насчет поцелуя, – начал было Петр Сергеевич, но лидер остановил его:

– Обойдемся без нежностей. Достаточно звонка в прокуратуру. Там этим делом занимается некто Сивцов. Пусть он первым и узнает о возмутителе спокойствия, – последние слова Иван Иванович произнес с явным сарказмом.

– Думаю, я с этим справлюсь, – вызвался Юрий Игоревич, которому не хотелось участвовать в предполагавшейся возне с телом Ильича. – Хотя роль Иуды мне не очень импонирует. Наверное, мы поступим более разумно, если передадим информацию через Ганченко. А его, кстати, можно и отблагодарить.

– Действительно, так безопаснее, – вмешался Матвей Павлович. – Да и идея с тридцатью сребрениками очень неплоха!

– Ну, вот и прекрасно, – подытожил лидер. – А доставим пациента на станцию Богоявленск – она в Тамбовской области. Мне кажется, это будет очень символично.

15

Пакет из молекулярно-генетической лаборатории, запечатанный сургучом и доставленный нарочным, Сивцов вскрывать не торопился. Несмотря на стойкое неверие во всякие чудеса, он все же допускал, что один шанс из миллиона или миллиарда существовал: а что, если Машенька окажется «одной крови» с новоявленным предком?! Это снова запутает уже начинающую проясняться ситуацию, и, может быть, не только на профессиональном, но и личном «фронте».

Наконец, Сивцов взял ножницы и аккуратно отрезал боковую кромку конверта. На извлеченном оттуда гербовом листе значилось:

«На молекулярно-генетическую экспертизу идентификации личности неизвестного лица под номером 1924Н были представлены фрагменты волосяного покрова лица (бороды). Цель исследования заключалась в том, чтобы подтвердить или опровергнуть родство с гражданкой Российской Федерации Ульяновой Марией Ильиничной. Для этого у нее произведен забор венозной крови и взяты фрагменты волосяного покрова головы.

Из данных биологических образцов выделены препараты ДНК двумя независимыми друг от друга экспертами. Установлены индивидуальные аллельные состояния (генотипы) определенных полиморфных локусов, которые могут служить идентификационными признаками исследуемых объектов для их сопоставления.

Методика исследования основывалась на том, что наследуемые по женской линии генетические признаки передаются потомкам в неизменном виде, и все они в разных поколениях будут иметь один и тот же набор ДНК-маркеров митохондриальной ДНК (митотип).

В результате обеих независимых экспертиз было выявлено несовпадение митотипов исследованных образцов, характеризующееся показателем 99,999%.

На основании полученных данных сделано заключение: кровное родство неизвестного лица под номером 1924Н и Ульяновой М.И. полностью исключено».

– Ну что ж, как и предполагалось, самозванец, – произнес вслух Сивцов. Он вертел в руке телефон, раздумывая, стоит ли сообщить новость Марии Ильиничне, но аппарат урезонил его нетерпеливым звонком. Взволнованный голос Ганченко вырывался из трубки, как обезумевший от таяния льдов поток горной реки:

– Здравствуйте, Анатолий Михайлович! Мне только что сообщили потрясающую новость об интересующем нас человеке!

– Подождите, давайте по порядку, – попытался остановить его следователь. – Кто позвонил? Что случилось?

– Не могу, это не телефонный разговор, – продолжал грохотать журналист. – Давайте встретимся!

– Ладно, – согласился Сивцов. – Можете сейчас ко мне приехать?

– Я уже к вам несусь, на такси! – прокричал Евгений.

– Не забудьте взять пропуск, а то еще задержат, – напутствовал его Анатолий и, дав отбой, связался с охраной.

Уже через пятнадцать минут взъерошенный и взбудораженный Ганченко сидел у него в кабинете и торопливо объяснял, что произошло:

– Мне позвонил на мобильник человек, голоса его я не знаю, и сообщил, где искать Ленина.

– Не спешите, – предложил следователь. – Попробуйте точно воспроизвести слова звонившего.

Ганченко на пару секунд задумался, а потом начал излагать:

– Он сказал: «Вас должна интересовать судьба человека, которого вы видели на площади Революции. Он находится на станции Богоявленск в Тамбовской области. Передайте, пожалуйста, данную информацию в Генеральную прокуратуру следователю Сивцову – он занимается этим делом».

Евгений приостановился, взвешивая, стоит ли сообщать последнюю фразу? Она звучала так: «Все ваши услуги будут щедро оплачены». Но решил, что предложение могло быть просто шуткой, и ее, конечно, не нужно доводить до сведения следователя.

– Выходит, они знают, что следствие веду я, – присвистнул Анатолий. – А номер звонившего определился?

Евгений нашел в телефоне нужную информацию и продиктовал следователю набор цифр. Вскоре тот получил данные о том, что звонок был сделан из телефона-автомата на Арбате, где в толчее народа вряд ли кто-то мог запомнить человека, задержавшегося здесь всего на пару минут.

– А не утка ли это? – спросил то ли себя, то ли Ганченко следователь.

– Не знаю, – отозвался журналист.

– Ну что ж, мы можем легко проверить, – констатировал Сивцов, снял телефонную трубку и попросил связать его с транспортной милицией Тамбовской области.