Европейская поэзия XIX века - Антология

МОЯ РОДИНА[94]

Перевод И. Грицковой

Скажи, где родина моя?Там, где свободою дышали,Где честь и совесть прославляли,Где искры правды высекалиЕе святые сыновья.Там родина моя.

Что сталось с родиной моей?Она, свободная когда-то,Теперь растерзана, распята,Оплакивает виноватоСвоих погибших сыновей.Вот то, что сталось с ней.

О чем скорбит мой край родной?О том, что страх сильней свободы,О том, что в горестные годыНе поднялись его народы,Не встали за него стеной.Скорбит мой край родной.

К кому взывает край родной?К богам глухим, его предавшим,К бойцам, сражаться не уставшим,Смятенья, страха не познавшим,Чтоб на врага пойти войной.Взывает край родной.

Чего моя отчизна ждет?Что люди наконец проснутся,С проклятым извергом схлестнутся,В бою не дрогнут, не согнутся,И ненавистный гнет падет.Моя отчизна ждет.

На что надеется она?Вкусить свободу и отмщенье,К врагам не зная снисхожденья,Стряхнуть с себя порабощенье,Чтоб стала вольной вся страна.Надеется она.

ВИЛЬГЕЛЬМ МЮЛЛЕР

Вильгельм Мюллер (1794–1827). — Один из ярких лириков позднего немецкого романтизма; выступал также как переводчик, эссеист, издатель, критик. Обладая богатой и разносторонней филологической культурой, Мюллер испытал себя в разных поэтических жанрах и традициях, но наибольшая его заслуга перед немецкой поэзией — стихотворения в духе народной песни. Гейне, например, высоко оценивая значение мюллеровских «Стихотворений из сохранившихся бумаг одного странствующего валторниста» (т. 1 — 1821 г., т. 2 — 1824 г.) для формирования своей собственной поэзии, писал о «чистом наслаждении», которое дают ему эти стихи, с их «вечной свежестью и юношеской первозданностью». Всемирную известность В. Мюллеру принесли поэтические циклы «Прекрасная мельничиха» и «Зимний путь», в большей своей части положенные на музыку Ф. Шубертом. Популярностью у современников пользовались также циклы «Греческих песен» (1821–1826), отразивших симпатии поэта к свободолюбивому греческому народу.

В ПУТЬ

Перевод И. Тюменева

В движенье мельник жизнь ведет, в движенье,В движенье мельник жизнь ведет, в движенье.Плохой тот мельник должен быть,Кто век свой дома хочет жить.Всё дома, всё дома, всё дома, всё дома.

Вода примером служит нам, примером,Вода примером служит нам, примером.Ничем она не дорожитИ дальше, дальше все бежит.Все дальше, все дальше, все дальше, все дальше.

Колеса тоже не стоят, колеса,Колеса тоже не стоят, колеса.Стучат, кружатся и шумят,С водою в путь они хотят.С водою, с водою, с водою, с водою.

Вертятся, пляшут жернова, вертятся,Вертятся, пляшут жернова, вертятся.Кажись бы, им и не под стать,Да ведь нельзя ж от всех отстать.Нельзя же, нельзя же, нельзя же, нельзя же.

Движенье — счастие мое, движенье,Движенье — счастие мое, движенье.Прости, хозяин дорогой,Я в путь иду вслед за водой.Далёко, далёко, далёко, далёко.

ЛИПА

Перевод С. Заяицкого

У входа в город липа, под ней бежит ручей;Я часто сладко грезил в тени ее ветвей.В ее кору я врезал немало нежных слов,И в радости и в горе я к ней идти готов.

И, в путь идя далекий, в холодный мрак ночей,Закрыв глаза, хотел я теперь пройти под ней.И ветви зашумели, шепча во мгле ночной:«Вернись, скиталец бедный, ты здесь найдешь покой!»

И злой холодный ветер ночную песнь завел,С меня сорвал он шляпу, но я все шел и гнел.Теперь уж я далёко брожу в стране чужой,Но часто слышу шепот: «Ты мог найти покой!»

БУРНОЕ УТРО

Перевод С. Заяицкого

Был серый плащ на небе, но вихрь его сорвалИ темных туч лохмотья трепать свирепо стал,Трепать свирепо стал.

Вся даль в огне кровавом, и тучи все в огне.И вот такое утро теперь по сердцу мне.Должно быть, сердце в небе узнало образ свой,То зимний день холодный, то зимний день холодный,Холодный день и злой!

ШАРМАНЩИК

Перевод С. Заяицкого

Вот стоит шарманщик грустно за селом,И рукой озябшей он вертит с трудом,Топчется на месте, жалок, бос и сед.Тщетно ждет бедняга, — денег в чашке нет!

Тщетно ждет бедняга, — денег нет и нет.Люди и не смотрят, слушать не хотят,Лишь собаки злобно на него ворчат.

Все покорно сносит, терпит все старик,Не прервется песня и на краткий миг,Не прервется песня и на краткий миг.

Хочешь, будем вместе горе мы терпеть?Хочешь, буду песни под шарманку петь?

АВГУСТ ПЛАТЕН

Август Платен (граф Карл Август Георг Макс фон Платен-Галлермюнде, 1796–1835). — Поэт и драматург. Служил в армии баварского короля. Выйдя в отставку, Платен изучал юридические науки, филологию и философию в Вюрцбурге, затем в Эрлангене; с середины 20-х годов жил в Италии. Платен выступал против романтиков в литературе, противопоставляя их поискам требования классически строгой законченности формы, отказа от романтической субъективности; в своих эстетических исканиях он опирался на античную, классическую восточную и классицистскую европейскую традиции. В свое время были популярны сборники «Газелей», циклы сонетов, «Польские песни», отдельные баллады и комедии Платена.

«Венеция лежит в стране мечтаний…»

Перевод В. Микушевича

Венеция лежит в стране мечтаний,Пустынный край, былым завороженный;Республика теперь — как лев сраженный,Среди похожих на застенки зданий.

И взнуздан символ гордых упований,Однажды в соль морскую погруженный:Конь бронзовый, на церкви водруженный,—При Корсиканце тень завоеваний.

Где царственное племя, где строитель,Который жил роскошнее и строже,Из мрамора создав себе обитель?

И над бровями внуков тем дорожеЧерты, которым так дивится зритель,Поверив камню на гробницах дожей.

«Когда печален дух мой без причины…»

Перевод В. Микушевича

Когда печален дух мой без причины,Меня Риальто не прельщает блеском,И, не желая глохнуть в шуме резком,С мостов смотрю в пустынные глубины.

На вековых стенах видны морщиныВ безмолвии загадочном и веском;И вздрагивают волны с тихим плеском,И лавром диким поросли руины.

Незыблемых столбов не потревожу,Когда гляжу в темнеющее море,С которым впредь не обручаться дожу;

С подобной тишиною не в раздореКанал, прильнувший к сумрачному ложу,И голос гондольера на просторе.

«Кто взял от жизни все…»

Перевод В. Топорова

Кто взял от жизни все, что та сулила?Кто не утратил доли половиннойВо сне, в жару, в прискучившей гостиной,В бесплодной страсти, иссушившей силы?

Ах, даже тот, кто прожил жизнь уныло,Лишь чуть утешен мысленной картинойПредназначенья, — в этой жизни длиннойС великим страхом ждет сырой могилы.

Ведь каждый мнит, что счастье возвратится,Забыв, что смертный счастья недостоин,Что счастье — богоизбранная птица.

Никто не будет счастья удостоен:К мечтателю оно не постучится,Его в бою не завоюет воин.

ПАДЕНИЕ ВАРШАВЫ[95]