Охота - Кирилл Цыбульский

Подойдя к пешеходному переходу, иностранец остановился, отсчитывая красные секунды светофора. Внутри что-то не давало покоя. Иностранец ощущал жгучее терзание около сердца. Двадцать две секунды… Он едва ни обратил руки к небу, взывая о помощи. Надеяться больше было не на что. Возможно, ему удастся погасить страх мечущегося в углу зверя. Терри готов был поверить во что угодно.

Шестнадцать…

Мужчина поднял руку к сердцу и почувствовал вибрацию. Более полугода он не ощущал ничего подобного. Кто-то набрал номер иностранца и ждал ответа. Во внутреннем кармане старенький кнопочный телефон сходил с ума от входящего вызова.

Номер неизвестен.

Терри не успел подумать, как большой палец нажал на зеленую кнопку.

Помедлив, словно вслушиваясь в шум дождя по ту сторону трубки, голос произнес:

– Знаешь, кто это?

Жесткий, как прутья, пронизывающие фундамент, голос. Он говорил с легкой хрипотцой, размазывая буквы, словно масло.

– Возможно, – ответил Терри.

– Приятно знать, что тебя не забывают.

Светофор замигал, зеленый человечек начал обратный отсчет. Шестьдесят девять…

Из микрофона, встроенного в светофор, раздался женский голос, обозначающий начало движения.

– Переход с…

Терри Коул сообразил быстро. Сам не ожидая того, на что еще был способен собственный мозг, он схватился за воротник кожаной куртки и натянул ее как второй капюшон, свернувшись улиткой в центре дождливой Венеции.

Оставшаяся часть фразы прозвучала тише:

– … Каменноостровского проспекта разрешен.

– Можешь не стараться. Я знаю, где ты находишься, – сказал голос из Нокии.

Из-под панциря послышался резкий ответ, иностранец закричал во все горло:

– Что тебе от меня надо? Какого хрена ты творишь с моей жизнью?

Раздался смешок, похожий на покашливание. Мужчина по ту сторону сотовой связи ответил:

– Твоя жизнь никогда тебе не принадлежала, – было слышно, как хриплый голос давится своим высокомерием и величием. – А впрочем, ты задаешь правильные вопросы. Меня это радует, надо сказать. Предлагаю встретиться в каком-нибудь уютном месте. Больно смотреть, как ты битый час мокнешь под дождем.

– Мне не о чем с тобой говорить! – сказал Терри. – У тебя десять секунд, чтобы сказать все, что хочешь. После этого я исчезну. Твои сраные фокусы больше не сработают, ублюдок!

Ветер трепал кожаную куртку мужчины, сидевшего на корточках перед убегающими секундами. Волны Невы закручивались белыми кудрями и разбивались о гранитные стены. Сегодня объявили штормовое предупреждение, будь Терри Коул исправно платящим абонентом, МЧС выслало бы ему предупреждение.

– Твоя жизнь интересует меня меньше всего, ты же понимаешь, – говорил голос. – Поэтому предлагаю обмен. Твоя жизнь взамен на ее. Что скажешь? Мне нужны координаты того места, где находится эта тварь! Дашь их мне, и перед тобой откроются новые возможности!

Он был не таким дураком, чтобы верить дьяволу. Иностранец поднялся, оглядывая ближайшие дома, окна, где мог сидеть он. Терри Коул не сомневался, что его видят, что следят за каждым его шагом. Именно поэтому у него есть преимущество. Преимущество первого хода.

Иностранец поддался эмоциям, забившемуся в истерии сердцу, не успев взвесить все за и против.

– Где? – спросил Терри.

По ту сторону послышалась улыбка.

– Ресторан Голубая вишня. Через полчаса. Тебе стоит поторопиться.

Терри со всего размаха запустил мобильник в реку. После долгого полета дождь заглушил взрыв, после которого владелец Нокиа стал недоступным.

Проведя по лицу ладонями, умывшись дождевой водой, Терри Коул бросился бежать. Впервые за долгое время он бежал к дьяволу, чей голос звал его во снах. Он бежал прямиком в раскрытую пасть.

Глава 36

Семьдесят две лошадиные силы и почти две тонны ржавого металла пробирались сквозь крепкие стволы сосен в лесной чаще. Нога на газу дернулась, и машина кивнула, проезжая рядом с домом Анжелики. Кевин вспомнил их последнюю встречу. Боже мой. Она была лишь вчера! Однако казалось, прошли годы, за которые Кевин не смог забыть этих шелковистых волос, эту греческую фигуру, стоящую перед глазами без одежды. Жизнь продолжается, что бы ни случилось. Из трубы дома, в котором жила девушка, шел дымок, разгоняющий тучи, у ворот стояла Лада, собака лаяла на проезжавшую машину.

На небе впервые выглянуло солнце. Дождь стих, и земля выдыхала от напасти стихии. Свежесть проникала в салон Шевроле. Тишину нарушал лишь рев двигателя и брызги грязи из-под вязнувших шин. Кевин возвращался домой. Его наполняло чувство необузданного страха, обида за всю ту боль, которую он причинил Анжелике. Она была права. Он ничем не лучше того парня, что угостил глупую школьницу наркотой и трахнул на заднем сидении отцовской машины. Зря он рассказал ей о Рите. Зря прогнал, испугавшись собственных слов. Зря, зря, зря…

Кевин оглянулся, вцепившись в руль. Вокруг растянулся лес на десятки километров, они с Ритой в полной безопасности. Он оглянулся снова: боль, страдание, ужас, – все это окружало Кевина и пускало адские метастазы. Даже здесь, посреди густого леса, изгой, чертов пещерный человек, распылял невидимый газ ужаса, разрушающего любой организм, к какому прикоснется. Мужчина знал, что те ошибки, которые он совершил, уже не исправить. Раны были слишком глубокими.

За деревьями показался дом. До него оставалось совсем немного, Кевин выжал из этой колымаги все до последней капли, чтобы вернуться как можно скорее. Всю дорогу его не покидало одно чувство. Ощущение конца. Сколько бы он ни гнал, как бы тщательно ни прятался, всему пришел конец.

Выехав на поляну, на то самое место, где несколько лет назад Анжелика увязла в грязи, Кевин увидел нечто. Радуга. Разноцветное чудо света висело прямо над головой, между крон деревьев. Слишком красиво, чтобы быть правдой, – только и подумал мужчина, когда разглядел слепую Риту Спаркс, мечущуюся между деревьями за домом. Женщина кричала, сражалась с видимым одной ей врагом и падала, падала, поранив тонкую кожу. Одежду Кевина в мгновение пропитал пот.

Невозможно. Это просто невозможно!

Слепая женщина вышла из дома. Открыла замок, преодолела тяжелые ступени. Что заставило ее это сделать? На кой черт она вышла на улицу? На часах было шестнадцать пятьдесят две. Кевин должен был успеть. Снотворное должно было сработать. Что заставило Риту покинуть убежище? На ум приходили худшие из возможных сценариев. Проснулось зло, которое они похоронили много лет назад. Произошло то, из-за чего Кевин боялся покидать мать, то, для чего нанял эту проклятую девчонку!

Все кончено.

Мужчина выбежал из машины и направился к матери. Слова становились громче с каждым его шагом.

– Лес… Лес… Раз. Раз, два. Лес… – повторяла Рита Спаркс. – Бах! Раз. Раз. Бах! Лес…

Она хромала, цепляясь за деревья. Ветви срывали кожу, но Рита не останавливалась. Нечто вело ее в глухой темноте сквозь влажную почву, сучья деревьев и заставляло повторять снова и снова:

– Сирена! Сирена! Бах! Раз, два. Раз. Бах!

Жизнь разрушилась за последние часы до основания. Оставалось снести фундамент, дрянную кирпичную кладку с крошащимся цементом. Пронесшийся вихрь уничтожил все усилия, какие Кевин приложил для того,