Следователи Петра Великого - Серов Дмитрий Олегович

Насколько возможно понять, в конечном итоге Вышний суд счел, что Б. Г. Скорняков-Писарев допустил лишь халатность, и принял решение освободить его от ответственности. По всей очевидности, решающими для суда явились данные под пыткой показания И. Р. Лосева о том, что он не обращался к Богдану Скорнякову-Писареву ни с какими просьбами проигнорировать нарушения, допущенные при межевании{837}. Показательно также, что в приговоре, вынесенном Вышним судом 13 февраля 1723 года Григорию Скорнякову-Писареву, ни словом не упоминалось о каком-либо его содействии А. Д. Меншикову в связи с историей о межевании почепских земель{838}.

Наиболее пострадавшим в ходе «почепского дела» оказался дьяк И. Р. Лосев. За «учинение воровской межи» и составление «воровских межевых книг» Вышний суд в январе 1724 года приговорил «попавшего под раздачу» Ивана Родионовича Лосева к вырезанию ноздрей, наказанию кнутом, конфискации имущества и пожизненной ссылке на каторгу. Приговор был приведен в исполнение 24 января{839}на Троицкой площади Санкт-Петербурга.

Окончательно страсти «по Почепу» улеглись после ухода из жизни первого российского императора. Ставший фактически вторым лицом в империи, А. Д. Меншиков добился издания в декабре 1725 года особого именного указа о своей полной реабилитации по всем возбуждавшимся против него уголовным делам{840}.

Бывшего дьяка Ивана Лосева освободили с каторги особым сенатским указом от 2 июня 1725 года, но с запретом проживать в Москве и Санкт-Петербурге[156] и состоять на государственной службе («у дел ему нигде ни у каких не быть»){841}. Что же до Богдана Скорнякова-Писарева, то его вернули на прежнюю должность коменданта Глухова.

В «Малой России» Б. Г. Скорняков-Писарев прослужил до октября 1731 года{842}. Пробыв затем несколько лет «не у дел», Богдан Григорьевич в 1735 году был уволен в отставку с военной службы с награждением чином бригадира[157]. К этому времени Богдан Скорняков-Писарев являлся вполне состоятельным помещиком, владельцем четырехсот душ крестьян в Каширском, Лебедянском, Елецком, Владимирском и Рыльском уездах{843}.

Впрочем, в том же году Богдану Григорьевичу нашлось место и на государственной гражданской службе. Сенатским указом от 18 марта 1735 года он был определен на должность воеводы Елецкой провинции. В этой должности Б. Г. Скорняков-Писарев и скончался 8 июня 1737 года{844}. Место его погребения неизвестно.

«Помянутого умершего дьяка… тело его повесить»: И. И. Бутурлин

1725 года марта 10 дня в Санкт-Петербурге состоялись одновременные похороны Отца Отечества императора всероссийского Петра Великого, скончавшегося 28 января, и его младшей дочери, цесаревны Натальи Петровны, безвременно усопшей 4 марта в возрасте шести с половиной лет. Согласно описанию многолюдной траурной церемонии, непосредственно перед гробом императора шествовал «генерал и лейб-гвардии подполковник Бутурлин», державший в руках корону Российской империи{845}. Кто же такой был «лейб-гвардии подполковник Бутурлин»? И отчего именно ему оказалась доверена честь нести императорскую корону?

Иван Иванович Бутурлин был выходцем из старинной и знатной дворянской фамилии, родоначальником которой считался некий Ратша, «государич» из Трансильвании[158], выехавший в XIII веке на службу к великому князю Александру Ярославичу{846}. С течением времени род Бутурлиных чрезвычайно разветвился: достаточно сказать, что в XVII веке только в составе «царедворцев» (верхушки тогдашнего дворянства) числились 67 представителей фамилии{847}. Учитывая же, что среди Бутурлиных, живших во второй половине XVII века, имя «Иван» носили 13 (!) человек{848}, достоверно определить, кто именно из них являлся отцом будущего гвардии подполковника, на сегодня не представляется возможным.

Родился И. И. Бутурлин 24 июня 1661 года. Каких-либо сведений о первых тридцати годах его жизни выявить к настоящему времени не удалось. Вопреки расхожим утверждениям будущий гвардии полковник, судя по всему, не попал в число «царедворцев»{849}.

Неизвестно и время начала военной службы И. И. Бутурлина. Насколько возможно понять, Иван Иванович оказался в первом составе гвардии Преображенского полка, однако документальных указаний на точную дату его зачисления в полк отыскать пока не удалось. По крайней мере, достоверно известно, что осенью 1694 года он принял участие в Кожуховском походе{850}. Неясными поныне остались и обстоятельства производства Ивана Ивановича в начальные офицерские чины. С одной стороны, в списке участников Кожуховского похода Иван Бутурлин отмечен уже как майор Преображенского полка{851}, с другой — в материалах полкового архива зафиксировано, что старшим офицером он стал лишь в 1697 году{852}. В отличие от большой группы своих сослуживцев по гвардии И. И. Бутурлин не совершал в 1697–1698 годах никаких образовательных поездок по Западной Европе, а также не сопровождал Петра 1 в первом зарубежном путешествии{853}.

Впрочем, в отличие от некоторых других старших офицеров гвардии петровского времени Иван Бутурлин свободно владел пером. Сохранившиеся его многочисленные росписи исполнены связным, четким письмом, не лишенным даже некоторой декоративности. В начертании ряда букв Иван Иванович отчетливо воспроизводил графику XVII века.

Как бы то ни было, Великую Северную войну И. И. Бутурлин встретил уже генерал-майором. Более того, он стал одним из руководителей первой значительной операции российской армии — осады шведской крепости Нарва. Согласно официальной «Гистории Свейской войны» 23 сентября 1700 года царь прибыл к крепости в сопровождении И. И. Бутурлина, командовавшего внушительной группировкой из двух гвардейских и четырех полевых ПОЛКОВ{854}.

Пребывание под Нарвой завершилось для И. И. Бутурлина, однако, не лучшим образом. 19 ноября шведский отряд во главе с королем Карлом XII, скрытно десантировавшись на южном берегу Финского залива, стремительной атакой разгромил осадные позиции российских войск. Несмотря на то что полкам гвардии удалось отступить в организованном порядке, Иван Бутурлин и еще пять генералов попали в плен.

На чужбине Иван Иванович провел почти десять долгих лет. Шведская сторона поначалу отнеслась к сановным нарвским пленникам вполне благосклонно. Им было позволено снять в Стокгольме частные дома и свободно перемещаться по городу. Достаточно сказать, что стокгольмские амурные похождения генерал-майора князя И. Ю. Трубецкого имели последствием рождение в феврале 1704 года внебрачного сына — будущего знаменитого просветителя И. И. Бецкого{855}, дослужившегося до чина действительного тайного советника и скончавшегося в возрасте 91 года[159].