Жизнь-в-сновидении - Флоринда Доннер

Квартира была обставлена беспорядочно. Кроме двуспальной кровати там был еще раскладной журнальный столик, служивший письменным столом, складной стул и два металлических бюро, в которых он хранил свои полевые заметки. Несколько костюмов и полдюжины рубашек висели в двух больших стенных шкафах в коридоре. Остальное пространство занимали сложенные в стопки книги. Книжных шкафов вообще не было. Казалось, к книгам никогда никто не притрагивался, тем более — не читал. Шкафчики на кухне тоже были набиты книгами, и только на одной полке оставалось место для тарелки, кружки, ножа, вилки и ложки. На газовой плите стояли чайник и кастрюля.

В течение трех недель я нашла для себя новую квартиру примерно в миле от кампуса УКЛА, совсем рядом с офисом-студией Исидоро Балтасара. Однако я продолжала проводить большую часть времени у него. Он поставил вторую кровать для меня, ломберный столик и бюро — такое же как и у него — в другом конце комнаты.

Через шесть месяцев Сонора стала для меня чем-то вроде мифа. Не желая больше прятать все это в потаенные уголки памяти, я сопоставила воспоминания о двух моих поездках туда. Но как ни старалась, я не могла ничего вспомнить о потерянных одиннадцати днях: одном — при первом путешествии, десяти — при втором.

Исидоро Балтасар отказался даже упоминать о потере этих дней. Временами я была полностью согласна с ним; мне была ясна абсурдность обдумывания тех потерянных дней, потому что я просто ничего не могла вспомнить о них и была благодарна ему за то, что он не придавал значения случившемуся. Было понятно, что Исидоро Балтасар бережет меня. Но временами я без всякой причины испытывала сильнейшее негодование. Помочь мне — это его долг, повторяла я себе, так как была убеждена, что он преднамеренно что-то скрывает.

— Ты ведешь себя по-идиотски, когда твердишь одно и то же, — наконец сказал он однажды. — И вся эта суета бессмысленна, потому что она ни к чему не приведет.

Мгновение он колебался, будто сопротивляясь голосу, готовому что-то произнести, потом пожал плечами и добавил требовательным тоном:

— Почему ты не используешь ту же энергию в более полезных целях, таких, например, как отслеживание и контроль своих плохих привычек?

Вместо того, чтобы принять такую точку зрения, я немедленно контратаковала с еще одной кипевшей во мне обидой. Я все еще не познакомилась с другими молодыми женщинами, которые были вверены Исидоро Балтасару старым нагвалем.

Он так много говорил о них, что казалось, я их уже знаю. Когда бы я ни спросила о них, он всегда отвечал очень обстоятельно. О них он говорил восторженно и с глубоким, явно неподдельным восхищением утверждал, что любой описал бы их как привлекательных, умных и совершенных женщин — у них у всех были университетские дипломы, — самоуверенных и воинственно независимых. Для него, однако, они были более чем все это; они были магическими существами, которые разделяли его судьбу. Их соединяли узы привязанности и обязательств, которые ничего общего не имели с социальным порядком. Говоря проще, они разделяли общий поиск свободы.

Однажды я даже поставила ему ультиматум:

— Ты возьмешь меня к ним или нет?

Исидоро Балтасар весело рассмеялся глубоким, сдавленным смехом.

— Я могу сказать тебе только то, что на самом деле все не так, как ты себе представляешь, — сказал он. — И нет способа сказать, когда ты наконец встретишься с ними. Тебе нужно только ждать.

— Я уже достаточно долго жду! — закричала я и, увидев, что он никак не реагирует, добавила насмешливо:

— Если ты думаешь, что я могу найти группу женщин в Лос-Анжелесе, то ты заблуждаешься. Я даже не знаю, где начать искать.

— Ты найдешь их тем же способом, что и меня, — ответил он. — Так же, как ты нашла Мариано Аурелиано.

Я подозрительно посмотрела на него. Мне показалось, что у него были какие-то тайные умыслы.

— Я не искала тебя, — капризно заметила я. — Так же, как я не искала Мариано Аурелиано. Поверь мне, встреча с тобой и с ним — это совершенная случайность.

— Нет случайных встреч в мире магов, — проговорил он.

Я была на грани того, чтобы сказать, что не нуждаюсь в добрых советах, когда он добавил серьезным тоном: —

Ты встретишь их в свое время. Их не нужно искать.

Отвернувшись к стене, я сосчитала до десяти, потом повернулась к нему, улыбаясь, и сказала приветливо:

— Проблема в общении с тобой состоит в том, что у тебя характер типично латинского склада. Для тебя завтра всегда достаточно хорошее. Тебе не нужно, чтобы вещи были более или менее определенными. — Я повысила голос, чтобы он не прервал меня. — Я настаиваю на встрече с твоими друзьями, чтобы все ускорить.

— Все ускорить? — повторил он, не понимая, о чем речь. — Что ускорить?

— Ты говорил мне на днях, что осталось так мало времени, — напомнила я. — Ты всегда говоришь о том, как важно для меня встретить их, а сам ведешь себя так, как будто у тебя впереди вечность.

— Я непрерывно говорю тебе это потому, что хочу, чтобы ты спешила очистить свое собственное существование, а не потому, что я хочу бессмысленных действий, выполненных так быстро, как тебе заблагорассудится, — сказал он раздраженно. — Не мое дело — представлять их тебе. Если бы это было в моей власти, я бы не сидел здесь, слушая твои глупости.

Он закрыл глаза и вздохнул с преувеличенно фальшивым смирением. Затем улыбнулся и пробормотал тихо:

— Ты слишком глупа, чтобы понять, что происходит.

— Ничего не происходит, — вспылила я, выведенная из себя его оскорблением. — Я не так глупа, как ты думаешь. Я заметила атмосферу двойственности в твоих реакциях на меня. Иногда у меня создается отчетливое впечатление, что ты не знаешь, что со мной делать.

— Я знаю, конечно, что делать, — возразил он.

— Тогда почему ты всегда проявляешь нерешительность, если я что-нибудь предлагаю? — слова вырвались у меня одним аккордом.

Исидоро Балтасар внимательно посмотрел на меня. В какой-то момент я ожидала, что он набросится на меня со всеми злыми и грубыми словами, какие он только знает, и разгромит меня резкой критикой. Но его голос был на удивление вежливым, когда он сказал, что я абсолютно права в оценках.

— Я всегда жду, пока события совершат выбор за меня, — подтвердил он. — И тогда действую со всей скоростью и решительностью. Я оставлю тебя позади, если ты не будешь начеку.

— Я и так уже далеко позади, — произнесла я обиженным голосом. — С тех пор как ты не помог мне найти этих женщин, я обречена оставаться позади.

— Но это действительно не самый неотложный вопрос, — сказал он. — Ты все еще не приняла решения — вот в чем проблема.