Ноздря в ноздрю - Дик & Феликс Фрэнсис

—  Ой, — добавил он, оглянувшись у самой две­ри. — Яцек еще здесь, хочет с вами поговорить. Ждет на кухне.

—  Скажи ему, пусть идет домой. Я поговорю с ним утром.

—  Ладно. — Ричард замялся. — Я ему уже сказал, но он все равно хочет поговорить с вами.

—  Что ж, скажи ему еще раз. Пусть идет до­мой. — Не было у меня никакого желания оставать­ся на кухне один на один с Яцеком. Я не знал, мож­но ли ему доверять.

—  Хорошо, — кивнул Ричард. — Я ему скажу.

—  Когда он уйдет, скажи мне об этом, — попро­сил я. — И вот что еще, Ричард, убедись, что он уехал. — Я знал, что на работу и с работы Яцек ез­дит на велосипеде. — Проверь, взял ли он велоси­пед.

Ричард как-то странно на меня посмотрел, но кивнул и вышел.

В парадную дверь громко постучали. Я прошел в вестибюль между баром и обеденным залом. Из ок­на посмотрел на автомобильную стоянку. Как я и ожидал, у двери стоял Джордж Кейли. Его мобиль­ник я держал в руке.

Я отпер дверь, но распахнула ее нога не Джорд­жа Кейли. Меня отбросило назад. В дверном проеме возник другой мужчина. В руке он держал автомати­ческий пистолет, нацеленный мне между глаз. Я ре­шил, что это Питер Комаров.

—  Джордж говорит мне, что вас очень трудно убить, мистер Мортон. — И мужчина переступил порог.

Глава 20

Я пятился, Комаров и Джордж Кейли следовали за мной.

Ричард появился из обеденного зала с подносом, на котором стояла грязная посуда со столика, за ко­торым сидели последние посетители. Комаров и я увидели его одновременно. И прежде чем я успел предупредить его об опасности, Комаров перевел пистолет на Ричарда и застрелил его. От грохота вы­стрела в маленьком помещении я аж подпрыгнул. На белой рубашке Ричарда вспыхнула алая звезда. Пуля пробила сердце, и, я уверен, он умер до того, как упал. Металлический поднос, который он дер­жал в руках, запрыгал по полу, осколки стаканов разлетелись во все стороны.

А пистолет снова нацелился на меня, и я поду­мал, что все, конец. Он мог убить меня так же легко. Почему нет? Уже пытался дважды, чего отказывать­ся от третьей попытки? Злость, которая позволила мне выжить при пожаре в моем коттедже, вспыхнула с новой силой. Я не собирался умереть без борьбы.

Комаров увидел эту злость в моих глазах, понял мои намерения.

—  Даже не вздумай, — предупредил он. По-английски говорил идеально, с едва-едва заметным рус­ским акцентом.

Я стоял как скала и смотрел на него. Широко­плечего мужчину лет пятидесяти пяти, среднего рос­та, с густыми, аккуратно причесанными, заметно тронутыми сединой волосами. И тут я понял, что уже видел его. Он был гостем Джорджа и Эммы в «Торбе» в первую субботу после взрыва бомбы. Я вспомнил, как Джордж торопил Эмму. «Питер и Таня ждут», — сказал он. Питер и Таня, друзья Джорджа Кейли, обернулись Питером и Татьяной Комаровыми, контрабандистами, подрывниками, убийцами.

Мне с трудом верилось, что Джордж — не тот дружелюбный, постоянный клиент, которого я вро­де бы так хорошо знал. Я посмотрел на Джорджа и увидел, что мое незавидное положение нисколько его не трогает. Не шокировало его и убийство моего метрдотеля. Я продолжал смотреть на него, но он отказывался встретиться со мной взглядом. По вы­ражению лица Джорджа чувствовалось, что он при­знает необходимость таких действий.

—  Я собираюсь убить и тебя, — продолжил Ко­маров. Как будто я в этом сомневался. — Но прежде хочу получить ту вещицу, что принадлежит мне.

—   И что это за вещица? — Каждое слово дава­лось мне с трудом. Язык, казалось, прилип к нёбу.

—  Ты знаешь, что мне нужно. Ты заполучил ее в Делафилде.

«Боже, — подумал я, — ты, видать, говорил с миссис Шуман, а может, Курт и этот мордоворот с клюшкой для поло нанесли ей визит». Я тут же ото­гнал от себя мысли о том, что они могли сделать с этой милой, хрупкой женщиной.

—  Я не знаю, о чем вы говорите. — Я чуть воз­высил голос. Понимал, что Каролина по-прежнему в моем кабинете, и хотел предупредить ее об опасно­сти, хотя она наверняка слышала выстрел и грохот разбивающихся об пол стаканов. Я прекрасно пони­мал, что Комаров убьет ее так же, как только что убил Ричарда. Хуже того, он мог начать мучить ее, чтобы заставить меня отдать металлический шар. Я подумал о нем. С собой у меня его не было, так что я никак не мог вернуть его Комарову. Скорее всего, он лежал на столе Тоби, где я и оставил его, чтобы брат показал этот шар ветеринару. И я не со­бирался подвергать опасности Тоби и его семью.

—  Джордж, — Комаров не отрывал взгляда от меня, — пойди и проверь, одни ли мы.

Джордж Кейли вытащил из кармана другой пис­толет и прошел в обеденный зал. По звукам я понял, что он заглянул и на кухню. Через какое-то время вернулся.

—  Больше никого.

—   Проверь там. — Комаров мотнул головой в сторону бара и моего кабинета. Последний находил­ся между кухней и баром, с двумя дверьми, располо­женными одна против другой, более напоминая ши­рокий коридор, чем комнату.

Я продолжал смотреть на Комарова, но подоб­рался, готовый прыгнуть на него, если Джордж крикнул бы, что нашел Каролину. Но он не крик­нул. Вернулся и доложил, что мы одни.

—  Где твоя подруга? — спросил Комаров.

—  В Лондоне.

—  Где в Лондоне?

—  У ее сестры. В Финчли.

Ответ, похоже, его устроил, и он махнул писто­летом в сторону обеденного зала:

—  Туда.

Мне пришлось обойти тело Ричарда. Я посмот­рел на его спину. Выходного отверстия не было. Пу­ля из тела не вышла. Меняло ли это что-то для Ри­чарда? Разумеется, нет. Он все равно умер.

Я шел впереди Комарова. Он собирался убить меня выстрелом в спину. Я в этом сомневался, но для него, похоже, не имело значения, как прикон­чить человека — выстрелом в спину, грудь или голо­ву. Для меня, впрочем, тоже.

—  Стоять! — приказал он. Я остановился. — Отодвинь стул, вон тот, с подлокотниками. — Я протянул левую руку и отодвинул от стола указан­ный стул. Только тут понял, что за этот стол обычно садились Кейли со своими гостями. Задался вопро­сом, а заметил ли это Джордж. — Сядь спиной ко мне. — Я так и сделал.

Комаров и Джордж обошли меня, чтобы мы сно­ва оказались лицом к лицу.

Я услышал за спиной хруст осколков стекла на полу вестибюля. Подумал, что это Каролина, но Ко­маров смотрел поверх меня, и на его лице не отра­жалась тревога. Следовательно, пришел кто-то свой.

—  Ты все принес? — спросил он вновь прибыв­шего.

—  Да. — Мужской голос. Опять хруст осколков. Шаги приблизились. — Жаль, что вам пришлось за­стрелить Ричарда.

Голос я узнал. Многое внезапно прояснилось.

—  Свяжи его, — приказал Комаров.

Мужчина обошел меня. Он нес большую темно-синюю сумку.

—  Привет, Гэри, — поздоровался я.

—  Привет, шеф, — ответил он.

Следов ветрянки на лице я не заметил. Да их и быть не могло. Мне расставили западню, а я в нее угодил. Гэри не заболел ветрянкой, а Оскар, разуме­ется, не рылся в моих бумагах и не крал деньги. Ко­маров хотел, чтобы я появился в «Торбе», и пра­вильно рассчитал, что лучший способ заставить ме­ня вернуться — обезлюдить кухню. Сначала уволить Оскара на основе ложных обвинений Гэри, потом самому Гэри сказаться больным. Гопля, и я уже бегу сломя голову. Как барашек на закланье.

—  Почему? — спросил я Гэри.

—  Что — почему?

—  Почему ты так поступил?

—  Разумеется, ради денег. — Он улыбнулся. Не понимал, в какую попал беду, какая ему грозила опасность.

—  Но я хорошо тебе платил.

—  Не так хорошо, как платит он. И не только деньгами.

—  Не только?

—  Еще и коксом.

Я и не подозревал, что он наркоман. Обычно кухня и наркотики несовместимы. Этим, вероятно, объяснялись некоторые из его внезапных перемен настроения, также и нынешнее поведение. Наркоти­ческая зависимость очень сильна, она обычно лиша­ет человека здравомыслия и силы воли. При опреде­ленных обстоятельствах Гэри мог сделать что угод­но, лишь бы получить очередную дозу. Вот и принадлежал Джорджу душой и телом.

Гэри достал из сумки кольцо широкой липкой ленты, примотал мою левую руку к подлокотнику стула. Комаров чуть передвинулся, чтобы Гэри не оказался между мной и пистолетом, но я не сомне­вался, что Комаров тут же пристрелил бы Гэри, если б такое развитие событий соответствовало его пла­нам.

Гэри переместился к моей правой руке.

—  Эй, у него под курткой пластиковый гипс.

—  Курт говорил, что Уолтер, скорее всего, сло­мал ему руку. — Комаров подошел ближе. — А ты сломал руку Уолтеру. — «Хорошо, — подумал я, — жаль, что не сломал его чертову шею». — И ты за это заплатишь. — Внезапно Комаров улыбнулся. — Но Уолтер всегда был таким импульсивным. Вероят­но, он хотел вышибить тебе мозги клюшкой для по­ло. — Он вновь улыбнулся. — Возможно, ты еще по­жалеешь, что не вышиб. — Я похолодел, весь по­крылся потом, но тем не менее улыбнулся в ответ.