Бранислав Нушич - Дмитрий Жуков

— Какая уж тут благодарность, — махнув рукой, сказал Нушич.

— Что?!

— Мы пришли за твоим поручительством. Подпиши вексель, раз уж ты своей наградой ввел нас в такие расходы. Полегоньку сам как-нибудь и расплатишься.

— Эх, Нушич, Нушич, совсем не меняешься! — сказал со вздохом министр и подписал вексель.

— В другой раз, когда вздумаешь награждать писателей, не забудь освободить их от сбора специальным распоряжением, — поблагодарив министра, добавил Нушич.

В день суда над Нушичем одна из статей, появившихся в газетах, имела заголовок: «Друг и помощник короля обвиняется в оскорблении короля».

Зал суда ломился от публики. Все ожидали еще одного веселого спектакля и не ошиблись…

Нушич объявил, что отказывается от защитника и будет защищаться сам. Как-никак, а юридическое образование у него было.

После обвинительной речи прокурора слово получил Бранислав Нушич.

— Господа судьи, скажу вам откровенно, я не знаю, за что меня судят. И кто меня обвиняет? Кто счел себя оскорбленным? Общественный обвинитель говорит, что я нанес оскорбление королю в своей статье, помещенной в «Трибуне»… Но раз я обвиняюсь в оскорблении короля, то это значит, что король очень сердит на меня… Но, видите ли, у меня есть неопровержимые доказательства того, что король на меня нимало не сердит. Напротив! С тех пор как мне было предъявлено обвинение впервые, прошло более года, и за это время король дал мне два ордена — Белого орла и Святого Саввы! А разве дает король ордена людям, на которых сердится. И зачем же тогда сердиться обвинителю? Где же тут логика?

Публика смеялась, а председатель суда, по сообщениям репортеров, потребовал, чтобы, защищаясь, юрист Нушич говорил серьезно.

— Я говорю совершенно серьезно, — продолжал Нушич. — Если и в самом деле я по законам этой страны должен быть осужден… я смирюсь. Но я хочу, господа судьи, предложить вам одну сделку. Есть из этого положения выход, которым все будут удовлетворены. Предлагаю королю соглашение о ликвидации тяжбы: пусть король отказывается от обвинения, а я ему верну ордена!

Публика была поражена тем, что после такой блестящей самозащиты суд приговорил Нушича к трем месяцам лишения свободы.

Узнав о приговоре, Нушич весело воскликнул:

— Совсем немного, ровно один срок между очередными выплатами по векселю!

Через несколько дней после суда король Петр попросил министерство иностранных дел прислать кого-нибудь сведущего в делах восточной церкви. Вскоре предстояло избрание вселенского патриарха. Министерство попросило Нушича навестить короля. После аудиенции король предложил Нушичу поужинать, и тут писатель услышал такие слова:

— Слышал я, пристают к тебе из-за той статьи… Что им надо? Ты честно все написал, и я совершенно с тобой согласен.

Пьеса «Обыкновенный человек», некогда одержавшая (вместе с двумя другими пьесами) победу на конкурсе, была комедией положений. По статистике, и сейчас это самая «игровая» пьеса. За нее ухватились и любительские труппы, так как она легка в постановке, число действующих в ней лиц невелико, а сюжетная путаница настолько смешна, что успех спектакля обеспечивается даже при полном отсутствии актерских способностей у исполнителей.

Но есть в комедии один характер, особенно полюбившийся театральной публике. Это Йованче Мицич, торговец из Ягодины, простодушный увалень, непрерывно попадающий в смешные переплеты и неожиданно проявляющий незаурядный здравый смысл и простонародную сметку.

Нушич прекрасно понимал выигрышность этого образа и не собирался расставаться с ним. И вот тот же Йованче Мицич появляется в новой комедии Бранислава Нушича — «Путешествие вокруг света».

В ее гротескных сценах чувствуется бен-акибовский фельетонный запал и стремление увлечь за собой публику, настоять на своем в молчаливом споре с Йованом Скерличем. Нушич никогда ни печатно, ни устно не вступал в полемику с рецензентами, ставя выше всего суд зрителей.

Академик Глигорич, который посвятил творчеству Нушича немало работ, но так и не освободился от некоторой предвзятости, внушенной Скерличем, пишет, что «критика Йована Скерлича, имевшая большое влияние на писателей и способная поднять или пошатнуть их реноме, не влияла, как бы ни была она остра и убедительна, на Нушича, на его творчество, и нисколько не повредила его популярности».

Комедия писалась в 1910 году, когда в кафанских залах Белграда, превращавшихся на время в маленькие кинотеатры, с успехом шла экранизация романа Жюля Верна «Путешествие вокруг света за восемьдесят дней». Нушич подхватил идею и тоже отправил в комическое путешествие вокруг света рожденного им десять лет назад Йованче Мицича.

Торговец из маленького провинциального городка выигрывает это путешествие в лотерею. Уезжать ему из родной Ягодины не хочется, но надо — как-никак путешествие бесплатное, и дорога, и отели, и еда. По пути к нему присоединяется черногорец с деревянной ногой, враль, трус и пройдоха. И еще Юлишка, певичка из кафаны, дама отнюдь не строгого поведения.

Уже в Будапеште начинаются веселые приключения Йованче Мицича. Нушич населяет комедию беглыми жуликами, детективами, кандидатами в американские президенты, целыми племенами чернокожих, десятками соотечественников, встречающихся герою в самых далеких странах света, китайскими мандаринами…

Это были грандиозные спектакли, продолжавшиеся вдвое дольше обычных. На сцену выводили даже слона. Публика так рьяно стремилась попасть в театр, что тогдашний директор поднял вдвое цены на билеты.

Но не пышность постановки привлекала зрителей. Нушич использовал весь арсенал комедийных средств. Тут и комедия с переодеваниями, тут и смешные недоразумения, квипрокво, тут и диалоги, которые даже при простом чтении вызывают пароксизмы смеха.

И главное, великолепные характеры. Йованче, человек с деревянной ногой и Юлишка стали именами нарицательными, наподобие Хлестакова или Расплюева.

«Путешествие вокруг света» — это, по сути, сатирическое путешествие по Сербии. В любой части света сметливый Йованче Мицич чувствует себя как рыба в воде — порядки всюду одинаковые. Достаточно одного примера.

Йованче попадает в Нью-Йорк в разгар президентских выборов. Но его не смущают суматоха, шум, крики, плакаты:: «Да здравствует Форстер!», «Долой Бриктона!», нелепые речи, клеветнические заявления и прочее. Он и не то видел в Сербии во время выборов.

С ходу вступая в предвыборную борьбу, Йованче произносит речь:

— Братья американцы! Хочу вам сказать все, что у меня на душе, и все, что беспокоит вас. Пусть, братья, у всех вас будет один лозунг: долой… как его там?..

Ему подсказывают имя.

— А не все ли равно, как его зовут? Пока он не стал председателем общины…

— Президентом, — подсказывают ему.

— Что ты меня из-за всякой мелочи перебиваешь, — упрекает Мицич и продолжает как ни в чем не бывало предвыборную речь, которая одинаково годна для прославления и кандидата в председатели общины маленького сербского городка и кандидата в американские президенты.

Демократия выработала свои стереотипы.

Мало того. Йованче учит американских политиканов, как добывать голоса.

«Йованче. Вы мне лучше скажите, есть у вас в Америке мертвецы?

Арчибальд. Какие мертвецы?

Йованче. Ну, люди, что умерли?

Теодор. Ага.

Йованче. Тогда мы на коне. Я тебя научу, как делать выборы. Если не хватает живых, пусть голосуют мертвые».

Йованче советует американцам включать в списки недавно умерших людей.

— А это законно? — спрашивают его.

— Разумеется, черт побери! Пусть у меня будет большинство и мой кандидат станет президентом, а потом я посмотрю, кому придется отвечать перед законом!

Постепенно комедия все больше приобретает черты политического памфлета. Это уже не намеки, нет, это откровенная издевка над мышиной возней многочисленных сербских партий, продажностью их вождей, над пустотой «страстных» политических высказываний…

И снова критики обвиняют Нушича в «легкомыслии». Распределившиеся по партийным газетам, они недоумевают, как можно смеяться над тем, что для них самих является смыслом всего существования. И правые и левые ругают Нушича за «издевательство над демократией», а народ несет деньги в театральную кассу и смеется вместе с комедиографом.

С 1903 по 1912 год Белград был центром всеславянского общественного движения. Здесь устраивались выставки, съезды, встречи представителей различных организаций славянских стран. Летом 1911 года здесь состоялся большой всеславянский конгресс журналистов. В нем приняли участие русские, поляки, чехи, словаки, лужицкие сербы, болгары, хорваты и словенцы.