Психоз - Татьяна Соломатина

«Колготы!!! А-а-а!!! Колготы!.. Ну, ничего, научишься носить такие, как Зинка. Или будешь пользоваться Иркиной скидкой в блатных прикормленных местах. С дешёвого виски перейдёшь на дешёвую водку, а то и вовсе бросишь пить! Будешь как все, что такого-то? Как большинство… Ты – и есть большинство. Такая же, как многие другие! Мямля. Неудачница. Рефлексирующая психопатка! Кыш-кыш!!! Последний день живёшь. В последнем дне – красивый мускулистый мужик, чёрная икра и односолодовое виски. Какого рожна?.. Нет никакого будущего. Только квартал настоящего, по которому надо просто с удовольствием топать под восторженными взорами толпы. Пока не сольёшься с ней…»

В общем, Сашку носило от края до края. Причём – с воображаемой мухобойкой, шлёпавшей по назойливым мыслям. Убитые мысли растекались мутной жижей по едва очищенному от их зуда полю сознания, и Сашка тут же брала в руки воображаемую тряпку и протирала, протирала, протирала… Хорошо, что Югов ни о чём таком не подозревал, просто получая удовольствие при виде весело резвящейся Сашки. Или плохо?

Во всяком случае, старый эрдель Фёдор был куда сообразительнее хозяина. Он по одному запаху понял, что всё это обман. Старых эрделей не проведёшь. Они сразу отличат настоящую говяжью кость от «косточки» из желатиновых жил. Одного только не понять старым эрделям: почему это настоящему надо прикидываться синтетическим? Старых эрделей не обучают «психологии отношений».

Митя был доволен. Он решил, что Сашка простила его за неудачное… высказывание. И к тому же, как бы хорош ни был мужчина, он всегда более погружён в настоящее, чем женщина. В настоящем женщина довольна, игрива, хороша и невероятно сексуальна? Отлично. А с тем, что старуха Югова наговорила, можно и позже разобраться. Чего человеку в душу лезть, если она сама не хочет её раскрыть?

«Зачем на человека бесконечность души изливать, если ему, как и всем остальным, вполне достаточно конечного тела?.. Что делают мужчины, когда недостаточно тела? В моём мире – идеальном мире Сашки Ларионовой, мужчины, когда им недостаточно тела, в рамках оплаченного жильём, едой и прочими материальными ценностями акта предлагают душу. А не руку и сердце. Югов, между прочим, ещё ничего не предложил!.. Кыш-кыш!!! Carpe diem! Живи сегодня!»

– Что-то сегодня отрок Феодор крутится вокруг тебя с какой-то утроенной подвижностью! – рассмеялся Митя, глядя на собаку, суетившуюся у Сашкиных ног.

– Да? – рассеянно погладила она милого пса.

Фёдор сел, поднял морду к потолку и протяжно завыл.

– Что с тобой? С ума сошёл?! Заболел? – Митя подскочил к любимцу, потрогал нос и ощупал его всего. Тот терпеливо ждал. Потом шумно вздохнул, стащил с дивана Сашкиного плюшевого медведя и удалился с ним на кухню.

– Иди-иди, раз тебе вожжа под хвост попала! – крикнул Митя ему вслед.

– Может, к ветеринару? – обеспокоено сказала Сашка.

– Да всё с ним в порядке. Нос мокрый и холодный. Пузо мягкое. Лапы в норме. Идиотничает. Хотя вроде не был замечен… Старый уже. Дуреет. Ладно, пойду, гляну…

Когда хозяин ласково потрепал, наговорил шутливостей и тихо закрыл за собой дверь, старый эрдель поставил передние лапы на подоконник и долго-долго смотрел в тёмное осеннее небо. Возможно, молился собачьему богу. Или искал на небе собачью звезду Сириус… Хотя её, как известно, через окно московской кухни не рассмотреть.

«Ну, и чем эта ночь лучше любой другой ночи? Только тем, что эта ночь проведена с ним. Или тем, что так странно смотрел? Но так ничего и не сказал…»

Фёдор не мог сказать. Сашка не хотела говорить. Или тоже не могла?

Субботнее утро. Можно продолжить валяться в постели, выгуляв собаку. Можно… Всё, что угодно, можно. Можно, например, рассказать всё. Какое бы это было прекрасное утро, когда женщина всё рассказывает мужчине. Но для того, чтобы выслушать и понять, мужчина должен стать ангелом. Если он уже, конечно, побывал и временем, и демоном. И если женщина готова – на самом деле готова – узнать, кто он, мужчина.

«А если просто обычный мужчина?.. Безо всяких «если». Был бы ангелом или демоном – уже бы знала. Но крылья у него за спиной не шуршат, да и копыт ты не обнаружила. Враки всё, дорогая Ирочка. Все твои словесные упражнения – ложь. Лечебная дурь для измученных душ… Душ куда лучше работает. Для тела…»

После душа они выпили кофе. Она была нервозна. Он – расслаблен. Расслаблен настолько, что её нервозности не замечал. Даже самые лучшие из мужчин готовы обманываться.

– У меня сегодня есть кой-какие дела, – сказала она в завершение утреннего ритуала «кофе&сигарета».

– Нужна моя помощь?

– Нет.

Он промолчал.

«Ага… – Подсудимый, вы признаёте себя виновным? – Нэт! – Ну на «нет» и суда нет!»

– Пойду соберусь…

– Я надеялся, что сегодняшний день мы проведём вместе. Да и вообще, все выходные.

«А потом ты, девушка Саша, смиренно пойдёшь на фиг. Тем более, в понедельник истекает срок «брачного ультиматума» просто Вовы. Это было бы прелестно: эдакий вариант «девичника». Или брякнуть ему сейчас: «Югов, ты прекрасен! Но в понедельник я выхожу замуж… То есть – соглашаюсь выйти замуж, так что наши с тобой выходные – это, так сказать, прощальная гастроль Александры Ларионовой. Юбилейный бенефис. Затем она становится законной невестой и привет. Никакого больше секса по случайным хатам»… Скажи же: «Никуда ты без меня не пойдёшь!!!»

Ничего такого он не сказал.

– Это было бы прекрасно, Митя, все выходные вместе. Как…

«Как муж и жена. Как настоящие муж и жена. Неправильные. Такие, которым хорошо вдвоём…»

– …как бы это было прекрасно. Но у меня, и правда, дела.

– А после… дел? – слишком как-то аккуратно поинтересовался он.

– Сделаю – узнаю, – рассмеялась Сашка. При свете дня она куда лучше управляла своими эмоциями. Тон выровнялся. Видимая нервозность ушла. – А ты пока свози Фёдора к ветеринару. Что-то он грустный, на себя не похож. Даже на прогулке не был весел. Сделал дела, вернулся и опять с медведем потащился в угол.

Сашка встала из-за стола и пошла в комнату.

– Саша…

– Да? – Она обернулась.

– Если у тебя какие-то проблемы… Ну, то есть я немного знаю, что у тебя есть проблемы… Я могу помочь их решить…

– Не надо мне помогать, Митя. У меня нет никаких проблем. Проблемы – это когда со здоровьем или… с детьми. А я – здорова. И у меня нет детей. У меня даже собаки нет. Какие у меня могут быть проблемы?

– Но…

– Не надо ничего говорить. И подвозить меня никуда не надо, пожалуйста. Я решу свои дела и вернусь. Если честно, у меня и дел-то никаких особенных нет: так, вернуть кое-кому ключи… от щитка. Побыть в одиночестве. И я вернусь. Обязательно. Если бы я уходила навсегда, я бы забрала плюшевого медведя, – Сашка через силу улыбнулась, – я ни за что бы не оставила его в доме, где бывают… маленькие дети!

«Ну, давай же! Давай, начинай ты первый! Говори! Ори! Скандаль! Только не бойся!.. Мужик, блин…»

– Не волнуйся! Твой медведь будет в полной сохранности… Давай всё-таки я с тобой…

«Нет!!! Ты говоришь не то!..»

– Нет, Митя. Спасибо. Я должна сама.

Когда Сашка ушла, Митя расколотил себе костяшки пальцев в кровь об дверной косяк. Фёдор даже головы не повернул, всей своей пёсьей кормой давая понять хозяину, что тот сегодня значительно подпортил свою карму. Собаки слышат человеческие чувства. Они куда громче мыслей и слов. Но люди настолько глухи…

[– Лариса, спасибо огромное. Извините, что так долго…

– Да, ладно, ничё… Сделала хоть?

– Нет. Я съезжаю.

– А-а-а… Чё так? Лучше нашла?

– Как-то так.

– Ну, давай, удачи. Жаль, что съезжаешь. Хорошая соседка была, спокойная. Иди знай, кто теперь поселится. Пьянки, гулянки…

– Всего доброго, Лариса. Спасибо, что помогли тогда.

– Да, ерунда. Какая там помощь?..

– Вы не могли бы при случае отдать вот эти ключи…

– Тому богатому калеке? Не вопрос!]

[– Надо рот раскрывать не чтобы отсосать, дорогая! А для того, чтобы говорить!

– Не сердись, Ир. Не могу я говорить. Мне нужен такой, чтобы сам понимал.

– И что, попрёшься теперь в эту дыру? Где она там, в Одинцово, в Железнодорожном?

– Хорошо хоть не за Уралом. Оттуда ещё сложнее на работу добираться.

– Смейся, смейся, дурочка! Ты же никогда не ездила по утрам в электричках!

– Всё когда-то бывает впервые…

– Да ты там не выживешь!

– Миллионы выживают. Я чем хуже?

– Ты не хуже. Ты – лучше. Ты – не миллионы.

– Ага, знаю. Другая… Другое. Только ты так и не ответила мне, какое…