Комната кукол - Майя Илиш

Так и произошло. Внутри кокона я увидела куклу. Не знаю, эту ли куклу я баюкала прошлой ночью. Ее тело обгорело, волосы обуглились. Голова лопнула от жары, без пышных волос она казалась до странности неполной. Когда я взяла куклу в руки, ее голова развалилась на две части, глаза вывалились из глазниц, и я увидела, что их соединяет какое-то устройство из проволоки — наверное, благодаря этому кукла закрывала глаза, когда ее клали на спину. Ресницы тоже обгорели. Я нежно погладила ее по щеке и закрыла ей глаза — уже навсегда. Нельзя было оставлять ее в этой комнате — нужно будет похоронить ее снаружи, где-нибудь под кустом роз, где мир казался таким чудесным. Я не позволю ей отправиться на помойку.

А шелк… что ж, Руфус получит свой шелк. Не говоря ни слова, я швырнула ему на стол веретено, обернутое плотным слоем шелка — нежного, белого, как снег. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не завопить как безумная, чтобы не назвать его убийцей. Других слов у меня сейчас не было. Я стояла перед Руфусом, дрожа от гнева, и смотрела на него.

— Хорошо, — сказал он. — Я знал, что ты справишься. Я же тебе говорил…

Не знаю, что он собирался мне рассказать. Я развернулась и побежала прочь из библиотеки, прочь из дома. Мне хотелось побыть одной, чтобы осознать, что я пережила. Что я сделала. Нет. Мне нужен был кто-то, кто утешит меня. Я могла бы пойти к Бланш, она обняла бы меня, приласкала — умильная, как котенок, она промурлыкала бы что-нибудь успокаивающее. Но сама мысль о том, чтобы говорить с феей, казалась мне невыносимой. Люси? Она не узнавала меня, и при виде ее мое сердце разрывалось от горя — нет, я не могла пойти к Люси. Оставался только один человек, который мог мне сейчас помочь. Алан.

Глава 16

Я мчалась по мокрому от дождя саду, и хотя я знала, куда направляюсь, сейчас мне хотелось только бежать, бежать все быстрее и быстрее, ни о чем не думать, не подпускать к себе мысли о том, что я натворила. Чтобы добраться до дома кучера, нужно было просто пересечь сад, но я сделала крюк — мне не хотелось оказаться у двери Алана слишком быстро. Что делать дальше, я не знала. Не могла же я сказать кучеру, что у него на втором этаже поселился охотник на фей!

Ладно, я могу подумать о том, как связаться с Аланом, когда уже подойду к дому. Если повезет, кучер сейчас на конюшне, ухаживает за лошадьми и не заметит, как я проберусь в его дом…

И тут я услышала сзади какой-то звук. Еще не обернувшись, я поняла, что уже не одна. Руфус стоял в паре шагов от меня, и хотя ему нужно было очень поторопиться, чтобы догнать меня, судя по его виду, он не переходил на бег. Посмотрев мне в глаза, он кивнул — мне не показалось, что я застала его врасплох или он собирался скрывать свое присутствие.

— Я вижу, ты уже успокоилась, девочка, — улыбнувшись, сказал он. — Что намерена делать? Не хочешь вернуться в дом?

Я была в ярости, но в то же время чувствовала облегчение оттого, что он перехватил меня еще на лужайке, а не при попытке забраться в дом кучера. Один раз я уже подвела Алана, и если вдуматься, то он это заслужил, но второй раз выдавать его Руфусу я не собиралась.

— Я… — У меня не было причин оправдываться. — Разве вы не видите, что я хочу побыть одна?

Улыбнувшись, Руфус протянул мне руку:

— Я думаю, мы оба понимаем, что именно сейчас тебе не стоит оставаться одной. Ты последуешь за мной в дом.

— А если я откажусь? — прошипела я. — Вы опять прикажете мне?

— Нет, — все так же мягко ответил Руфус. — Я хочу поговорить с тобой, вот и все.

Мне не стоило упираться. Если Руфус заподозрит, что я собиралась тут с кем-то поговорить, добром это не кончится.

— Как скажете.

Я вздохнула, но за руку его не взяла. Я не собиралась прикасаться к человеку, который только что заставил меня сжечь живую душу.

Я ожидала, что Руфус отведет меня в библиотеку, но вместо этого мы направились в небольшую комнатку в противоположной стороне дома, за лестницей для слуг. Так я впервые увидела рабочий кабинет Руфуса. Книжных полок тут было куда меньше, чем в библиотеке, зато у окна стоял огромный письменный стол, которым Руфус явно пользовался. Воздух пропах табаком, но я не знала, курили тут недавно или табачный дым въелся в мебель и занавески. Я ни разу не видела Руфуса с трубкой или сигарой, и мне сложно было представить, чтобы феи курили. Руфус сел за стол и указал на стул напротив. Должно быть, именно тут он обсуждал с мистером Трентом управление поместьем.

— Садись, девочка.

На вежливость у меня уже не хватало сил.

— Не называйте меня так! — возмутилась я. — У меня есть имя!

— Вот как? — точно забавляясь, уточнил Руфус. — Видишь ли, проблема как раз в том и состоит, что тебе это имя неизвестно. Зачем мне называть тебя «Флоранс», если мы оба знаем, что тебя зовут совсем не так?

— Потому что лучше «Флоранс», чем ничего, — возразила я. — Лучше, чем «девочка»… фея!

— Как пожелаешь, — ответил Руфус. — Пока ты не знаешь моего истинного имени, можешь называть меня, как хочешь. Прошу только при посторонних обращаться ко мне, как прежде. — Он сложил руки и подался вперед. — Как ты себя чувствуешь?

Он находился сейчас так близко, что я с трудом подавила желание влепить ему пощечину.

— Вы прекрасно знаете, как я себя чувствую, — ледяным тоном произнесла я. — Вы только что заставили меня убить человеческую душу — разве вы не слышали ее вопль? Притом что вы уверяли меня, будто все произойдет быстро и безболезненно! — Я швырнула эти слова ему в лицо.

Но Руфус спокойно покачал головой.

— Я спрашиваю, потому что не могу себе этого представить, — невозмутимо сказал он. — Ты позволяешь человеческой стороне взять верх. Забудь о ней. Ты погрязла в чувстве вины, и именно оно заставляет тебя верить в то, чего не было. Да, я слышал твой крик. Твой, а не бедной души, чье существование ты прекратила. Но поскольку ты еще до начала работы мучилась угрызениями совести, то восприняла случившееся как ужасное преступление. И теперь память об этом будет преследовать тебя, что бы ты ни делала, если ты не научишься оставлять подобные чувства в прошлом. Они на самом деле не принадлежат тебе. Ты фея. Ты должна быть выше подобных вещей.

— Вещей? — крикнула я. — Я говорю о душах, а вы говорите о вещах?

— Даже Шекспир считал душу вещью, — возразил Руфус. — А если и жил когда-то человек, который знал, о чем пишет, так это Шекспир.

— Но в сердце своем я человек и горжусь этим, — решительно заявила я. — Вам этого не отнять.

— Вовсе нет. Я могу это отнять. Оставим в стороне вопрос, хочу ли я этого. Но я мог бы избавить тебя от человеческой части одним щелчком пальцев. Тем не менее я хочу дать тебе возможность понять, что без человеческих чувств будет лучше. Они привели тебя сюда, но больше они не нужны. Именно они мешают тебе полностью пробудиться. Ты хочешь навсегда остаться подменышем, вечно метаться между двумя мирами? Или хочешь занять место, соответствующее твоей природе?

— И как бы вы этого достигли? — невозмутимо осведомилась я. — Вы хотите толкнуть меня в пламя фей, чтобы оно выжгло во мне все человеческое?

Что бы я ни говорила, все тщетно. Человека я могла бы довести до белого каления, но Руфус точно был сделан изо льда. У него нет чувств, поэтому я не могла задействовать их как рычаг влияния. Я могла бы гордиться тем, что однажды мне удалось вывести из себя Вайолет — в тот раз, когда она влепила мне пощечину. И Бланш, мне удалось задеть Бланш. Но с Руфусом подобное невозможно.

— Нет, есть способ куда проще. И не такой болезненный. Помнишь фейское волшебное вино, которым мы тебя угощали? Великолепный напиток из винограда, произрастающего только в царстве фей. Название этого сорта, наверное, можно перевести как «Плоды забвения». Это вино заставляет смертных, случайно узнавших о феях, позабыть о том, что должно остаться для них неведомым. Кроме того, это вино помогает подменышам вспомнить о своей сущности. Выпив вино в третий раз, ты отринешь все земные связи, забудешь о частичке человека в себе и по-настоящему станешь феей.

— Вы мне это предлагаете? — Его слова настолько ошеломили меня, что я даже не могла кричать, хотя очень этого хотелось. Ничто сейчас не помогло бы мне выпустить весь свой гнев, его было слишком много. — Вы действительно мне это предлагаете?

— И я полагаю, что это хорошее предложение. Ты не сможешь спокойно спать после того, что якобы сделала. Воспоминания об этом не оставят тебя, чувство вины тяжким бременем ляжет на плечи. Но стоит выпить бокал вина, один-единственный бокал, и все останется в прошлом. Подумай об этом.

Покачав головой, я встала.

— Так не пойдет. Вы уже дважды давали мне вино против моей воли, а теперь, в третий и решающий раз, вдруг позволяете выбрать, становиться ли мне феей? Да вы сами в это не верите.