Ловец снов - Вера Лейман

спасать. Удивительно, но после встречи с Доёном она стала реже попадать в чужие сны, и от души надеялась, что сегодня опять будет спать спокойно.

Однако, уже начиная засыпать, с досадой почувствовала Зов души. Ветер бросил в лицо пыль, взметнул волосы, закружил на месте. На зубах скрипел песок, Сан закрывала рукой глаза и не видела ничего, только ощущала силу стихии, захватившую ее в свой плен. Вокруг шумели деревья, скрипели и гнулись стволы, трескалась кора, пугая девушку, которая пыталась убедить себя, что ей нечего бояться. Это всего лишь сон, и нужно просто найти его хозяина.

Порыв ветра подхватил ее, как пушинку, поднял над землей и выбросил во двор ханока. Пытаясь отдышаться, Сан огляделась, увидев глиняные чаны, в которых, судя по запаху, бродило кимчи и рисовое вино. Все выглядело заброшенным, неухоженным, будто хозяева давно здесь не появлялись. На покрытой циновкой дорожке валялись метла, плетеная корзина и щепки от разломанных ставней. В душе холодной искрой вспыхнуло странное ощущение, будто она уже была здесь когда-то. Сан медленно встала на ноги, подошла к приоткрытой двери и распахнула ее. Переступила порог, очутившись в пустой комнате, и обомлела: она оказалась в доме, где жила в середине прошлого века недалеко от Тэгу. Дрожащей рукой взяла свою фотографию с комода, которую Мина уговорила ее сделать семьдесят лет назад. Со старого пожелтевшего снимка на нее смотрела она сама, одетая в потрепанный белый ханбок. Что же это? Кто может видеть такой сон?! Кто мог знать об этом месте?!

Вдруг раздался страшный грохот, затем еще один и еще. Сан упала на пол, закрывая голову руками. В нее полетели щепки от снесенных взрывной волной дверей и оконных рам. Животный ужас, приглушенный за семьдесят лет относительного спокойствия, вновь выворачивал душу наизнанку, воскрешая годы войны, которые она пережила. Бежать! Прятаться в укрытие! Во дворе есть погреб, скорее туда! В неконтролируемой панике она забыла о том, что это сон, что все это не по-настоящему, и что ей нечего бояться. Первобытный страх сжал сердце в тисках. Но, не успела она выбраться из-под завалов, как что-то резко дернуло ее за руку, неведомая сила опрокинула Сан на спину и потащила по полу к дверному проему. В последний момент она успела ухватиться за стену и затормозить на пороге. Тяжело дыша, посмотрела на правую руку и едва не вскрикнула: запястье опоясывала красная нить, которая чуть светилась изнутри и уходила за пределы разрушенного двора. Натянутая, как канат, она звала Сан выйти к тому человеку, с чьей судьбой была связана ее душа.

Кровь гулко била в уши, как барабаны чинго, тело одеревенело от страха. Сан не могла сдвинуться с места, боясь того, что ждало ее снаружи. Однако отчаянный Зов души тянул ее из разрушенного дома, звал, чтобы открыть истину, которая много лет была скрыта от ее понимания.

Медленно выйдя из дома, она шла, перешагивая через обломки. Нить Судьбы вела ее сквозь дым, туман и покореженные соседские дома. Огромные воронки зияли то тут, то там, но людей не было. Нить дрожала и все настойчивее дергалась, но Сан не могла идти быстрее, так как от испытанного шока она едва переставляла ноги.

Наконец, разрушенная деревня осталась за спиной, и сквозь расступившийся туман она увидела лежащую на земле девочку, от руки которой Красная нить тянулась к Сан. Сердце разорвалось на тысячи осколков, словно в него ударила бомба.

– Мина! – Сан бросилась к ней, упала на колени, рассматривая залитое кровью личико. Даже в самом жутком кошмаре она не могла представить, что ей доведется пережить смерть подруги второй раз.

Бережно приподняв ребенка на руки, она обняла мертвую девочку, которая когда-то была для нее дороже жизни. Баюкала мертвое тельце, всем существом ощущая, как душа раскалывается на части. Сорвавшиеся со щек слезы повисли в воздухе чистейшими каплями, и Сан увидела, как из земли поднимаются тысячи хрустальных кристаллов. Это были слезы погибших здесь людей, которые окропили страданиями эту землю.

Сан опустила голову, вновь вглядываясь в лицо Мины. Вдруг нить дрогнула, взмыла вверх и оплела их сверкающим красным коконом. Лицо девочки стало меняться, кровь исчезла со щек, смоляные волосы превратились в непослушную шаль рыжих кудрей. На руках потрясенной Сан лежала Хери…

Черные ресницы дрогнули, и девушка открыла глаза. Села, медленно обвела взглядом уничтоженную деревню и поднялась на ноги. Шатаясь, побрела мимо воронок от бомб и дымящихся домов. Обхватила себя руками и заплакала. Сан очнулась и, вытерев слезы, сделала над собой усилие. Хери не должна это помнить. Не должна снова пережить этот кошмар. И пусть она никогда не узнает, кем Сан была для нее в прошлой жизни, самое главное, чтобы она не унесла эту чудовищную боль с собой из сна.

– Хери! – позвала Сан, но поняла, что подруга ее не слышит. – Хери!

Бросившись к ней, развернула ее к себе и сказала:

– Посмотри на меня.

Девушка подняла на нее полные ужаса глаза.

– Это всего лишь сон. Он никогда больше не повторится. Ты забудешь все, что видела, и будешь спать спокойно.

Сан щелкнула пальцами. Разрушенные ханоки погрузились в землю, а на их месте выросли небоскребы. Раны земли, причиненные взрывами, затянулись ровным асфальтом, и девушки оказались перед домом, где Хери снимала квартиру.

Подруга смотрела на Сан, и в ее глазах читалось осознание. Это была сотая доля секунды, когда Хери увидела ее в своем сне и узнала все, что их связывало.

– Сан… – прошептала она, протягивая к ней руки.

Сан сжала зубы и упрямо тряхнула головой. Она должна хорошо выполнить свою работу, чтобы Хери никогда не вспомнила их общее прошлое. Это слишком больно, слишком страшно. Сан щелкнула пальцами во второй раз, и подруга обмякла в ее руках. А в следующее мгновение они обе оказались в ее маленькой комнате. Сан погладила безмятежно спящую девушку по непослушным волосам и тяжело вздохнула. «Пора возвращаться», – мысленно сказала она себе и проснулась в своей спальне, уткнувшись в мокрую от слез подушку.

До глубины души потрясенная сегодняшним сном, Сан медленно встала с постели, дрожа всем телом. Она вновь пережила ужасы и разрушения, которые принесла война. Грохот разрывающихся снарядов звенел в ушах, запах гари, дыма и крови ощущался в носу и на кончике языка. Добредя до холодильника, она открыла дверцу и трясущейся рукой взяла с полки воду с лимоном. Припав к горлышку, сделала несколько жадных глотков, словно это могло помочь хоть немного прийти в себя и уменьшить разверзшуюся в