Моя служба в Старой Гвардии. 1905–1917 - Юрий Макаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Скажи, братец, тут живет поручик Петров?
— Так точно, здесь, Ваше Высокопревосходительство.
— Вот передай ему эту карточку и скажи, что был Председатель Совета Министров…
После такого визита швейцар целый год кланялся подпоручику Петрову много ниже, чем всем другим жильцам.
Шильдер по своим годам и положению мог, разумеется, свободно всяким мальчишкам самолично визиты не отдавать. Но тем не менее он всегда это проделывал и самым добросовестным образом.
Помню раз такой случай. На нашей коммунальной квартире, на Рузовской, мы устраивали иногда веселые чаи с вином и с закуской. В те времена «коктейль-парти» были еще неизвестны. Приходили к нам наши приятельницы, девицы хорошенькие, веселые и без всяких церемоний. Постоянными жителями нашей квартиры, кроме нас и двух деньщиков, были еще два щенка, пойнтеры, Бим и Бом, один рыжий, а другой белый с рыжими подпалинами. Обитали они преимущественно на кухне, в которой никогда никакой пищи не приготовлялось, и составляли радость жизни наших деньщиков, Алексеева и Чирченки, которые, при редко сидевших дома хозяевах, иначе померли бы со скуки. Деньщики их водили гулять, дрессировали и вообще охотнее занимались ими, чем нами, хотя впрочем все мы, и люди и собаки, жили весьма дружно.
В это воскресенье у нас был как раз устроен чай-гала, даже с танцами. Коновалов гремел на рояле, мы плясали, щенки лаяли, скакали и хватали нас за ноги… Веселье шло на полный ход. Одна из девиц неосторожно пришла в боа, из перьев, которые тогда носили и еще более неосторожно, раздеваясь повесила его в передней на вешалку довольно низко. Щенки это боа приметили и, пока мы танцевали, стянули его и в один миг разорвали его в клочья. По всей квартире полетели пух и перья… После такого происшествия крик, шум, хохот и вообще буйное веселье достигло, как говорится апогея. Вдруг звонок. Слышим: «Здравия желаю, Ваше Прев-во… Так точно, дома!» Шильдер. Первые пять минут, помню, прошли с некоторым напряжением. Барышни, которые из вакханок мгновенно превратились в институток, были представлены генералу в качестве «двоюродных сестер». А потом все пошло, как по маслу. Шильдер сел, внимательно осмотрел щенков, заговорил о собаках, об охоте, сам был когда-то охотник, разгладил усы, с удовольствием выпил чаю и просидел у нас час. А когда он, наконец, ушел и за ним закрылась дверь, одна из девиц суммировала общее впечатление тем, что сказала:
— А какой симпатичный старикан!
* * *Описываемое ниже следовало бы озаглавить, скажем, так: «футбол в каменном веке». Хотя дело это происходило много позже, а именно в 1907 году.
В этом году в высоких сферах пожелали «ввести в войсках гвардии игру в футбол». Пожелали ввести ее таким же образом, как вводили новые портупеи, т. е. со среды на четверг, приказом. Главным инициатором всего дела был кавалергардский полковник В — в, лицо близкое царю, большой штукарь и гроссмейстер ордена очковтирателей. Дело казалось проще простого. Все русские мальчики умеют играть в лапту, почему же не заиграть в футбол? Вместо маленького взять большой мяч и бить его не палкой, а ногами. Вот и вся хитрость. А для этого нужно только предложить воинским частям озаботиться приобретением на полковые средства футбольных мячей, по два на полк, образовать команды и с Богом. А самое главное, как можно скорее, начать состязания и приглашать на них больших генералов, а потом и самого царя, благо никто из них в футболе ни аза не смыслит. Что такое есть футбол и как в него играют по-настоящему, сами инициаторы имели разумеется, весьма приблизительное понятие.
Доживая мои эмигрантские дни в Аргентине, мне поневоле приходится наблюдать, что такое есть настоящий футбол. После того, как лет 60 тому назад его привезли сюда англичане, футбол сделался этой стране национальным спортом. В Буэнос Айресе одних футбольных клубов имеется больше сотни. Матчи между большими клубами, профессиональными игроками собирают до 40.000 зрителей, которые если что идет не так, могут устроить побоище. В каждой аргентинской семье найдется два — три любителя футбола, которые игру понимают тонко и если не смогут пойти на матч, то отчет о нем в газетах прочтут от доски до доски. В них, в дни состязаний, футболу отведены целые страницы. А самое главное это то, что для каждого нормального здорового мальчика здесь футбольный мяч то же, что для нас был перочинный ножик. Необходимое условие мальчишеского счастья. На всех тихих улицах, где мало движения, после школы мальчишки упражняются с мячем, если не с кожаным, так с тряпичным. И достигают в этом деле настоящей виртуозности. Как я слышал, может быть не совсем в таком размере, но нечто подобное происходит теперь и у нас на родине.
До революции в России спортом занимались только привиллегированные классы, и то до смешного мало. Наша деревня спорта не знала. Мальчишки играли в игры, парни танцевали и это все.
На мое счастье, или в этом случае несчастье, по инициативе одного молодого и спортивного воспитателя у нас в корпусе был заведен футбол, но дело было еще в самом зачатке. Да и условия были не очень подходящие. На лето мы все разъезжались на каникулы. Пять месяцев в году корпусной плац был покрыт снегом, сначала по колено, а потом по пояс. Оставалось полтора месяца весны и полтора месяца осени. При таких условиях многому не научишься. Как бы то ни было, элементарные правила мы все-таки знали и понятие об игре имели.
Когда в полк пришло распоряжение о введении футбола, Шильдер распорядился опросить чинов учебной команды, — в ротах и спрашивать не пытались, — кто умеет играть. Как и следовало ожидать, никто даже не знал, что это такое. При дальнейших разъяснениях обнаружилось, что трое наших юношей видели футбольные мячи в окнах магазинов. Приступили к допросу офицеров. Оказалось, что и из них игроков не имеется. При допросе с пристрастием мне пришлось сознаться, что правила игры мне известны и что мяч я ногами несколько раз в моей жизни пинал. Главным образом из дружбы, в том же сознался и мой товарищ по учебной команде Павел Азанчевский. Получили мы мячи и приступили к тренировке. В этом деле главная трудность была даже не в угаре. Наша молодежь ловкий народ. Всего труднее было добиться, чтобы каждый знал свое место и «пасировал». А то или он стоит и зевает, или все собьются в кучу. А уж если какой-нибудь игрок с темпераментом заполучит мяч, то будьте уверены, никому его не отдаст.
Через две недели в воскресенье был объявлен «матч» между нашей командой и кавалергардской. На поле перед полком разбили нашу большую палатку, развесили флаги кавалергардские и наши, расставили стулья, складные кресла… В палатке стол с белоснежной скатертью, на нем серебряный самовар, торты, печенья, прохладительные напитки, сандвичи, «виски», одним словом все, что полагается. Все это, конечно, на средства Собрания, иначе говоря на наши собственные. В великолепной коляске прикатил великолепный командир кавалергардов, один из десяти самых богатых людей в России, князь Юсупов граф Сумароков Эльстон. С ним его жена красавица Зинаида Юсупова, молодое прелестное лицо и седые волосы, первая дама Санкт-Петербурга. Приехал и инициатор всего дела В — в. Общество собралось самое блестящее. Кавалергардская команда с офицером пришла раньше. Офицер оказался наш знакомый и человек понимающий. Мы с ним с первого слова договорились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});