Украденный. Книга вторая (СИ) - Эм Рина

— Зачем? — вождь Киеши склонил голову на бок.

— Чтобы совершать свои ошибки, а не наши, — сказал Кеттер.

Вождь Киеши ничего не сказал, отошел и устроился на циновке, сложил руки на животе, а его стража села поодаль.

Кеттер собрав письменные принадлежности, опустился на циновку у стены. Советник Киеши некоторое время следил, как старик наклонившись, перечитывает буквы, хмурит лоб, шевелит губами. Потом старик свернул исписанное в трубку и принялся наносить новые закорючки сам. Советник Киеши покачал головой и вздохнул. К счастью циновка приподнялась и в зал вошел советник Дарунок. Они с вождем Киеши хорошо понимали друг друга. Подтащив циновку поближе, Дарунок уселся напротив Киеши и вместе они завели разговор, косясь на Кеттера. Пригнувшись, Киеши что-то объяснял, незаметно показывая рукой на старика. Дарунок кивал, сдерживая смех.

— Уважаемый мудрец! А где сейчас рука вождя? — наконец спросил Дарунок.

— Он у шамана, в подземелье, но скоро придет. Рука вождя сказал, что соберет совет когда наступит полдень. Если бы все знали цифры, то увидели бы тень на часах снаружи и не ждали бы руку вождя так долго.

Бако вслед за своей стражей спустился вниз с башни и сразу же оказался в городе. Двор у башни, как и прилегающие улицы, заполнял народ, всюду шла работа.

Бако скользнул взглядом по городской стене. Она сейчас была похожа на детскую поделку из, какую может собрать ребёнок, который нашел разные палочки и камешки. Где-то, где сохранились старые стены, каменная кладка шла ярусами, узоры и следы построек, прежде примыкающих к стенами еще сохранились. Там же, где в стенах образовались бреши, теперь красовались следы свежей кладки. На восстановление стен пошли все обломки камня, найденные в городе, обрушили одну из башен, все камни ушли на заделку стен, как и часть дорожной плитки и многие здания в городе. Не смотря на это стены удалось заделать далеко не везде и зияющие бреши расстраивали Бако.

По его приказу люди уже несколько недель собирали камень по окрестностям, но Октафор был окружен лесистыми холмами и долинами, заросшими травой и камней тут было мало.

На ходу Бако отметил вереницу женщин с корзинами полными трав. Дальше, на углу звенело железо под кузнечными молотами, а какой-то мальчишка, увидев его, выронил охапку неоперенных стрел и тут же кинулся подбирать их.

Шаман ждал его у входа в катакомбы, который располагался почти в центре города, под башней шамана. Когда они только прибыли в Окатафор и разглядывали развалины, шаман заметил это строение, с широкой площадкой наверху и захотел забрать её себе. Никто не стал спорить, а строение назвали башней шамана.

— Хорошо, что ты быстро пришел, — шаман приветствовал его кивком. — Идем, совет уже скоро, а я хочу показать тебе все, что мы приготовили.

Бако кивнул и молча последовал за шаманом вниз. Здесь, под Октафором земля была изрезана сотнями извилистых ходов и коридоров, так же, как и под Линфероном, только если в ходах Линферона стены сочились влагой и земля норовила упасть за шиворот, здесь все было иначе. Тоннели были сухими, а в верхних коридорах полы были выложены камнем. Никакой сырой глины под ногами, никаких обваливающихся сводов. Видимо в прежние времена октафорцы постоянно использовали эти подземелья.

Они проходили мимо старых складов. Дерево дверей высохло и побелело, доски усохли так, что в промежутках между ними можно было разглядеть очертания предметов покрытых густым слоем пыли.

Шаман провел его через зал, в центре которого был настоящий колодец с журавлём и ржавой цепью, дальше обнаружили каменный бассейн с остатками позеленевших труб.

Коридоры шли полого вниз, постепенно каменные плиты сменились речным песком под ногами. Они прошли оружейные, склады и пока пустой лазарет. Наконец впереди показалась широкая, нерукотворная арка. Шаман остановился возле нее, сделал жест рукой, будто с кем-то спорил и шагнул внутрь.

Бако с досадой дернул головой. Последние дни старший шаман будто страдал от чего-то. Бако делал вид, что не замечает, было вовсе не до чьих-то чувств.

Они оказались в огромной пещере, дальние стены которой терялись во мраке, а в центре темнел провал. Бако уже видел его и знал, что это колодец чёрных слёз, большой, слишком большой по его мнению. Колодец пересекали каменные мосты, полого уходящие вниз. Эти мосты тоже не нравились ему — слишком узкие, будто нити, натянутые над пропастью, они переплетались в странный кружевной узор. В местах, где мосты пересекались друг с другом, их скрепляли каменные башенки чуть выше роста человека. Заглядывать через перила было бесполезно — что там, внизу разглядеть было невозможно.

Первый раз заглянув туда, Бако почувствовал ужас, по спине пробежали мурашки: внизу плескалась чернота, бескрайняя, как опрокинутое небо.

Сейчас шаман не стал спускаться по каменным мостам, а встал у края пропасти, обнесённой хлипким забором. Откуда-то из-за края доносился монотонный гул, а у краев пропасти теперь вовсю возились люди. Бако заметил, что они соединяют трубы между собой и не успел подумать, что это, как старший шаман заговорил:

— Поистине тот, кто устроил все тут, был очень умен! Мы только недавно поняли, эти каменные мосты служат для прокладки труб, а не для чего-то иного! Трубы соединяются в башнях. Башни были устроены, чтобы закрепить соединения. А потом, посмотри сюда!

И Бако увидел, что люди тянут трубы к стенам.

— Видишь отверстия? Это каменные тоннели, они ведут на склоны Октафора, немного ниже стен. По этим трубам слезы будут изливаться на склоны. Это невероятно хорошая выдумка, рука вождя! Нам не придётся носить их наверх и все эти люди освободятся для обороны города. Ты доволен, рука вождя?

— Я доволен, глаза духа, — проговорил Бако оглядываясь по сторонам. — А зачем ты призвал меня? Показать как вы поднимете слезы?

Шаман ничего не ответил и Бако увидел на его лице то самое выражение глубокого сомнения. Шаман молчал и Бако спросил сам:

— Что это гудит внизу?

— Это напевы младших шаманов. Они постепенно пробуждают слезы. Соблюдая особый ритм, такой, чтобы слезы не хлынули на улицы. Но забудь на миг обо всем. Помолчи. Дай мне подумать ещё несколько мгновений!

Бако сложил на груди руки и присел на край ограды. Лицо шамана менялось, будто внутри у него бушевала буря.

— Ты слышал что-то об Арисе? Видел его на Той стороне? С ним что-то случилос? Ты поэтому позвал меня сюда?

Шаман помотал головой:

— Я ничего не знаю о нём! Ничего.

Затем он прошелся вдоль края. Заглянул вниз.

— Ну хватит уже! — не выдержал Бако. — Говори!

— Хорошо. Бакриярд, ты когда-нибудь слышал легенду о принцессе Манини?

— Нет.

— У нас, в Долинах, её почти не знали… но она очень хорошая. Про сестер принцесс…

— К чему ты говоришь мне это? Или станешь рассказывать сейчас легенду⁈

— Не стану, — согласился шаман, — она длинная и очень грустная. Это легенда о несчастной принцессе. Представляешь, какую боль должен испытать человек, чтобы слезы так ярко горели?

— Это всего лишь легенда, — сказал Бако.

— Легенды возникают не из воздуха, — возразил шаман, — Когда я слушал эту сказку, я плакал. Правда тогда я сам был ребенком… но и взрослый заплачет над ней. Никто в этой легенде не был счастлив. Каждый человек страдал — и ее старшая сестра по имени…

— Стой, стой! — Бако поднял руки, — какая еще сестра? Я не знаю ничего о принцессе, а ты уже говоришь о сестре!

— Да, у неё была сестра. И муж. И королевство. Но потом…

— Прежде, чем будет потом, нужно узнать, что было прежде. А я не хочу слушать старую сказку. Тем более, что она очень длинная, как ты сказал!

— Тем более, что легенда очень интересна. История про сестер принцесс: Лазозе и Манини. Обе были совершенно разные, хотя…

— Карато! — шаман вздрогнул, повернулся к Бако и уставился на него широко раскрыв глаза.