Держи меня крепче - Рида Сукре

тебе снова упаковать себя невестой, — гоготнул Шерхан, ответив на моё немое восклицание.

Вся его речь — издёвки и шутки над окружающими, а ещё угрожающе-маниакальные кулаки и свирепый взгляд. Я без малого (то бишь амнезийной ночи) знаю его всего одно утро, а он уже успел выставить себя полным кретином в моих глазах. Я не считаю, что всё человечество белые пушистые овечки, но на фоне Шера оно определённо ведёт в счёте!

— Угу, — полный мрак в голосе, на лицо — грустный смайл.

Я взяла платье и утопала в ванную, вслед мне Шер кинул что-то непечатное, общий смысл сводился к тому, что я стесняюсь собственного супруга, ну и не больная ли я после этого на всю голову курица, а потом был снова хохот своему невероятно «стебовому», по его собственному мнению, юмору.

Повезло же с муженьком. Одно радует — скорый развод, если бы не предсказание. Нет, не верю я в оккультизм.

Я быстро, учитывая загипсованную правую конечность, влезла в платье и, не рискнув влезать в каблуки, просто взяла их левой рукой, на лицо натянула свою маску, которую нашла на кафеле в ванной комнате, чтобы не раскрыть себя перед возможными знакомыми, а затем с победным «я готова!», ворвалась в общую комнату. Шер уже оделся и сейчас старательно завязывал шнурки, снова ругаясь и кляня того, кто додумался их развязать. Он, видите ли, никогда их не развязывает. Может он ещё и носки не стирает?

Я вспомнила, что у меня был клатч. О чём и сообщила Шеру, не найдя его в зоне видимости.

— Что где? — переспросил он.

— Клатч.

— Что?

— Сумочка маленькая женская. Моя сумочка чёрного цвета. Там телефон, ключи.

Точно! Телефон в ней. А в нём симка, на которую должен позвонить нормальный парень. Нормальный Артём. Из парка который. Культурный, просвещённый, который не станет переспрашивать элементарные вещи. Конечно, с ним я смогу начать общение только после развода, статус гулящей жены меня не прельщал, но самое главное, что возможность есть.

Свой мобильный наличествующий Артём тоже не нашёл, и мы принялись обшаривать каждый уголок номера, но так и не нашли, придя ко мнению, что я забыла клатч у него дома, и скорее всего оба телефона в нём, а значит сейчас мы едем в резиденцию Охренчиков. Идея не фонтан, но у него я переоденусь в более подходящую одежду. Появляться в подобном виде перед домашними слишком бредово.

Когда со всеми делами было покончено, мы покинули комнату, я со вздохом, потому что так и не привелось искупаться в джакузи, Артём с радостью, что как только мы доберёмся до дома, он тут же созвонится «с кем надо и всё будет супер».

Дорога до его дома оказалась весьма непредсказуемой.

Пререкаясь, мы вышли в коридор.

— Ты что, в первый раз в приличное место попала? — придирчиво поинтересовался Шер с неудовлетворением, которого у него относительно меня, разглядывающей в немом восторге всё вокруг себя, было целых десять вагонов и ещё один поезд следом.

Ворчливый, как старый дед. Но даже тот не так ворчлив, так что меняю деда на бабуську — торгашку семечками на базаре. Вот уж кто точно трепло последнее. На его месте, я может бы тоже возмущалась, или один раз возмутилась, или цокнула бы ради приличия.

Но это же невероятно! Нельзя не оценить убранства отеля «Grace Plaza», которое меня поразило до глубины души. Вполне возможно, это сказываются гены папули-дизайнера, тем не менее, здесь так волшебно! Никакой я не ценитель культуры, я не впадаю в дикий экстаз от дизайна и не исторгаю во все стороны вопли типа «какие милые статуэтки, олицетворяющие героев камасутры», «ва-а-у! шторки цвета детской неожиданности — отпад», «диван из шкуры зебры — это нечто, а стулья, обитые шкурой жирафа — белиссимо» и тому подобные. Но здесь, в коридоре отеля, всё бесподобно и впечатляет мой неискушённый в дизайнерском деле ум и взгляд своей изящной простотой. Здесь нет вычурных вещичек, кричащих о том, что помещение, в котором мы решили переночевать, совсем не какой-нибудь затхлый мотельчик на берегу вселенной, а престижный пятизвёздочный отель. Всё — гардины, ручки дверей, рамки картин, канделябры, потолочные бордюры — позолочены и сверкают чистотой, в углах стоят шикарные вазоны с душистыми цветами, пол покрыт ворсистым ковром, одним словом — красота. Шик и блеск!

Когда мы вторглись в лифт, полностью отделанный изнутри зеркалами, из меня невольно вырвался вздох. На что Шерхан состроил недовольную мордашку, закатил глаза и на удивление не продолжил свою неумолимую пикировку, уничижающую меня, ограничившись ёмким:

— Оу!..

Лучше не обращать на него внимания. Иначе он занимает всё пространство, как физическое, так и информационное, а мне совсем неохота думать о нём каждую секунду. Лучше увлечь себя чем-нибудь иным. Например, лифт тренькает очень потешно. Ух ты, а мы, оказывается, были на двадцатом! Ничего себе, самый верхний этаж. Так, на что ещё стоит обратить внимание? Зеркало на стене, на второй стене, и на двух оставшихся, на потолке тоже, даже на полу, а что самое отвратительное — это отражение. И моё, глупое в подвенечном платье, подол которого остался Сонечкой в такси, что сверкают мои необутые голые лодыжки, и его, одетого наспех, со сползшими ниже уровня попы штанами, в кроссах, шнуровка которых весьма необычна. И это существо мой муж? А может это чья-то глупая шутка?

Снова тренькнул лифт, извещая, что мы приехали.

Дверки лифта, словно ощущая, что за ними нас не ждёт ничего хорошего, открывались плавно, выдерживая паузу, а мы с Шерханом в унисон хотели скорее выбраться наружу. Это естественное желание — избавиться от проблемы в кратчайшие сроки. Но если твоя проблема, которая совсем даже не твоя лично, а ваша, охватывает зону вокруг тебя в глобальных масштабах — это не есть гуд, и ко всему прочему чревато последствиями. Вот и наша недавняя свадьба, являющаяся нашей общей проблемой номер один, конкретно сейчас начала отстреливаться последствиями как гранатами с выдернутыми чеками, только успевай обратно их отшвыривать.

Таким образом, как только дверцы окончательно открылись, а мы, сделав пару шагов, оказались на верху лестницы, у подножия которой скопилась кучка журналистов, их я распознала по микрофонам в руках, операторов, туристов, гостей отеля, а также просто любопытной толпы, ищущей если не хлеба, то зрелищ, мне захотелось развернуться и убежать куда подальше. Чую (совсем не сердцем), что супруг со мною был солидарен, но виду не показал, наоборот, схватил меня за руку крепче и умильно улыбнулся толпе, раздражённо бросив