История фараонов. Правящие династии Раннего, Древнего и Среднего царств Египта. 3000–1800 гг. до нашей эры - Артур Вейгалл

Итак, сцена для борьбы между домом Ахтои из Ихнасии, или Гераклеополя (Девятой династии), и домом Интефа из Уасет, или Фив (Одиннадцатой династии), была готова, и эта схватка вскоре полностью изменила лицо Египта. Однако прежде, чем это произошло, оба главных героя – фараон Мериибра Ахтои и князь Саута Ахтои – умерли. Мы обнаруживаем, что, когда разразилась буря, трон в Ихнасии занимал третий царь по имени Ахтои, в то время как в Сауте правил сын прежнего номарха Тефиби. При этом царем Юга оставался Уаханх.

IX династия, 3. Небкаура Ахтои

2252–2228 годы до н. э

Первый Ахтои (тот самый деспот), вероятно, взошел на престол уже стариком, так как его правление было коротким. Второму Ахтои вполне могло исполниться 45 или 50 лет, когда он унаследовал власть, и, соответственно, около 60, когда он скончался. Третьему Ахтои, о котором мы поговорим сейчас, могло быть примерно 40 лет, когда он стал царем. И если, в условиях отсутствия определенных сведений, мы отведем ему 25 лет, то на момент смерти ему должно было быть 65 лет. Когда он вступил на престол, то принял имя Небкаура, «Владеющий духами Ра». На гирьке, обнаруженной в Тель-эль-Яхудии в восточной Дельте, его имя выписано как Небкау Ахтои, однако в сказке «Красноречивый поселянин», о которой я сейчас расскажу, он назван Небкаура.

Похоже, что проблемы, связанные с Югом, начались в первые годы его царствования, поскольку, как мы увидим, в конце своей жизни фараон говорил о «поколении», прошедшем со времени тех событий (то есть приблизительно о 20 годах).

По его собственному откровенному признанию, которое он впоследствии сделал своему сыну, он совершил некий несправедливый враждебный поступок против зависимого царя Уаханха Интефа, после чего тот сразу поднял восстание и вступил в бой с верным трону князем Саута Тефиби. В своей гробнице Тефиби рассказывает, что в первом бою воины Саута одержали победу и заставили южан отступить. Сражаясь на восточном и западном берегах Нила, он захватил город и значительную территорию вокруг него и поначалу смог удержать их. На реке также разгорелся бой, во время которого несколько судов южного флота наскочили на мели и были захвачены, а другие преданы огню. Великий день закончился тем, что военачальник Юга упал в воду.

Однако это было только началом восстания. Сам факт, что князь Тефиби пожелал описать только эти события, служит доказательством, что конец истории был рассказом о несчастье, постигшем его и его царственного господина. При этом сам фараон был более честен и, как мы сейчас увидим, откровенно признал в конце жизни, что южане захватили священный город Тинис и всю ту территорию, что прежде лежала на западном берегу Нила сразу за их северной границей и являлась самой южной областью Среднего Египта. Уаханх Интеф не стал развивать свой успех. Как мы скоро узнаем, существуют некоторые основания предполагать, что он пришел к соглашению с фараоном и заключил мир. Судя по знаменитому письму к сыну, к которому я сейчас перейду, царь был своего рода фаталистом, к тому же болезненно суеверным. Потеря священного города Тиниса свидетельствовала о гневе богов и поразила его в самое сердце. Более того, существовало некое забытое теперь пророчество о жителях Юга, о котором он упоминает в своем письме, и именно оно заставило его оставить их в покое. Таким образом, был заключен временный мир, а фараон свыкся с потерей Тиниса и всей территории к югу от него.

Тинис находился рядом с Абидосом. Оба города располагались бок о бок на краю пустыни примерно в 7 милях (около 11 км) от Нила. Здесь были похоронены древнейшие цари, а в некрополе рядом с городом, как считалось, был погребен сам бог Осирис. С Осирисом был тесно связан город Ихнасия, где находилась царская резиденция, и потому фараон ощущал удар особенно сильно. Более того, я думаю, что уже тогда существовал обычай, определенно распространенный позднее, проводить часть погребальных ритуалов для знатных египтян в Тинисе. Их тела привозили сюда перед погребением, чтобы они покоились некоторое время рядом с телами бога Осириса и древнейших правителей «народа Соколов», лежащими здесь под песками пустыни. Следовательно, фараон, когда приблизился его смертный час, был вынужден отказаться от этих ритуалов, которые некогда считались столь необходимыми. Бедствие и впрямь было велико, и он воспринял его как кару богов.

С другой стороны, фиванский царь Уаханх Интеф был поистине счастлив после захвата священного места погребения царей-Соколов, но при этом он, похоже, предпочел почить на лаврах и сохранять мир, которого так желал фараон Ахтои. Поэтому ничего не происходило многие годы, и в тот период Юг, должно быть, даже усилился.

Небкаура Ахтои обладал литературным талантом, который во времена неспокойного правления ему представлялось мало случаев проявить. Однако годы шли, и он понимал, что вскоре вместо него будет царствовать его сын.

Тогда он сел и написал письмо, полное советов и поучений молодому человеку, обладавшее такими достоинствами, что впоследствии оно превратилось в классическое произведение древнеегипетской литературы. Оно дошло до нас в копии, сделанной спустя несколько столетий после того, как его автор отправился к праотцам. Как и следовало ожидать, письмо весьма широко освещало те тяжелые условия, в которых жил фараон. Оно вызывает в нашем воображении картину озабоченного, испуганного и усталого старика, который считает себя несущим ответственность за войну с Югом и больше всего желает, чтобы его сын не испытывал свою силу на том же враге.

Он пишет, что, по счастью, дела с Югом ныне обстоят хорошо, и из этой области можно получить розовый гранит, из которого изготавливаются статуи и памятники. Это наводит на мысль, что Уаханх Интеф также стремился поддерживать мир. С другой стороны, он объясняет, что с Юга не поступает зерно или, другими словами, что правитель Юга не считал его своим господином и не платил какую-либо дань. При этом фараон спешит добавить, что это не означает никакого оскорбления, поскольку в действительности никто в той стране не имеет достаточно зерна, чтобы отдать его. Он говорит: «По этой причине будь снисходителен к любой ошибке с их стороны в отношении тебя и будь доволен своим собственным мясом и питьем».

Он рассказывает, что прежние правители беспокоились о северо-западных землях, но он умиротворил их до самых границ Фаюма. Затем следует неясный пассаж о способах защиты восточной Дельты от вторжений кочевников-азиатов. Фараон говорит о них с презрением как о народе, который всегда скитается, вечно борется, страдает от дождей, большого количества деревьев и гор в своей стране, – народе, который «и не завоевывает, и еще не завоеван». «Они тревожат Египет, но не беспокойся из-за них. Воины этого народа разорят уединенную деревню, но не нападут на многолюдный город». При этом фараон советует сыну быть готовым к столкновению с ними, цитируя высказывание покойного царя, которое уже упоминалось: «Тот, кто хочет жить в мире, должен быть готов к войне».

Далее он пишет: «Говорун лишает город покоя, ибо он создает среди юношей две [враждующие] группы. Поэтому если ты найдешь такого, принадлежащего городу, и если его деяния вышли из-под контроля, суди его перед вельможами и расправься с ним, ибо он мятежник. Человек, который много говорит, [всегда] смутьян в любом городе». Он добавляет: «Будь искусен в речах, чтобы мог ты победить, ибо язык – это меч для царя, речь сильнее любой схватки, никто не может обмануть говорящего умное». «Уподобляйся своим предкам, которые ушли до тебя, чьи слова записаны. Открой и прочти их, подражай тому, кто знает». «Сделай вечный памятник для тебя в любви своих подданных к тебе, но… усиль свои границы, ибо хорошо сделать это ввиду грядущих событий. Уважай жизнь силы, ибо самодовольство сделает тебя несчастным. глуп тот, кто жаждет того, чем владеют другие. Эта жизнь на земле проходит, она коротка, и счастлив тот, кого помнят. Владение миллионом людей не поможет царю [в этом], но память о хорошем человеке будет жить вечно». «Не уповай на долготу лет, боги в Зале Суда видят [все] время жизни как один час. Человек все еще живет, достигая небес смерти, и его дела лежат рядом с ним как его единственное сокровище. Вечно существование там, и глуп тот, кто относится к этому небрежно».

«Сделай твоих вельмож могущественными, чтобы могли они исполнять желания твои», – пишет фараон, возможно имея в виду влиятельность князя Асиута. «Велик великий, когда его великие велики. Могущественен царь, который имеет вокруг себя могущественных людей. Воистину богат тот, кто богат вельможами». «Говори истину во дворце твоем, чтобы вельможи, которые в стране, благоговели перед тобой. Царю подобает честность сердца, покои дворца внушают благоговение окружающему миру. Утешь стенающего, не притесняй вдову, не выгоняй человека из владений отца его. Не лишай [необдуманно] чиновников их постов. Остерегайся наказывать несправедливо. Не убивай, ибо это не принесет тебе пользы, наказывай только побоями или заключением, кроме как в случае предателя».