Ключ - Наталья Болдырева

- Готов?

Алан стоял позади. Ярко освещенный, на фоне сгустившейся за спиной тьмы - пламя играло в черных, гладко зачесанных волосах, смуглая кожа казалась медной, рука сжимала длинный клинок. Алан тоже отказался от щита, и я испытал мгновенный прилив благодарности.

- Бить во всю силу? Уверен?

Алан расхохотался, подошел, хлопнул по спине.

- Ты готов, раз это единственное, что тебя беспокоит! Идем, я поставлю тебе лучшей выпивки по эту сторону границы, если ты хотя бы заденешь меня!

Плечом к плечу мы шли в центр площадки, и я видел медленно проступающие - по мере того, как мы покидали круг света - кроны столетних дубов, крыши казарм и проблески первых звезд среди клубящихся на небосводе туч. От побережья дохнуло свежим морским бризом, и я почувствовал испарину, выступившую на лбу. Поднял руку, промакнув рукавом пот - волосы слиплись и сосульками повисли над глазами. Я тряхнул головой, чтобы убрать их, и за всем этим не заметил, как мы вышли на место.

- Не бойся, - Алан толкнул плечом, прошел на два шага дальше, развернулся - хрустнул под каблуками белый песок.

Я впился в рукоять, приподняв лезвие.

"Бей!" - шепнул Алан одними губами.

Чувствуя, впрыснутый в жилы адреналин, широко раздувая ноздри, я втянул свежий ночной воздух, и, по-мужицки, подымая топор из-за головы, ринулся вперед.

Алан ушел в сторону, не сделав и шага. Просто уклонившись корпусом. Дрожь от удара топора о землю еще ломала ключицы, а я уже слышал сдавленные смешки по периметру. Кровь прилила к лицу, я почувствовал, как жар заливает шею и уши, ощутил биение синей жилки над переносицей. Ярость белой пеленой застлала взгляд - ничего подобного не чувствовал я до сих пор, реальная угроза жизни казалась ничем по сравнению с этой насмешкой. Сдерживая себя, я развернулся, глянул на Алана и кивнул, демонстрируя, что готов продолжать.

Противник подобрался. Это немного взбодрило меня. Я отвел руку в сторону. Чуть присев, пружиня, я наступал длинными скорыми шагами, посылая топор из стороны в сторону: вверх, вниз, по диагонали - не всегда успевая доворачивать лезвие, но вкладывая в удары всю силу, начиная движение от плеча к кисти, пока не понял, что скорее замотаю себя, нежели коснусь Алана.

Тот еще ни разу не поднял меч, чтобы отбить приближающийся топор - просто уходил от него всем корпусом, передвигаясь по площадке прогулочным шагом.

Забыв о бесполезном в моих руках оружии, я прыгнул, надеясь хоть плечом достать противника, и был отброшен назад ударом в грудь. Кажется он двинул меня в солнечное сплетение рукоятью меча. В глазах потемнело, полусогнутый, я пятился назад, не видя ничего перед собой, не в силах глотнуть воздуха, а в ушах уже раздавался свист приближающегося клинка.

Я скорее почувствовал, чем увидел, блеск стали, дернулся инстинктивно в сторону, но получил верный удар в бок - короткий, с протяжкой - пропоровший кожу. Дикая боль моментально прочистила мозги. Я распахнул глаза, разом, до последней крупицы разглядев белый песок под собственными сапогами и капли крови, растекающиеся черными кляксами. Топор в опущенной руке сам вяло трепыхнулся в попытке подсечь плотно обтянутые черной кожей армейских сапог лодыжки - полшага назад и выпад, уколовший плечо в ответ.

Я взвыл. Не разгибаясь, сжавшись в тугой снаряд, я ринулся под ноги противнику, надеясь, если не сбить, то хоть привести того в замешательство, упал, покатился, не выпуская из рук топора. Почувствовав как Алан перепрыгнул через меня, я извернулся, пытаясь одновременно встать на колено и достать противника если не лезвием, так хотя бы обухом.

Лезвие чиркнуло по песку, очертив полукруг, взметнув облако белой пыли - я стоял на одном колене, держа топор обеими руками, и не видел никого перед собой. Сзади в спину колко упирался кончик длинного меча.

- Сдаюсь, - сказал я, подтягивая топор ближе, поднимаясь, опершись на него. Дыхание вырывалось из груди со свистом. Руки предательски дрожали.

- Давай, - Алан уже стоял передо мной, поддерживая под локоть, помогая встать.

Вот и сейчас он нагнал в узком коридоре, по которому в обоих направлениях бежали, гремя амуницией, солдаты, хлопнул по спине, заставив прикусить губу от боли.

- Как ты? Отошел? Это я разбудил тебя.

- Спа-си-бо, - я пытался втянуть воздух сквозь стиснутые зубы.

- Отвратительно выглядишь. Ну, еще увидимся, - и он нырнул, пересекая встречный поток, и скрылся в боковом коридоре. Я понял, что он уже получил какое-то распоряжение, и на утренней поверке его не будет. Это означало, что сегодня меня могут назначить в наряд с любым другим солдатом крыла. Оказалось, я уже привык к человеку, едва не покалечившему меня.

- Стой!

Капитан Вадимир появился с другой стороны. Шел навстречу, будто невидимым щитом раздвигая сплошной поток солдат. Я замер, и сразу ткнулись в спину, наступили на пятку, толкнули в бок. Капитан схватил за предплечье, задвинул в услужливо распахнувшуюся дверь и вошел сам. В комнате было темно и пыльно, с притолоки свисала паутина - сразу неудержимо захотелось чихать. Я почесал нос, удивляясь, с каким трудом дается мне это простое в принципе действие. Вадимир вышел в открытую дверь, вынул факел из паза в стене коридора и зашел обратно, задвинул за собой засов.

- Где ты родился?

Я стоял на неестественно прямых ногах, преодолевая дрожь и желание скрутиться в комок, обхватить дергающий болью живот руками. Факел коптил. Сажа срывалась с длинных языков пламени, поднималась к потолку, но, подхваченная сквозняком, резко дергалась, уносилась во тьму, где угадывались лавки, столы и кафедра. Я понял, что нахожусь в заброшенной классной комнате, или неком подобии её.

- Я говорил уже. - Слова все еще давались с трудом, а навязчивое желание чихать мешало сосредоточиться. - Или нет? Столько всего, уж и не вспомнить толком...

- Где ты родился? Надеюсь это ты вспомнить в состоянии?

Я вспыхнул. Расправил сведенные плечи.

- Соколов Никита Алексеевич. Гражданин Российской Федерации. Моя записная книжка, вы должны её помнить. Там мои имя и адрес.

Светло-желтые волосы казались медными, карие глаза смотрели пристально. Он не шевелился, лишь плясало пламя факела, бросая на стены причудливые тени.

- Ты знаешь грамоту и счет, правильно говоришь, но не держал в руках оружия... Чем еще можешь похвастаться?

- Я знаю горное дело.

- Да-а-а? - Кажется я озадачил капитана. Он ухмыльнулся. - А вот это уже неплохо.

В два шага он подошел ко мне, навис, обдавая жаром пылающего факела и запахом ременной кожи.

- Сейчас ты встретишься кое с кем. Если тебе будут задавать вопросы... Отвечай честно.

Развернувшись, он громыхнул засовом, распахнул дверь и, водрузив факел на его место в стене, пошел по опустевшему уже коридору.