Огонь желания (Ласковая дикарка) - Кэтрин Харт

Дом Мартинов держался на Элизабет. Она обладала редким даром принимать людей такими, какие они есть, без всякой мишуры и внешнего лоска. И сама была очень естественной. Она всегда могла прямо подойти к сути дела. Нельзя сказать, что она видела все только в черных и белых тонах, она обычно замечала все промежуточные оттенки cepoго цвета, чего остальные не могли разглядеть. Как правило, интуиция ее не подводила, и она действовала соответствующим образом.

Так же она поступала с Таней. Она почти сразу оценила ситуацию и приняла решение. Она единственная среди всех Таниных родственников почувствовала настоящую любовь Тани к ее чейинскому мужу. Она знала, что это сильное и глубокое чувство, что их связывают не только дети. Элизабет было интересно знать, кто этот мужчина, что пленил ее племянницу. Без предрассудков она представляла его выдающейся личностью, с сильным характером, мужчиной, которым можно восхищаться. В уме она рисовала его портрет. Он должен быть красивым и гордым, она не могла представить, что Таня любит слабовольного человека.

Как бы Элизабет ни нравился Джеффри, она имела несколько оговорок насчет его женитьбы на Тане. Зная его недостатки, она сомневалась в том, что Таня будет по-настоящему счастлива, выйдя за него замуж. Хотя он был интересным честолюбивым молодым человеком, Элизабет чувствовала, что он может быть также эгоистичным, деспотичным. Она подозревала, что он может быть даже жестоким, когда рассердится. Пока все было так, как его устраивало, с ним можно было легко ужиться, но Элизабет представляла себе, каким он может стать, если Таня осмелится ему перечить.

Дела сейчас обстояли таким образом, что Таня застала Джеффри врасплох. При сложившихся обстоятельствах у него не было другого выхода, кроме как ждать, пока Таня придет в себя от пережитой травмы. Элизабет задумывалась над тем, насколько хватит терпения Джеффри и что случится, если в итоге оно лопнет. Элизабет знала, что это произойдет. Она была рада, что Таня еще не успела выйти за него замуж, и надеялась, что она не сломается под давлением своих родителей. Это была Танина жизнь, и ей принимать решения, но каким-то образом Элизабет чувствовала, что Таня будет всячески противиться попыткам снова подтолкнуть ее к Джеффри. Таня прошла через множество испытаний, и в них она явно закалилась. Любовь к Пантере и сыновьям поможет ей оставаться сильной и честной.

Элизабет не настаивала на том, чтобы Таня изменилась. Она не надоедала ей разговорами о ее одежде и не пыталась склонить ее говорить по-английски. Она не требовала, чтобы Таня спала в кровати. Она относилась ко всему спокойно и считала естественным, само собой разумеющимся, что напротив нее за столом сидит женщина в одежде из шкур и с повязкой на голове. Она с готовностью приняла в свой дом ее детей. В отличие от всех остальных, она не имела никаких предрассудков. Она помогала Тане и Мелиссе смотреть за малышами, кормила и одевала их, часто играла с ними.

К Кит она привыкала гораздо дольше, но даже с ней нашла общий язык. Пантера не решалась входить на кухню тети Элизабет, поскольку не хотела получить деревянной ложкой по голове. Она ела на дальней веранде и спала на полу в Таниной комнате. А чтобы ее шкуру не содрали и не обили ею дверь, она не приближалась к дорогой мебели тети Элизабет. К скотному двору ей тоже не разрешали приближаться, поскольку это не нравилось лошадям и коровам Джорджа. За ее хорошее поведение ей позволяли бродить по дому и давали остатки со стола, так как, не отходя от Тани, она не имела возможности поохотиться для себя.

Элизабет проявляла большое терпение по отношению к Тане. Ее жалость была не такой сильной, чтобы душить Таню, как это было с Сарой. Она спокойно принимала Таню, и это было утешением для ее измученной души. Таня заметила, что все больше и больше ищет встречи с Элизабет. Она могла часами сидеть и слушать рассказы Элизабет об обычных делах. Они с Мелиссой помогали ей на кухне готовить еду, и пока Таня сама не вступала в разговор, она охотно слушала их двоих. Их ненавязчивое присутствие сглаживало ее досаду. Она радовалась, что между ними устанавливаются прекрасные отношения и растет привязанность друг к другу.

Таня надеялась, что Мелиссу примут здесь, но никогда не думала, что тетя Лиз и дядя Джордж так увлекутся девушкой. Тетя Лиз прямо трепетала перед ней, а дядя Джордж относился к ней по-отцовски. Он обожал свою жену, и все, что делало ее счастливой, тотчас заслуживало его уважения.

Они оба полюбили застенчивую девушку. Ее большие голубые глаза согревали их сердца, и они таяли, как масло. И после того, как она прочно вошла в их жизнь, они уже не могли представить свой дом без Мелиссы. И хотя Джереми тоже чувствовал себя своим в их доме, никто не удивился, когда они попросили Мелиссу остаться с ними навсегда.

Мелисса отреагировала такой бурной радостью, что на глаза Тани навернулись слезы. Будет ли она когда-нибудь так счастлива?

День за днем она в одиночестве ждала Пантеру. Прогуливаясь с Кит, она уходила на окраину города и с тоской смотрела вдаль, посылая свои мысли к нему.

Дни переходили в недели, а Пантеры все не было. Беспокойство Тани росло. Она не сомневалась в том, что он любит ее и их сыновей, она была уверена, что он придет, если сможет. Неужели он не смог ее отыскать? Или не смог вновь собрать племя после резни? Она знала, что у него как вождя есть обязанности перед племенем, и эти обязанности важнее его личных проблем. Сколько времени пройдет, прежде чем он сможет уйти из племени и прийти за ней? Может, его задерживают снег и зимний холод?

В середине января она услышала от Джеффри, что индейских пленников отпустили и позволили им вернуться к своему народу. Среди них был Джордж Бент. Как Тане хотелось пойти вместе с ними! Она утешала себя тем, что Джордж Бент скажет Пантере, где ее найти.

С болью в сердце Таня говорила себе быть терпеливой. Пантера придет. Пантера придет, Пантера придет! Долгими, одинокими ночами Таня, как молитву, повторяла в надежде эти слова.

ГЛАВА 15

Прошло почти два месяца с тех пор, как Таня рассталась с Пантерой. Она ела, потому что должна кормить грудью малыша, но она худела. Скулы у нее резко обозначились, и одежда висела на ней. Теперь ее золотистые глаза казались чересчур большими для ее лица, под ними появились синие круги, но взгляд оставался по-прежнему гордым. Ее подстриженные волосы теперь отросли и падали мягкими волнами на плечи. Таня расстраивалась из-за того, что еще не могла заплести приличные косы.

Самым странным было то, что Таня пристрастилась к апельсинам. Она все эти годы не ела апельсинов и теперь никак не могла насытиться ими. Тетя Элизабет купила целый ящик к Рождеству, и видя, как сильно Тане их хочется, заказала еще. Она могла обойтись без груш, яблок и слив, но ей постоянно хотелось апельсинов. Казалось, что ее тело слишком долго обходилось без них и теперь наверстывало упущенное.