Блондинка вне закона - Ронда Поллеро

— Забудь о нем. Кстати, спасибо за розы. Они были прелестны.

— Как и ты сама, — ответил он мне с нежностью в голосе. Это снова был мой милый душка-Патрик. — Какие у тебя планы на вечер?

— У меня назначены кое-какие встречи, но мы могли бы встретиться в каком-нибудь баре.

— Я предпочел бы, скажем так, более интимную обстановку, нежели бар. У меня есть для тебя подарок.

— Всего один-единственный? — пошутила я.

— Но ведь это была короткая отлучка, — в свою очередь поддразнил он меня.

— Хотя бы намекни, что это такое.

— Отныне твои ручки уже не будут прежними.

Я не знала, что мне делать, — то ли обрадоваться, то ли ужаснуться. Потому что, когда мужчина, с которым у вас длительные отношения, произносил слово «рука», первое, что приходит в голову, это, несомненно, обручальное кольцо. Что приятно, согласитесь. С Патриком мы могли бы свить уютное семейное гнездышко. Пожалуй, это как раз то, что мне нужно.

— Фин?

Я тотчас очнулась от грез.

— Думаю, мы могли бы встретиться чуть попозже. Ближе к двенадцати ночи.

Такой план устраивал меня по двум причинам. Во-первых, это оставляло мне время, чтобы выследить после окончания дежурства медсестру Каллагэн. Во-вторых, лучше переночевать у Патрика, чем в очередной раз просить Сэма, чтобы он провел ночь на моем диване.

— Прекрасно, но почему так поздно?

— Я же только что сказала тебе: у меня назначены встречи.

Когда мы встретимся, я непременно расскажу ему про угрозы в мой адрес. Сейчас же мне не хотелось, чтобы он из-за меня нервничал. Впрочем, разве такое с ним когда-то случалось? Опять-таки, это совершенно новая ситуация, и невозможно сказать, как он отреагирует.

— Хорошо, тогда до встречи. Пока.

Пока? Почему-то затея с кольцом не слишком вдохновляла меня.

Я набрала номер Дэвида Райса, и мне ответил слабый женский голос. Я представилась, а затем спросила:

— Скажите, могу я встретиться с вашим мужем?

— Он работает до семи, — еле слышно произнесла моя невидимая собеседница. У меня возникло впечатление, будто каждое слово она вытягивает из горла щипцами. — Перезвоните ему позже.

— Спасибо.

Я сделала для себя пометку, а заодно ввела его номер в сотовый. Райс на работе? Я вытащила из стопки бумаг анкеты с личными данными присяжных. На момент процесса по делу Холла Райс значился безработным. Но это было три года назад. Так что вполне вероятно, что за это время он подыскал себе работу.

Был уже одиннадцатый час, а начальство по-прежнему отмалчивалось. Может, не все так безнадежно? А еще неплохо бы встретиться с Вандой Бэббиш, присяжной номер четыре, причем желательно до того, как в кафе «Нормандия», где она работает официанткой, начнется наплыв посетителей. На мое счастье, кафе «Нормандия» находится всего в нескольких кварталах от моей работы.

Я подкрасила губы и критически посмотрела на себя в зеркало. Сегодня утром я убрала волосы в конский хвост, что отвечало моему сегодняшнему настроению. Черные расклешенные брючки удачно скрывали следы от зубов Бубу — правда, покусанный зад продолжал болеть, напоминая о пережитом унижении. К брюкам я надела симпатичный, но жутко женственный гипюровый топик. Так что конский хвост был весьма кстати — сразу видно, женщина пришла на работу, а не на свидание.

Этот ансамбль поистине представлял собой одно из моих самых удачных приобретений. Поскольку одна брючина была чуть короче другой — для меня это не проблема, все равно пришлось отдавать в ателье, чтобы их слегка укоротили, — брюки обошлись мне всего в сорок долларов. Блузка — в какие-то тридцать восемь, и все потому, что на ней одна петелька для пуговицы была слегка надорвана какой-то неаккуратной покупательницей, а сама пуговица отсутствовала. Мне крупно повезло — я сумела оторвать похожую пуговицу от блузки большего размера, и таким образом моя проблема была решена. Только не подумайте, что я какая-то вредная злоумышленница. На той блузке уже отсутствовали две верхние пуговицы, а также приличный кусок вышивки, так что свои действия я скорее отношу к разряду спасательной операции, нежели к краже.

Ансамбль дополняла черная парусиновая сумка от Лиз Клейборн. Четырнадцать долларов. Часики — еще тридцать. Нет, что ни говори, у меня уже выработалось чутье на товары со скидкой. За исключением обуви. Сегодня на мне были лодочки от Бетси Джонсон — их маленькие цветочки прекрасно дополняли мой сегодняшний наряд, внося в него яркую ноту. Я приобрела их в интернет-магазине, и после оплаты расходов на пересылку мне удалось сэкономить долларов сорок по сравнению с их первоначальной ценой в две сотни баксов.

Кстати, коль речь зашла об интернет-магазинах и Бетси Джонсон, я быстро пошевелила мышкой, чтобы проверить, как там поживают мои заявки на интернет-аукционе. Увы, компьютер отказался впустить меня в Сеть. Я повторила попытку — вдруг в первый раз неправильно ввела пароль. И снова отказ. На экране возник лишь жутко действующий на нервы желтый треугольник с жирным восклицательным знаком.

У меня внутри все похолодело. Я попыталась войти на один из моих любимых сайтов, где обычно покупала духи, но компьютер не впустил меня и туда. Судя по всему, кто-то изменил мой протокол доступа в Интернет. Ну хорошо, следить, куда и когда я пошла, — это одно, но лишать меня радостей интернет-шопинга — совсем другое. Это так… мелочно!

Жаловаться, разумеется, бесполезно. Да и бюро по делам состояния окружающей среды вряд ли сочтет ограниченный доступ в виртуальное пространство уважительной причиной для иска по поводу нарушения техники безопасности на рабочем месте.

Мало того, что мне снова придется вернуться к покупкам по каталогам, так нет же, Маргарет позвонила мне, чтобы сообщить, что я должна срочно явиться в кабинет к мистеру Дейну. За все мои годы работы в фирме я ни разу не слышала у нее столь бодрого голоса. Готова поспорить, в данный момент она пляшет от радости, позабыв, что ей уже далеко за полтинник.

Я положила сумочку в ящик стола и задумалась. Может, взять с собой блокнот или что-то в этом роде? Интересно, имеются ли для таких ситуаций какие-то правила? Трудно сказать. Последний раз меня уволили с работы, когда мне было шестнадцать. За восемь дней я так успела провонять жареной картошкой, что была только рада вернуть ресторанному начальству ненавистную форму и кепочку с длинным козырьком.

Собравшись с духом, но так и не взяв с собой ни ручки, ни карандаша, под звуки похоронного марша, звучавшего у меня в голове, я поднялась на лифте на верхний этаж. В отличие от моего предыдущего визита сюда секретарша лишь мельком посмотрела в мою сторону и буркнула: «Проходите».