Башня - Александр Новиков

– Демонтаж, начальник,– отозвался Зоран, вынимая сигару изо рта.

– А че демонтируем?

– Монструозные сооружения.

Молодой полицай посмотрел с сомнением: прикалывается этот цыган, что ли? – и приказал:

– Документы.

Зоран вытащил из нагрудного кармана пачку бумаг, протянул: пожалуйста. Полицай равнодушно заглянул в путевой лист, в наряд на производство работ на несуществующем объекте. Вероятность того, что менты схавают липу, была высока – пятьдесят на пятьдесят. Если полицейский просто просмотрит документы, то – порядок. А если пойдет к машине… С документами в руке полицейский пошел к машине. Это означало, что сейчас он введет в комп номер, который красуется на бампере «танка», и узнает, что под этим номером зарегистрирован старый «Форд», на котором ездит Зоран. Серб положил сигару на край пепельницы и сказал в переговорник:

– Ну вот и началось, братушки. готовы?

– Готовы,– ответил Братишка. Он нажал на рычаг. Щитки, закрывающие бойницы «башни», как веки, с громким металлическим лязгом открылись. Полицейский, который уже дошел до своей машины, обернулся, посмотрел на «Демонтаж». Все полицейские посмотрели на «Демонтаж».

Грач выставил в прорезь бойницы ствол ППШ, навел его на группу полицейских. Автомат, изготовленный шестьдесят пять лет тому назад, давным-давно устарел морально, но не утратил своих боевых качеств – уникальных. Грач нажал на спуск. Автомат ожил. Пистолетные пули калибром 7,62 вырывались из ствола со скоростью пятьсот метров в секунду, насквозь прошивали легкие бронежилеты полицейских. Непрерывным потоком сыпались гильзы, утроба «башни» наполнилась гулом и кислым запахом сгоревшего пороха. Трое полицейских погибли мгновенно, даже не успев осознать, что их убивают. Четвертый упал, укрылся за автомобилем. Зоран выставил руку с зажатым в ней «гло-ком» в опущенное боковое стекло. Выстрелил не целясь. Пуля попала под нижний срез каски, насквозь пробила голову и ударилась в заднюю стенку каски. Срикошетила и пошла вниз, перемалывая позвоночник. Зоран сказал в переговорник:

– Ну вот и началось. Братишка ответил:

– Я «Хаммер» хочу сделать. Грач не сказал ничего.

Иван наблюдал за событиями на набережной в бинокль. Он не испытывал никакой жалости к погибшим полицаям – сами судьбу нашли, но сожалел о том, что «танку» пришлось раскрыться так рано. Однако теперь уже ничего не поделаешь и остается только идти вперед.

Иван вызвал «Демонтаж», спросил:

– Как у вас?

– Порядок. Правда, пришлось пошуметь маленько.

– Я видел.

«Крокодил» прошел почти половину маршрута.

– Кто-то идет нам навстречу,– сказал Иван. Он первым увидел катера, которые вынырнули из-под центрального пролета Финляндского моста.

– Похоже, катера «промгазовские»,– ответил Гринев. Иван поднял бинокль. За пологом снегопада разглядел низкие стремительные силуэты. На баке каждого – пулемет на тумбе. На рубке эмблема «Промгаза».

Иван сказал:

– Они и есть.

– Наверняка их эта тварь насекомая навела,– отозвался Гринев хмуро, имея в виду «Джедай».

– Точно,– согласился Иван. Пискнула, мигнула огоньком рация. Иван отозвался: – Крокодил Данди слушает.

– Обком ВЛКСМ на связи,– ответил «Комсомолец».– К вам идут два катера.

– Вижу.

– Пожалуй, пора и нам сказать свое слово.

– Рано,– ответил Тван.– Рано, товарищ комсомолец. Свое слово скажет «Демонтаж».

Густо валил снег, стервенел ветер. По вспухшей, вздыбленной Неве навстречу друг другу двигались две «флотилии». С каждой минутой расстояние между ними сокращалось. Катера – скоростные, маневренные, защищенные легкой броней – имели абсолютное преимущество. Но у «Крокодила» и «Комсомольца» был туз в рукаве – «Демонтаж».

Иван вызвал «Демонтаж»:

– Зоран. Зоран, дружище, есть для вас работенка. Видишь впереди два катера?

– Вижу. Вообще-то, Саня хотел трахнуть «Хам-мер». Вооруженный.

– Перебьется катерами.

«Демонтаж» пересек проезжую часть набережной, вылез на тротуар и встал у парапета. Братишка пробормотал:

– Ладно, я мальчонка не капризный. Раз нет «Хам-мера», возьму катерами.

Он приник к оптическому прицелу, поймал головной катер. Серый силуэт скользил за снежной пеленой. Дистанция составляла около восьмисот метров.

– Посвящается Наде,– сказал Братишка. Грач приоткрыл рот, зажал уши. Братишка нажал на спуск, дал короткую очередь. Пулемет выплюнул три пули. Они вынесли донышко «футляра», надетого на ствол, прошли над водой, испаряя в полете снежинки. Через секунду две из них ударили в рубку катера «ПГ-па-трульный 02». Рубка имела легкую противопульную защиту – броню шесть миллиметров. Пули КПВ пробили ее, как удар штыка пробивает консервную банку. Одна из пуль раздробила грудную клетку рулевого, прошила заднюю стенку рубки и задела сверкающую рынду. Над водой прокатился звон… Мертвый рулевой повис на штурвале, катер начал уваливаться вправо.

На втором катере – «ПГ-патрульный 03» – еще не поняли, что произошло, но выстрелы услышали – их нельзя было не услышать, а через несколько секунд из радиостанции донесся отчаянный мат командира «ноль второго» и его слова:

– Нас обстреляли, катер неуправляем.

На «ноль третьем» все равно еще ничего не поняли – не привыкли они к такому обхождению. Был, правда, случай год назад, когда один катер подожгли, бросив с моста бутылку с «коктейлем Молотова». Да еще как-то раз пьяная салажня пустила пару ракет в сторону флагманского катера. Через секунду очередь с «Демонтажа» прошлась по борту «ноль третьего». Экипаж остался жив, да и катер, как ни странно, особо не пострадал. Рулевой резко положил руль на правый борт, стрелка аксиометра скакнула как сумасшедшая. Катер почти лег бортом на воду, по крутой циркуляции ринулся назад, к мосту.

Братишка дал еще одну очередь. У него не было опыта стрельбы по быстро перемещающейся цели, он опаздывал.

«Патрульный 02» продолжал уваливаться все круче, круче. Командир пытался снять тело рулевого со штурвала, но «на нервах» ничего у него не получалось. Кровь текла из рулевого ручьем.

«Ноль третий» развернулся на сто восемьдесят. Братишка дал очередь вдогонку. Пуля сорвала рупор сирены, вторая срубила флагшток. Потом «ноль третий» скрылся за опорой моста.

Командир «ноль второго» наконец снял мертвое тело со штурвала, но было уже поздно – катер на полном ходу врезался в стенку набережной и сразу затонул.

Борис Витальевич сказал:

– Хорошо их Саша шуганул.

Иван не ответил. Он подумал, что прошли всего половину маршрута.

Командир «ноль третьего» вызвал флагмана, доложил: подверглись обстрелу. «Ноль второй» полностью выведен из строя. Убит рулевой. Я сам получил пробоины выше ватерлинии. Прошу подкрепления.

– Где вас обстреляли? – спросил флагман.

– В кабельтове выше железнодорожного моста.

– Обстреляли с баржи?

– Нет, с набережной. Там ползает что-то типа броневика. Лупит из автоматической пушки.

– С левого берега? С правого?

– С правого.

– Подкрепление будет. Пока веди наблюдение за этим броневиком, информируй меня.

– Есть вести наблюдение, информировать вас,– ответил командир «ноль третьего» и вытащил сигареты. Пальцы подрагивали.

– Саня,– позвал Зоран в переговорное.

– Аюшки!

– По вашим заявкам – мистер «Хаммер», плиз. Братишка не расслышал – после обстрела катеров в

ушах звенело – спросил:

– Чего-чего?

– «Хаммер», говорю, к нам катит.

– Давно ждем-с,– обрадовался Братишка. Он посмотрел в бойницу. Набережная была пустынна. Братишка взял в руки бинокль, через оптику разглядел приземистую тушу «Хаммера» с пулеметом наверху. До американского «молотка» было около километра. Он стоял под пролетом моста. Из люка торчал человек в каске, с биноклем и рассматривал «Демонтаж».

– Эх, приходи, кума, любоваться,– произнес Братишка. Сверху раздался лязг – это Зоран опустил стальной «козырек» кабины.

В Координационном центре обстановка была нервная. Как обычно бывает в таких случаях. Принято считать, что у спецслужб «все под контролем», то есть все варианты террористической угрозы предусмотрены, алгоритм действий неизвестен… Жизнь раз за разом показывает, что не все варианты предусмотрены, а алгоритмы несовершенны.

Прошло уже больше тридцати минут с момента получения первичной информации о возможном теракте, но до сих пор не был вычислен сообщник террористов.

Не было никаких конструктивных мыслей относительно того, где может быть «мобильная платформа» для пуска ракеты. Оперативные группы были направлены на Финляндский и Ладожский вокзалы. Возможно, потому, что слово «платформа» невольно ассоциировалось с железной дорогой. И, конечно, от беспомощности.