Таганай - Николай Феофанов

его контроля. После того, как гости удалились из кабинета, Листровский молча выкурил сигарету, и, сказав, что теперь следует ждать серьезных гостей с Лубянки, встал с кресла, немного походил взад-вперед, надел свой плащ, и тоже ушел, бросив напоследок, что сегодня уже не вернется. Шакулин же остался наедине со своими мыслями.

Послеобеденные сведения о трупах, вкупе со вчерашним изучением отчета о побеге двух зверо-монстров около Уржумки, сдобренные комментариями Листровского, теперь представляли из себя очень крутой замес.

Итак, таганайскими убийцами являются звери, два мутировавших или возможно до сих пор мутирующих монстра. Альшанин четко выделяет два разных почерка, значит, нет причин считать, что второго монстра подстрелили при побеге. Он выжил, и как показывает практика, вполне неплохо себя чувствует. Звери убивают сами, руководствуясь своими личными побуждениями и теми навыками, которым их обучили в лаборатории.

И все же, главный вопрос для Шакулина был в том, что так спутало карты Листровскому в сегодняшних новостях. И эта фраза про больших людей с Лубянки? Что она значила? Похоже, приезд Листровского был так, первой ласточкой, он просто пешка, а теперь подтянутся настоящие фигуры.

В этих размышлениях, коим не виделось конца и края, Шакулин провел в одиночестве весь оставшийся рабочий день в кабинете, а также тот час, что он мирно брел к музею, куда вчера у Монблана ему посоветовал заглянуть следопыт Андросов. Идти к директору музея смысла, похоже, больше не имело, так как за эти два дня все в корне переменилось, но раз обещал, надо сходить. Вот он и шел.

В двадцати шагах впереди него показалась знакомая фигура.

– Антон! – окликнул Шакулин лейтенанта милиции Андросова, которого в штатском можно было и не узнать.

Тот остановился и развернулся на голос товарища. Шакулин быстро с ним поравнялся.

– Ты что, тоже в музей направляешься? – Шакулин был слегка удивлен.

– Ну, да, а почему ты спрашиваешь? – За время совместных поисков каких-либо следов у Монблана лейтенанты немного подружились, поэтому сейчас называли друг друга на «ты».

– Мне казалось, – продолжил Шакулин, подозрительно прищурившись, – что ты мне посоветовал зайти к Валерию Викторовичу для какого-то разговора? Я думал, разговор будет тет-а-тет?

Андросов, поджав губу, помедлил, что-то про себя решая.

– Хорошо, Сергей, не будем опережать события. Пойдем скорее, там все узнаешь. – И Андросов начал шаг, приглашая Шакулина последовать его примеру.

Шакулин последовал примеру.

– Темнишь, ты что-то, – сказал он Андросову, понимая, что пока ему больше ничего не сообщат, и этой фразой как бы закрывая тему.

Когда они вошли в вестибюль музея, Андросов чуть ли не мимоходом, почти не останавливаясь, кинул вахтерше, что они к Нестерову. Для той, похоже, Андросов был не в новинку, как будто каждый день здесь бывал. Становилось все интересней.

– Нет, не сюда, – одернул Андросов Шакулина, когда тот по старой привычке направился к двери с табличкой «Директор». – Нам в другой кабинет.

– А, вот как! – подозрений у Шакулина прибавилось.

Андросов открыл перед ним следующую дверь.

– Прошу, нам сюда.

Шакулин смерил товарища взглядом и прошел внутрь.

В обширном кабинете уже сидели несколько человек.

– Заходите, заходите, Сергей Анатольевич! – Навстречу лейтенанту встал с кресла, стоявшего в дальнем левом от Шакулина углу, Нестеров, протягивая руку для приветствия.

По обе стороны от Нестерова, в таких же креслах, сидели еще две персоны, незнакомых Шакулину.

Лейтенант молча обменялся рукопожатием с директором музея. Сейчас его мысли больше занимали другие вещи. Что это за люди в кабинете и что это вообще за встреча?

– Рад, что вы пришли, – не отпуская ладонь Шакулина, продолжал Нестеров.

– Спасибо, – нейтральным тоном ответил лейтенант, сосредоточив свой взгляд на двух неизвестных гостях и решивший про себя поменьше говорить, пока четко не прояснится, что это за собрание.

– О, извините, – Нестеров уловил причину обеспокоенности Шакулина. – Позвольте, я вас представлю. – Он встал рядом и открытой кверху ладонью показал на своих гостей.

Шакулин уже успел заметить, что оба вряд ли могут быть какими-либо начальниками или большими птицами, в их позе и взгляде не было никакого величия. Также вряд ли, кто-нибудь из них мог представлять контору, слишком доброжелательно и приветливо они оба сейчас глядели на него. Если бы это была некая ловушка или ее подобие, то данные товарищи с большим интересом рассматривали бы попавшийся в их сети объект.

– Анодин Борис Петрович, – Нестеров показал на сидящего слева полного мужчину в коричневой поношенной тройке, лет пятидесяти, с виду похожего на оперного певца, с подкрашенными, видимо басмой, волосами. – Борис Петрович – наш замечательный натуралист, учит детей биологии в одной из школ.

– Добрый день, – грузный Борис Петрович поднялся с кресла и пожал руку Шакулину.

– Борис Петрович облазил все закоулки Таганая, – продолжал Нестеров, – он отличный рассказчик. – При этих словах Анодин снисходительно всплеснул руками, а Шакулин размышлял, как такой немалых размеров человек мог что-то облазить, без риска получить инфаркт, где-нибудь на полпути.

Нестеров повернулся теперь к человеку, сидящему в другом кресле.

– А вот с этим человеком, Сергей Анатольевич, вы заочно знакомы.

Из кресла навстречу Шакулину встал рослый мужчина с аккуратной бородой. На вид ему было что-то вроде сорока пяти лет.

– Глазьев Владимир Дмитриевич, – самостоятельно представился он, а лейтенант подметил, какое крепкое у этого человека рукопожатие. Шакулин сразу почувствовал к охотнику расположение. Открытый решительный взгляд ясных голубых глаз, приятный бархатистый бас, одет в демократичный вязаный джемпер и серые хорошо наглаженные брюки.

– Сергей, – в ответ представился ему Шакулин. Однако лицо лейтенанта было по-прежнему непроницаемо. – Валерий Викторович, – чуть пониженным тоном обратился он к Нестерову, – я думаю, вы понимаете, в какое положение ставите меня. Ведь в закрытых городах неофициальные сборища людей во внерабочее время и вне рабочих мест в количестве более четырех человек запрещены. А нас здесь уже пятеро.

– Шестеро! – раздался голос с другого конца кабинета, того, который в течение всего разговора оставался вне зоны внимания Шакулина.

Лейтенант обернулся и посмотрел на сидящего в том углу в кресле человека.

– Тем более, – добавил Шакулин, – снова оборачиваясь к хозяину кабинета. – Вы понимаете, что по-хорошему, я могу всех вас арестовать, и уже позже узнать, что явилось причиной такого собрания.

– Сергей Анатольевич, дорогой мой. – Нестеров взял Шакулина под локоток, и они оба отвернулись от Глазьева с Анодиным и, соответственно, повернулись лицом к стоящему в дверях кабинета Андросову и неизвестному субъекту в дальнем углу. – Помилуйте, ну какое же мы сборище! Мы ни в коем случае не затрагиваем здесь тех тем, которые не стоит затрагивать.

Шакулин ничего не отвечал. Он только еще пару раз бросил взгляд на неизвестного из дальнего