Королевская кровь-12. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова

полет у Алины не получался из-за слабости крыла, раненого мелькодерой, но принцесса держалась в воздухе рядом с лордом Максом сколько могла. Потому что идти по грязи было еще сложнее. Обувь вместе с обмотками давно промокла насквозь, но снять ее Алина не решалась, чтобы не пропороть чем-нибудь кожу или не наступить на какую-нибудь мелкую ядовитую тварь.

С обрыва всю ночь стелился дым, несло гарью, и иногда снова приходилось закрывать рот и нос мокрой тканью — когда ветер менял направление и окутывал путников дымным облаком. Но прошло несколько часов, и дыма стало поменьше. Дышать стало легче, хотя приступы кашля не отпускали, несмотря на способность к самолечению у всех троих.

Мужчины менялись местами, чтобы отдыхать от прокладывания тропы, Алина шла посередине. Тротт то и дело поднимался в воздух, чтобы посмотреть, нельзя ли сдвинуться в сторону равнины, чтобы идти по суше, но заросли влажной травы простирались метров на сто к равнине, а дальше деревьев было немного, и риск, что путников в свете лун заметят с окраин лагеря иномирян или с воздуха, был слишком высок.

— Если присмотрятся, и тут могут обнаружить следы, — хмурясь, сказал Тротт Чету, оглянувшись назад: там четко виднелась проложенная ими тропа из раздвинутой травы, хотя они все старались идти, ступая меж корнями.

— Если не повезет и решат спуститься к воде, то да, — согласился Чет, — но есть надежда, что издалека подумают на кабанов или косуль, которые пришли напиться. Или на ветер — он мотнул головой вбок, где виднелись хаотично полегшие участки травы. Да и к утру грязь должна все затянуть. Это лучше, чем если бы шли по воде — там под илом светлый песок, следы будут видны с воздуха.

— Согласен, — кивнул Тротт и бросил взгляд на Алину быстрый взгляд.

Принцесса, как всегда в ситуациях, требовавших напряжения сил, шла сосредоточенно и быстро, контролируя дыхание, в разговоры почти не вступала.

Часто попадались широкие участки полегшей травы, как дороги, проложенные с равнины. На таких полосах идти было легче, хотя нужно было следить, чтобы не запутались ноги.

— Муравьиной кислотой воняет, — пробормотала она на одной из таких полос.

— Это инсектоидов водят на водопой от лагеря, — объяснил Тротт то, что она и сама поняла.

Как и то, что если не убраться с этого берега до рассвета, то они окажутся в ловушке.

— Под утро я проверю, дошли ли мы до не задетого огнем леса, — вторил ее мыслям лорд Макс. — Если там, — он кивнул на обрыв, — еще горит, то придется пережидать день здесь.

— Но как? — вяло спросила она. — Нас тут заметят с воздуха.

— Я покажу тебе, как плести шалаш из травы, — откликнулся Чет из-за ее спины. — Такой, что можно стоять в шаге от него и не понять, что это не просто полегшая трава и что внутри кто-то есть.

— Да, зачем я спрашивала… Как будто в первый раз, — с усталой едкостью откликнулась она, двигаясь дальше. Чет начал тихий рассказ о том, как он охотился в Тидуссе на крокодилов за награду от тогдашнего правителя и собственного развлечения и как-то трое суток пролежал в таком шалашике, дожидаясь появления самки, которая нужна была для разведения правителю.

— А почему ты не обернулся в дракона и не схватил ее лапой? — поинтересовалась Алина, которую история Чета выдернула из отупения из-за монотонного движения.

— Потому что нет чести победить кого-то в десятки раз слабее и меньше тебя, — серьезно ответил Четери.

— А победить кого-то в десятки раз сильнее? — улыбнулась принцесса, вспоминая мелькодеру.

— А в этом есть, — согласился дракон, и она с благодарностью оглянулась на него, отвлекающего от тяжелого продвижения вперед.

Впрочем, она понимала, что для этого он и говорит — как и Тротт, который, конечно, травил байки не с таким легкомыслием, как Четери, но ухитрился рассказать полную классификацию стихийных духов и нежити. Говорит не только для нее, Алины, но и для них всех — потому что устают все, даже бесконечно выносливый дракон и двужильный, не жалеющий себя лорд Макс, а глупые, забавные, где-то раздражающе несоответствующие ситуации байки помогают не сойти с ума, сохранить присутствие духа.

Но говорить громко было нельзя, а когда они бежали, и вовсе нужно было беречь дыхание — и тогда, в часы тишины, Алине казалось, что вся жизнь состоит из пробирания по каким-то непроходимым местам с перерывами на бои, и что до портала они не доберутся никогда. И что им обязательно не повезет, и придется-таки рисковать и оставаться на день в этой траве.

Так и вышло.

Незадолго до рассвета, когда они все уже валились с ног, а принцесса спала на ходу, Тротт долетел до леса над обрывом и вернулся.

— Еще горит, — сказал он. — Лес почти уничтожен. Придется прятаться.

— Как будто в первый раз, — вымотанно повторила Алина. Ей уже было все равно, где лечь спать — но они еще все вместе плели шалашики подальше от полос, проложенных охонгами для водопоя, набирали воду в фляги, перекусывали тем, что осталось в сумках, намазывались мазью, данной им тимавеш, чтобы отбить нюх у инсектоидов, и, наконец, залегли в убежищах, чтобы переждать этот долгий день.

* * *

Пятая принцесса дома Рудлог лежала в илистой жиже на боку, подложив под ухо крыло и прислушиваясь к происходящему вокруг. Сквозь высокую траву пробивалось слепящее солнце, плескала близкая река, звенел гнус, лез в рот и нос так, что снова пришлось замотать их тканью.

— Почему нас не кусает мошкара? — шепотом спросила Алина у лорда Тротта. Тихо-тихо, чтобы никто снаружи не услышал. — Я только что сообразила, что меня ни разу не укусили тут. И вас ведь тоже нет, да? И Четери? — она кинула взгляд за плечо Тротта, туда, где в траве скрывался дракон. — Это из-за нашей крови? Потому что мы из другого мира?

Тротт повернул к ней голову: он лежал на спине, подложив под затылок крылья, полускрытый полосой травы и измазанный настолько, что Алине просто не хотелось думать, как же грязна она сама и как воняет гарью и рыбно-тинным илом.

— У меня другого объяснения нет, — тихо сказал он. Из-за грязи и тряпки на лице зеленые глаза