Генерал-адмирал. На переломе веков - Роман Злотников

— Эти господа сказали, что у вас есть ко мне деловое предложение. Я слушаю…

Я усмехнулся, аккуратно выдвинул ящик стола и, ухватив лежащий в нем узкий стилет, резким ударом пришпилил руку Болло к столу.

Кабинет огласил дикий вой. Я дождался, пока он слегка утих, а затем чуть повернул голову, уставившись на Канареева:

— Убейте его. И найдите мне другого.

— Нет-нет… не надо, нет… я прошу вас… — забормотал итальянец, мгновенно растеряв весь свой апломб.

Канареев наклонился над ним и, ухватив за подбородок, резким движением откинул голову назад, будто собираясь полоснуть ножом по горлу. Итальянец заверещал и протянул ко мне дрожащую руку. Одну. Вторая была пришпилена к столу. Я молча вскинул палец. Канареев отпустил подбородок гостя и сделал шаг назад.

— Я… я всё… всё… — судорожно всхлипывая, продолжал бормотать итальянец.

Роберто Болло (если это, конечно, было его настоящее имя) появился в поле зрения службы безопасности компании Трансваальские золотые прииски полтора года назад. И сразу обратил на себя внимание невиданной давно уже в этих краях дерзостью. А именно — на третий день своего пребывания в Крюгерсдорпе он организовал подпольный игровой притон. Местный представитель СБ, придя от такой наглости в некоторую оторопь, порядка двух недель выяснял у соседей и начальников, не является ли этот странный тип с наглыми глазами навыкате и презрительной улыбочкой, будто прилипшей к полным, чувственным губам, чьим-то протеже, или подставой, или агентом вышестоящих структур, которые проводят какую-то операцию и по ошибке не поставили его, представителя СБ, в известность. А потом нанес ему визит. Болло попытался сразу же перевести отношения с представителем местной власти на деловую основу, но предложил так мало, что эсбэшник оторопел еще раз. Всем в Крюгерсдорпе было известно, что здесь имеют право работать только два типа игорных заведений — официальные, на действия которых бурами было наложено множество ограничений, и «вроде как подпольные», на самом деле все равно полностью контролируемые местной СБ. Основной функцией «вроде как подпольных» игровых притонов, кроме, естественно, зарабатывания денег, львиная доля которых шла в казну компании, было служить точкой сбора информации, ну и еще этаким пугалом для буров, показывающим им, до какого непотребства доходят люди, если загнать их в, так сказать, подполье. Хозяевам таких притонов предоставлялась определенная свобода деятельности, а некоторым особо покладистым дозволялось даже снова открыть заведение после одного-двух закрытий, которые местная стража осуществляла регулярно. Но затем наступал предел. И лучшее, что хозяева могли сделать, — это тихо и спокойно покинуть Трансвааль, забрав с собой некую сумму, которую компания позволила им заработать. Эти правила игры были здесь всем известны и священны. И никем не нарушались. Именно поэтому представитель СБ так долго выяснял, не является ли работа нового игорного притона какой-нибудь операцией прикрытия. Ни ему, ни кому-то другому и в голову не приходило, что на территории компании можно действовать с такой наглостью. А уж когда ему, пришедшему разбираться, в чем дело, предложили даже не взятку, а подачку, достойную максимум уличного городового, то… Короче, первая попытка итальянца развернуть игорный бизнес в Трансваале закончилась множеством синяков и двумя трещинами в ребрах.

Вторую попытку он предпринял через четыре месяца, показав себя блестящим организатором, поскольку сумел развернуть игру прямо в старательских лагерях. Эта попытка была более успешной, поскольку на сей раз ему удалось продержаться не две, а одиннадцать недель. И как минимум половину денег, которые успел заработать, Болло сумел укрыть.

Третья, ставшая верхом его организаторского таланта, продлилась почти пять месяцев. И только на последнем этапе СБ сумела вычислить, кто же за всем этим стоит. Потому, когда Канареев доложил мне все детали операции, я велел доставить этого типа ко мне. Что ж, все слухи о его наглости оказались правдой. Посмотрим, окажутся ли правдой слухи о его организаторских способностях.

Я легким движением выдернул стилет, позволив итальянцу оторвать руку от стола.

— Я… Мне нужен доктор!

Я усмехнулся:

— Викентий Зиновьевич, не могли бы вы оказать помощь нашему…

— Нет-нет, спасибо, — итальянец поспешно вскинул здоровую руку, испуганно покосившись на Канареева, — я надеюсь, наша встреча не слишком затянется. Так что я потерплю. — И, достав из кармана носовой платок, он замотал им раненую руку.

— У меня есть к вам предложение, — негромко начал я, — от которого вам… не стоит отказываться.

— Слушаю вас очень внимательно, — вежливо отозвался синьор Болло.

— Я предлагаю вам создать круизную компанию.

— Что?..

— Не перебивайте, — все так же негромко произнес я, а Канареев за спиной моего собеседника пошевелился. Это сразу же заставило итальянца окаменеть в кресле и преданно уставиться на меня. — Я говорю о судовой компании. На первом этапе она будет владеть двумя кораблями, которые станут ходить по маршруту Бристоль — Шербур — Гавр — Дюнкерк — Лондон — Антверпен — Амстердам — Копенгаген — Киль — Росток — Штеттин — Данциг — Кенигсберг — Рига — Ревель — Санкт-Петербург — Гельсингфорс — Стокгольм — Гетеборг — Амстердам и далее до Бристоля в обратном порядке.

Итальянец озадаченно смотрел на меня. Он как-то не предполагал, что ему могут предложить заниматься пассажирскими перевозками.

— Суда будут оборудованы роскошными каютами, — спокойно продолжал я, — кроме этого, на судах будет несколько ресторанов, концертных и кинозалов, а также магазины парижской и лондонской моды для мужчин и женщин, лавки колониальных товаров, ароматические лавки и специальная расчетная касса, чтобы те, кто не озаботился взять с собой необходимую сумму или думал, что способен удовлетворить свои аппетиты меньшей суммой и просчитался, могли снять деньги со своего счета в любом банке любой страны. Ну мало ли, может, путешественникам понравится какое-нибудь платье или новый кожаный саквояж, а денег на эту покупку им не хватит. — Я усмехнулся и закончил: — А еще там будет казино. И каждый пассажир при заселении в каюту получит в качестве подарка от фирмы десяток-другой фишек. На случай, если он захочет поразвлечься…

Синьор Болло несколько мгновений удивленно пялился на меня, затем его лицо расплылось в жадной улыбке.

— Я понял вас, ваше высочество, — произнес он, заставив Канареева нервно дернуться.

Я же воспринял его обращение совершенно спокойно. Да, итальянцу никто не говорил, к кому его привели. Но этот мошенник уже доказал, что обладает острым умом, и вычислить, что за человек сидит перед ним, ему не составило особого труда.