Торговля кожей - Лорел Гамильтон

— Последний наглядный пример, с которым мы столкнулись, был в человеческой форме, поэтому слух, обоняние, всё в целом на расстоянии не слишком отличалось от ощущений обычного человека; как только мы окажемся в одном помещении с нашим ликантропом, он может чувствовать наш запах сколько душе угодно, мы к тому времени уже уложим его лицом вниз, — сказал Гарри.

— Что вы предпримете, если он перекинется? — спросила я.

Купер ответил, не глядя ни на кого:

— При наличии действующего ордера на ликвидацию, если он перекинется, это однозначно смерть.

Все мы кивнули.

— Их легче убить в человеческой форме.

Оперативники подняли на него взгляд, а он был единственным из нас, при взгляде на которого им приходилось задирать хотя бы самую малость.

— Мы надеемся выведать расположение дневного логова серийного убийцы, Джеффрис, что значит, что Минс нам нужен живым.

Приятно, что кто-то другой взял на себя труд осадить Олафа. Мне пришлось отвернуться, как для того, чтобы скрыть переполнявшее меня счастье, так и для того, чтобы избежать зрительного контакта с Эдуардом и Бернардо; я боялась, что в этом случае улыбка перерастёт в хихиканье. Напряжение вокруг нас нарастало, в самом воздухе витали нетерпеливое ожидание и адреналин. Я осознала, что ликантропы вполне могли это почувствовать. Но опять же, что мы могли поделать с этим? Будь они и в самом деле животными, мы бы воспользовались средствами для того, чтобы скрыть свой запах, но если от нас исходила мощная волна чего-то необычного, они бы в миг догадались, что что-то не так. Они были людьми с инстинктами животных, из-за чего убить их было сложнее, а охотиться на них — опаснее. Я посмотрела в небо на солнце, что неумолимо двигалось за горизонт.

— Мы тоже не прочь управиться до темноты, Блейк, — заметил Гарри.

— Простите, но когда проводишь большую часть жизни, охотясь на вампиров, невольно начинаешь острее сознавать, где в данный момент находится солнце.

Он посмотрел на меня очень серьёзно:

— Не хотел бы я каждый день выполнять вашу работу.

Я улыбнулась, не совсем уверенная, что это забавно:

— Иногда мне тоже этого не хочется.

Помощник шерифа Шоу подошёл ближе. Я искренне надеялась, что он будет просто наблюдать за операцией.

— Вам известно больше о местных тиграх, чем вы сообщили нам, Блейк, — обвинил он.

— Вы часами допрашивали нас всех одного за другим, Шоу. Мы могли бы управиться раньше, и возможно, просто возможно, закончить до темноты. А теперь у нас нет другого выбора. Мы сделаем всё от нас зависящее, но темнота застигнет нас врасплох, и данная ситуация перерастёт из плохой в крайне нехорошую.

— До меня дошли слухи, что вы покинули апартаменты Макса с новым другом. Под руку с одним из его вертигров. Вы и вправду неровно дышите к стриптизёрам, так ведь, Блейк?

Данное заявление ясно свидетельствовало о том, что за нами следили, или за Максом. Более того, Эдуард не заметил этого вообще, видать, они были хороши в своём деле, кто бы это ни был.

Я опустила солнцезащитные очки достаточно низко, чтобы смерить его взглядом:

— Я нахожу ваш чрезмерно глубокий интерес к моей личной жизни возмутительным, Шоу.

Он слегка покраснел. Интересно. Я была не единственной, кто это заметил, поскольку Купер произнёс:

— Вам бы следовало надеть снаряжение, шериф Шоу.

— Что? — опешил тот.

— Вы ведь пойдёте с нами внутрь, так?

— Вам прекрасно известно, что не пойду.

— А маршал Блейк пойдёт. Так что не отвлекайте её.

— Вы защищаете её, Купер? — Он посмотрел на меня. — Я думал, вы не трахаетесь с копами, Блейк.

— Вы о чём?

— О том, что вы почтили своим присутствием спецназ всего на пару часов, и вдруг оперативники ни с того ни с сего доверяют вам прикрывать свои спины в бою и дерзят старшим по званию. Должно быть, вы и действительно настолько хороши, как о вас говорят.

Не часто удаётся лицезреть потрясённых мужчин, но сегодня мне повезло. Этот незабываемый момент, когда челюсть отпадает и ты поверить не можешь, что с чьего-то языка слетела подобная глупость. Они встали вокруг нас, и появилось чувство стаи, сгрудившейся вокруг того, кто всем не нравился.

Купер заговорил тихо, но отчётливо, не повышая голоса, но эмоции в нём кричали:

— Эта женщина собирается встать плечом к плечу с нами и войти в этот дом, в то время как вы будете прохлаждаться снаружи в комфорте и безопасности.

— Я не посещаю больше тренировки, — ответил Шоу.

Его лицо никак не могло определиться, стоит ли ему побледнеть или покраснеть, так что оно решило испробовать оба варианта.

— Но когда-то вы проходили тренировку, и вам хорошо известно, что лучше не нарываться на наше раздражение, когда до старта считанные минуты.

Каннибал протиснулся сквозь людей в зелёной униформе и заговорил низким голосом рядом с Шоу:

— Выступление против Аниты не вернёт вашу жену.

— Это не твоё дело.

— Это стало нашим делом, когда вы обвинили нас в том, что мы трахаем федерального офицера вместо того, чтобы делать свою работу.

Лейтенант Гремс начал прокладывать к нам путь сквозь толпу, но он подоспел слишком поздно, чтобы пресечь то, что произошло в следующий момент.

— Держись от меня подальше, Рокко, — прошипел Шоу.

— Ага, вот оно, вы и людей с психическими способностями боитесь, но нас вы ненавидите на порядок меньше, чем оборотней, поскольку ваша жена сбежала не с одним из нас.

Приехали, разгадка, почему Шоу ненавидел мою задницу, оказалась перед нами. Каннибалу не следовало говорить этого при начальнике своего босса, но… я была благодарна ему за то, что отстоял мою честь, или, возможно, он просто отстаивал свою честь; в любом случае, приятно было пройти через это не в одиночку.

Глава 38

По профессии Грегори Минс значился вышибалой, но Виктор весьма недвусмысленно поведал нам, что тот являлся силовиком для их клана, и прозрачно намекнул, что тот выполнял не совсем законные поручения отца Виктора (силовик, он же инфорсер — член бандитской группировки, в обязанности которого входит принуждение различных лиц к выполнению требований банды или приведение в исполнение её приговоров — прим. переводчика). Большинство веркрыс, охранявших бизнес Жан-Клода, имели приводы в полицию, или же просто ещё не были пойманы с поличным, так что жаловаться мне не пристало. В последнее время, когда от жалоб не было никакого проку, я просто-напросто не жаловалась. Проявление сознательности, наконец-то.

Штурмовую группу возглавлял парень с металлическим щитом, в котором было сделано специальное окошко. С нами также был парень с компактным тараном, остальная часть группы пребывала в полном боевом снаряжении с оружием наизготовку. Каждый маршал — Эдуард, Олаф, Бернардо и я — был прикреплён к одному из членов штурмовой группы. Мы будем следовать за ними, куда они — туда и мы. В пригороде непросто найти оптимальное место для снайперов, но мы разместили их, как смогли, — некоторые расположились в эвакуированных домах по соседству с домом Минса. Он наверняка догадался, что мы находимся снаружи, но с таким количеством людей и такой неповоротливой процедурой это было лучшее, на что мы были способны. Хотя, в том, что нас было так много, были и свои плюсы — дом всё время находился под пристальным наблюдением, и сбежать Грегори не удастся. Его видели внутри, но никто не видел, чтобы он выходил из дома, так что он по-прежнему находился там. На то, чтобы все люди заняли исходные позиции, ушла уйма времени. Эта часть операции нравилась нам меньше всего, и сохранение самообладания вызывало у меня определённые трудности. Не то, чтобы я сетовала по этому поводу, но мне хотелось уже начать продвигаться к дому, и я знала, что нельзя. Это был один из тех моментов, когда курение кажется заманчивой идеей, лишь бы занять себя чем-нибудь, пока мы ждём. Я следила за тем, как опускается солнце, и боролась с ускоряющимся пульсом. Не хотела бы я гоняться за Витторио и его людьми в полной темноте. Я созналась себе, раз уж больше признаться было некому, что странное ощущение у меня под ложечкой — это страх. Один серийный маньяк присылает мне человеческую голову в коробке, а я уже и хвост поджала, пойди разберись в этом.

Я в который раз уже попыталась разъяснить себе, как бесценен этот момент, пока мы ждали, когда ещё один член команды займёт позицию в отдалении. Я была прикреплена к Куперу, что означало, что я пойду в арьергарде. Понятия не имею, по какому принципу они распределили, кто где пойдёт.

— Купер, они убили ваших людей при свете дня; как только опустится тьма, вампиры придут им на помощь, и будет ещё хуже, на порядок хуже.

— На сколько хуже? — полюбопытствовал он.

— Если будем и дальше так копаться, у нас появится возможность выяснить это на собственной шкуре.