Сладкая вендетта - Зоэ Арчер

– Они не следуют правилам маркиза Куинсберри! – крикнула Ева Джеку сквозь шум.

– Правило здесь только одно: когда противник теряет сознание, ты должен перестать его бить, – ответил Далтон. – Ну и еще на ринге запрещены ножи.

Впрочем, это не мешало боксерам проносить оружие тайком. Волосы Джека скрывали шрам на его левом виске – отметину от чугунной чушки, которую сжимал в кулаке его противник. Но прохвост недолго пользовался этим преимуществом. Получив удар, Джек сбил паршивца на землю, наступил пяткой на его запястье и давил до тех пор, пока пальцы сами не разжались, тогда Джек пинком отбросил железяку в сторону.

Далтон наблюдал за схваткой. Пользуясь тем, что Хромой лежит, Фингал склонился над ним и осыпал градом ударов. Кровь так и брызгала, Хромой еле-еле мог поднять руки, чтобы защититься. Толпа продолжала приветственно реветь.

Джек скосил глаза на Еву. Он ожидал, что при виде крови и в такой духоте она лишится чувств. Но Ева смотрела на схватку, сосредоточенно нахмурившись. Джек подумал, что мог бы и догадаться, что подобное зрелище, пусть и столь жестокое, не слишком на нее подействует. Он снова перевел взгляд на ринг.

– Этот идиот ослабил защиту, – пробормотал Далтон себе под нос.

Фингал, уверенный в своей победе, опустил руки, чтобы подразнить противника. Хромой сумел приподняться достаточно высоко, чтобы нанести правый джеб ему в лицо. Фингал застонал так, что его было слышно даже сквозь рев толпы, и рухнул на спину. Три человека выскочили на ринг и стали шлепать его по лицу и кричать, но Фингал не двигалался. Хромой, пошатываясь, встал на ноги. Пока те трое пытались привести поверженного боксера в чувство, он ждал. В конце концов один из них оглянулся и покачал головой. Хромой усмехнулся, обнажив зияющую дыру на месте выбитых зубов, и в победном жесте поднял руки.

Толпа выразила одобрение громким ревом. Друзья Фингала волоком потащили его обмякшее тело с ринга, а Хромой, припадая на одну ногу, обошел круг, принимая дань восхищения толпы.

Джек это помнил! Помнил, как он стоял с поднятыми руками, забрызганный кровью противников, и его захлестывал восторженный рев публики. Бывало, зрители что-то орали ему, а он орал им в ответ. Пока продолжался матч, он был богом. Чем-то большим, чем еще один шмоток уличной грязи. Далтон поймал на себе внимательный взгляд Евы и прочел в ее глазах понимание.

– Ты по этому скучаешь, – сказала она.

– Только не по синякам и сломанным костям. – Но они оба знали, что это неправда. – Ладно, вот-вот начнется следующий бой, а мне до этого нужно найти Чарли.

Джек стал проталкиваться сквозь толпу, освобождая путь для Евы.

– А этот Чарли…

– Мой старый друг, – бросил Джек через плечо. – Букмекер.

– По закону, делать ставки разрешается только на скачках.

Джек покосился на нее.

– Ну да, а все остальное здесь делается строго по закону.

Уголки ее рта слегка чуть приподнялись.

– Верно.

– Но Чарли – больше чем букмекер. Он может достать для тебя все, что угодно.

От внимания Джека не ускользнуло, что на Еву заинтересованно поглядывают, и не один, и не двое. На кулачных боях женщины всегда привлекают внимание. На каждого, кто смотрел на Еву чуть пристальнее, Джек бросал свирепый взгляд. Пусть только один из этих ублюдков попытается что-нибудь сделать! Давненько у него не было хорошей драки. Но все обошлось без эксцессов. В дальнем углу бывшей скотобойни люди, потрясая банкнотами, сгрудились в кучу. Над ними раздавался чей-то голос:

– Шесть против одного на О’Коннела. Двенадцать против одного за то, что он пошлет Аркли в нокаут в первые пять раундов. Что это будет, парни?

Мужчины рванулись вперед, торопясь сделать ставки. Это продолжалось до тех пор, пока кто-то не ударил трубой о железное ведро, давая знак, что бой вот-вот начнется. Толпа вокруг букмекера поредела, зрители стали возвращаться к рингу. Чарли осталась на месте и что-то писала в потрепанный блокнот, зажав в кулаке толстую пачку банкнот. Несмотря на то что она была в юбке, сверху на ней красовалась рубашка с галстуком и мужской жилет. Темные волосы были собраны под котелок, в зубах она держала сигару.

Когда Джек подошел ближе, она сказала:

– Ставки закрыты.

– И с каким счетом ты их закрыла? – спросил Далтон.

Женщина подняла глаза на Джека, и у нее отвисла челюсть, так что сигара упала на землю.

– Алмаз!

– Привет, Чарли.

Глава 12

– Так это и есть Чарли?! – воскликнула Ева.

Она с отвращением услышала в собственном голосе визгливые нотки, словно у героини какой-то мелодрамы, но, черт возьми, Джек застал ее врасплох. Ева могла только гадать, вышло ли это случайно или Далтон сделал это нарочно, только чтобы увидеть ее потрясенной. Она не сомневалась, что ее глаза стали круглыми, как апельсины, а рот открылся от удивления.

– Шарлотта Линтон, – сказала букмекер с жизнерадостной улыбкой. – Но в этих краях все зовут меня Чарли.

Ей было, пожалуй, за тридцать пять, и она обладала грубоватой привлекательностью, которая странным образом одновременно и гармонировала, и контрастировала с окружающей обстановкой. Раздался приветственный рев толпы – это два других боксера вышли на ринг молотить друг друга. Чарли посмотрела на Джека с ошеломленным выражением, но было видно, что это удивление приятное.

– Алмаз, это в самом деле ты?

– Наверное, – ответил он. – Потому что на мне его штаны.

Букмекер расхохоталась, запрокидывая голову, потом схватила Джека за плечи, притянула к себе и обняла. Ева без удовольствия отметила, что Джек с энтузиазмом обнял ее в ответ.

– Черт! Провалиться мне на этом месте! – кричала Чарли. – Это и правда ты! Но ты стал больше. – Она отстранилась и оценивающе пощупала его бицепс. Еве хотелось оттолкнуть ее, но она сдержалась. – Вот уж не думала, что это возможно. Если бы у нас тут были весовые категории, ты выступал бы в самой высшей.

– Когда человеку приходится дробить камни, он или изнашивается, или становится сильнее, – сказал Джек с ноткой гордости в голосе.

– Ходили слухи, что тебя посадили в тюрягу за то, что ты пытался пришить того джентльмена.

Чарли большим пальцем сдвинула котелок назад. Еве казалось, что сочетание мужской одежды с женской юбкой смотрится глупо, но Чарли, будь она неладна, выглядела непринужденно и дерзко. Мисс Уоррик не считала себя такой уж консервативной, но по сравнению с Чарли она чувствовала себя чопорной дочкой викария.

– Это он убил Эдит, – прорычал Джек.

– Да, я слышала, – серьезно сказала Чарли. – Мне ужасно жаль. Но я не думала, что они тебя выпустят из тюряги.

– Я сам себя выпустил, – ответил Джек.