Сладкая вендетта - Зоэ Арчер

Мисс Джонс опустила голову, смущенная от комплиментов.

– Я сожалею о вашей сестре.

– Я тоже, – сказал Джек. – Но мы восстановим справедливость, вы и я.

Девушка несмело улыбнулась ему, потом повернулась и пошла вниз по лестнице.

Ева закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она не могла отвести взгляд от Джека. Он сделал то, чего не смогли добиться ни она, ни все остальные сыщики «Немезиды», – убедил мисс Джонс отбросить страх. И сделал это, не повышая голоса, не пугая ее и не заставляя. Он добился этого только силой своих слов и убежденностью. Марко, Саймон и Лазарус смотрели на него так, словно он только что успокоил табун взбесившихся лошадей.

– Замечательная работа, – сказала Ева. – И ты обрел новую поклонницу. Она смотрела на тебя так, будто ты прискакал на белом коне со щитом и копьем в руках.

Джек фыркнул:

– Рыцарь в ржавых доспехах!

Ева подумала, будет ли он когда-нибудь видеть себя в ином свете.

– Отличная работа, – признал Саймон. – Но согласие мисс Джонс продолжать дело мало что меняет. Теперь, когда Джиллинга нет в живых, мы все равно в тупике: Рокли охраняют еще сильнее, чем раньше, а Далтона ищет полиция. Пока Рокли знает, что Далтон в городе, мы не сможем продвинуться ни на шаг.

Джек скрестил руки на груди.

– Какие у вас были планы насчет меня после того, как работа будет закончена? Вы собирались бросить меня обратно в Данмур?

– Боже, нет, конечно! – ужаснулась Ева, хотя немезидовцы не очень-то откровенничали о своих намерениях. Судя по тому, как они с ним обращались, он вполне мог ожидать, что они выбросят его как ненужный мусор. – Мы собирались имитировать твою смерть и дать тебе новое имя.

Джек, казалось, стал обдумывать эту идею. Ева выдала секрет «Немезиды», но выбора не было, Джек должен был узнать правду.

– Мы потеряем Рокли, – сказал Джек. – Он схоронится так глубоко, что мы никогда от него ничего не получим. Если только…

– Если что? – поторопил его Марко.

– Если мы не имитируем мою смерть сейчас, – сказал Джек.

Он не предполагал, что члены «Немезиды» придут в восторг от этой идеи, и оказался прав. Его предложение было встречено мрачным молчанием, а Ева выглядела встревоженной. Это не должно было его раздражать, ведь она – часть «Немезиды», а он всего лишь пешка в их игре. Вполне разумно, что это предложение ее встревожило. Далтон читал это по ее глазам. Как только Джек будет «мертв», они не смогут на него воздействовать. Он больше не будет при них как пес на поводке. Он получит свободу, а это не то, чего они хотят.

Джек с самого начала ясно давал им понять, что если найдет способ от них освободиться, то он этим воспользуется. Конечно, Еве это не нравится. И все же ему было неприятно видеть, что ее тревожит перспектива снять с него ошейник. Несмотря на влечение, которое они чувствовали друг к другу, доверия между ними не было.

– Это имеет смысл, – задумчиво сказал Саймон. – Если Рокли поверит, что Далтон мертв, он подумает, что угроза миновала и ему нечего бояться. Полиция прекратит поиски, а Рокли ослабит охрану, и это даст нам возможность в конце концов добраться до улик.

Марко и Лазарус кивнули, но Ева все еще хмурилась.

– Должен быть какой-то иной путь, – сказала она. – Или мы можем разработать другую стратегию.

– Милая, если у тебя есть предложения, – язвительно сказал Джек, – не держи их при себе. Нам всем будет интересно послушать, как удержать меня на привязи.

– Я… – Она отвела взгляд. – У меня нет другого предложения.

– Значит, решено, не так ли? – Джек подбоченился. – Пришло время меня убить.

Этот запах Джек никогда не забывал. Ни через много лет после того, как покинул узкие грязные улицы Ист-Энда, ни когда стал жить в хорошей квартирке на Сент-Люкс-стрит, ни даже когда сидел в тюрьме, где воздух был пропитан щелоком и овсянкой, он не смог окончательно стереть из памяти запах Бетнал-Грин.

Джек и Ева крались по извилистым переулкам, темнота окутывала все вокруг. Джек тонул в этом запахе. Повсюду воняло углем, грязью, жареной рыбой и нечистотами, и Джек тонул в этих удушливых испарениях и в своих воспоминаниях.

И будь он неладен, если его временами не колола жалость, словно маленькое лезвие между ребер. Здесь ничего не изменилось. Лондонские бедняки по-прежнему жили как животные, безнадежность как темная слизь покрывала неровные улицы и сползала по полуразвалившимся стенам.

Когда-то это место было его домом, эти улицы были его родителями – больше, чем мама и неизвестный отец. Но, пробираясь по улицам, где он когда-то жил, Джек не чувствовал, что вернулся домой. Он чувствовал только холодный гнев из-за того, что кто-то должен жить по десять человек в комнате, где младенцы плачут всю ночь, потому что их животики пусты.

Мисс Уоррик молча шла рядом с ним в темно-коричневой шерстяной накидке. На ее лицо упал слабый свет из пивнушки. Джек искал в глазах Евы признаки потрясения или отвращения, но не увидел ни того, ни другого. Вероятно, будучи дочерью миссионеров, она провела немало времени в местах, подобных Бетнал-Грин и Уайтчепелу, и знала, как низко могут опуститься люди. И все же ее взгляд был настороженным. Это означало, что она умна.

Из пивнушки на заплетающихся ногах вышли двое мужчин и начали неистово молотить друг друга кулаками. Джек заслонил Еву от пьяниц, но они были так поглощены своим занятием, что даже не заметили их.

– Не останавливайся, – тихо сказал Джек Еве.

Она поспешила вперед, Далтон не отставал от нее ни на шаг.

– Я изучала карту этого района, – сказала Ева. – Мне даже доводилось бывать здесь раньше. Но я понятия не имею, где мы находимся.

Он завернул в извивающийся змеей переулок.

– Карта никогда не покажет тебе реальное расположение улиц. Они здесь извиваются словно змеи и никогда не оказываются там, где ты рассчитываешь их найти.

Ева перешагнула через лужу неизвестной черной жидкости.

– Но в таком случае как ты можешь знать, куда идти?

– В моих венах течет кровь этих улиц, – ответил Джек.

Через несколько футов они наткнулись на компанию играющих ребятишек всех возрастов. Хотя часы уже давно пробили полночь, это вовсе не означало, что маленькие дети безмятежно спят в своих колыбельках. Трое детей, одетых в одни рваные распашонки, возили палочками по грязи, покрывавшей дорогу. Когда один из них заплакал, маленькая тощая девочка подхватила его на руки и стала качать, пытаясь успокоить.

Увидев Джека и Еву, дети замерли, а потом побежали за ними, протягивая руки. Джек внимательно следил за своим мешком – он знал, что самые ловкие карманники те, у кого маленькие ручки.

– Сэр, подайте пенни! Пенни, мисс!