«Если», 2012 № 08 - Журнал «Если»

Четыре. Диагональная линия цифр, уходящая в бесконечность.

Он снова лежал на полу. Опустив взгляд, он увидел на руке кровь. Рядом лежал нож. Джек неподвижно сидел на полу, прислонившись к кушетке. Вокруг него расплывалась лужа крови. Бетти ползла к Дэвиду.

Пять, этот момент. Прямо сейчас.

Изложение диагонального аргумента Кантора, сделанное мисс By, обходит то обстоятельство, что десятичная репрезентация любого вещественного числа в виде бесконечной последовательности цифр является неоднозначной. То есть любое число, например 2, может быть записано или как 1,99999…, или как 2,00000…, а это увеличивает вероятность того, что новое число, созданное посредством диагонального аргумента, может попросту оказаться альтернативной формой другого числа, которое уже имеется в списке. Это противоречие можно устранить, введя требование, чтобы вещественные числа в этом списке придерживались формы…99999… и чтобы в создаваемом числе не использовался ноль.

Вставки о работе мозга и восприятии времени основаны на результатах исследований, проведенных Дэвидом Иглменом и Дэниелом Гилбертом.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

© Ken Liu. The Countable. 2011. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's» в 2011 году.

Йосс

Синдром Шангри-Ла № 14

С благодарностью: Джону Бруннеру — за «The Vitanuls»,

Теодору Старджону — за «Cosas de ninos»,

Рафаэлю Марину — за роман «Lagrimas de luz», без которого этот рассказ был бы невозможен;

а также дважды коллеге Карлосу Дуарте Кано — за то, что будучи биологом и писателем ты тоже веришь в эволюцию!

Слышишь ли ты меня? Можешь ли читать мои записи?

Ну и хорошо. Мне не хотелось бы проделать всю эту работу лишь для того, чтобы мои слова канули в пустоту, на съедение времени и энтропии.

Просто я не уверен, что носитель, выбранный мной для записей, продержится долго. Я не специалист по этой части, но мне сказали, что система хранения данных, основанная на изменении структуры атомов углерода алмаза, подходит для этой цели лучше всего, поскольку она не столь подвержена влиянию миллионов лет и гарантирует самый большой срок хранения. Что ж, наверное, это так — тем более что такой способ стоит дороже всех прочих. Но надеюсь, что эти расходы оправдают себя.

К тому же я сохранил свое послание в трех формах: как аудиозапись, как текст и, для большей уверенности, в виде микрорельефных наносимволов. Возможно, ты относишься к расе существ, лишенных зрения или слуха либо и того, и другого.

В этом случае я надеюсь, что у тебя хотя бы есть тело, способное воспринимать информацию с помощью осязания.

Ты слышишь меня? Надеюсь, да, иначе ты не прибыл бы сюда. Чтобы сделать свои записи более понятными для тебя, я в самом начале привожу глоссарий символов. И полагаю: всего, что я собираюсь рассказать тебе, будет более чем достаточно, для того чтобы, дочитав до конца это послание, ты в достаточной степени овладел языком и письменностью людей…

Кем бы (или чем бы) ты ни был, существо из далекого будущего, которое сейчас читает или слушает эту запись, прежде всего ты должен уяснить, что из себя представляли мы, люди.

Мы существовали когда-то (для тебя — давным-давно), мы летали далеко и были великими.

Или по крайней мере мы так считали, а это почти одно и то же.

Но только почти…

Ладно, все это, наверное, лишнее.

Может случиться так, что, если ты принадлежишь к одной из рас, которые интересуются далеким прошлым (а таковыми, я полагаю, должны быть все разумные существа), ты уже находил следы нашего присутствия, разбросанные по разным уголкам Вселенной. Документы, рассказывающие о нашей экспансии в глубины галактик… Свидетельства наших успехов и завоеваний… Развалины наших городов, останки памятников и артефактов…

Если это так, то ты, вероятно, уже владеешь всеми нашими языками — дай-то Бог!..

В любом случае, я не стану рассказывать тебе о нашей прекрасной внешности или о славной истории нашей цивилизации.

Но если тебе не довелось наткнуться на следы нашего существования… Тогда стоит отнестись внимательнее к моей истории — ради твоего собственного блага и блага твоей расы.

Ну, вот…

Теперь-то ты навострил уши. И это мне нравится.

Во-вторых, тебе следует знать, что мы, люди, обладаем (или обладали?) неким качеством, которое вряд ли было и будет когда-либо присуще другой разумной расе во Вселенной.

Это все равно что природный дар… или нечто вроде склонности. Когда это качество обеспечивает нам триумф, мы называем его волей. Но в других случаях, когда оно не приносит желаемые результаты, мы предпочитаем именовать его упрямством, твердолобостью или гордыней… А в худшем случае, когда из-за этого же качества мы терпим катастрофу, оно не заслуживает другого наименования, кроме как тупость.

Однако тебе не следует путаться в столь разнообразных вариантах наименований: речь идет об одной и той же нашей характеристике, от которой мы так и не смогли (или не захотели?) избавиться.

Будь это даром, свойством, склонностью или проклятием, но это качество, повторяю, вело нас к великим победам. И в то же время крупным провалам…

Оно могло бы быть описано как абсолютная неспособность не откликаться на всякие вызовы, а, если брать шире, то как неумение вовремя признать себя побежденным.

Если бы я стремился к категоричным сентенциям, то мог бы сказать, что человек — это разумное существо, не признающее границ. Ни своих собственных, ни чьих-либо еще…

Только я вовсе не претендую на философскую глубину. Мои размышления и без того слишком похожи на завещание нашей эфемерной славы, которое я как бы кидаю в реку времени в запечатанной бутылке…

Ты наверняка не знаешь, что такое бутылка, и не ведаешь о древнем обыкновении людей, потерпевших кораблекрушение, бросать в море сосуды с призывами о помощи… Неважно, тебе достаточно знать: это лишь метафора для обозначения того, что имеет мало шансов на попадание в руки получателя.

Как и эти мои размышления.

Ну, а теперь, для того чтобы, познакомившись со столь уникальным свойством нашей расы, ты сумел понять суть моего повествования, мне остается поведать тебе еще пару занятных фактов.

Во-первых, Вселенная велика и бесконечно разнообразна.

Во-вторых, та мощь и изобретательность, с которыми жизнь пробивает себе дорогу во Вселенной, еще более велики.