Как соблазнить грешника - Адриенна Бэссо

Гэвин нашел ее там где-то через час. Фиона сидела на корточках, глядя перед собой ничего не видящим взглядом, прислонившись спиной к стене, с прижатыми к груди коленями.

— Черт побери, Фиона, все в замке сбились с ног, разыскивая тебя по моему приказу.

Она с горечью вздохнула.

— Как им всем было бы легко и просто, если бы меня вообще не было в замке.

— Господи, что ты несешь? К чему такие мрачные мысли? — Гэвин склонился над ней. — Зачем все так драматизировать? Даже не знаю, сколько раз я должен тебе повторять: в будущем между нами ничего не изменится.

— Ничего более нелепого ты не мог бы придумать, — в сердцах бросила Фиона.

Желая доказать справедливость своих слов, он обнял ее своими крепкими руками и поцеловал в губы. На какой-то миг у Фионы закружилась голова. Его объятия и поцелуй, как всегда, действовали неотразимо. Однако она тут же опомнилась. Она падала в пропасть, а он… ничего не хотел понимать.

Фиона резко отвернулась в сторону, чтобы остановить его, но Гэвин принялся осыпать поцелуями ее шею и плечи.

— Хватит! Перестань! — закричала она, отталкивая его руками. Он не сразу понял, что ее слова имеют непосредственное отношение не к кому-нибудь, а именно к нему, а когда понял, то очень удивился.

— В чем дело?

— Убери от меня свои руки. Мне сейчас не до глупостей.

— Тише, тише. — Он принялся успокаивать ее.

Фиона взглянула ему прямо в лицо и по его выражению догадалась, что Гэвин ничего не понял, что ему только хочется заняться любовью, и больше ничего. Фионе стало настолько горько и обидно, что она даже не сразу нашлась что сказать. Упрекать, плакать, устраивать истерику было бесполезно — это лишь подстегнуло бы его к более активным действиям, утешениям, любовным излияниям. А поскольку он был намного сильнее ее, то исход этого противостояния можно было предугадать заранее. Призвав на помощь все свое самообладание, Фиона сказала как можно более твердым и спокойным голосом:

— Будьте так любезны, милорд, отпустите меня.

Холодный тон подействовал на Гэвина, словно ведро холодной воды. Он выпустил Фиону из своих объятий, его руки бессильно повисли. Она встала и попыталась отодвинуться от него, но уперлась спиной о стену.

Выпрямившись, Гэвин опять попытался успокоить Фиону, вернуть ее благорасположение.

— Я догадываюсь, что известие о моем браке потрясло тебя. Но разве я виноват? Ты же прекрасно понимаешь: у меня есть обязанности перед кланом и перед моим королем, которыми никак нельзя пренебрегать. — Это была правда, откровенная и даже жестокая, но говорилось это с удивительной нежностью, которая не могла не тронуть Фиону. — Я же обещал, что между нами ничего не изменится. Я отведу тебе покои в северной башне…

— Что? — У Фионы рот открылся от удивления. — Ты хочешь сказать, что я останусь жить в замке после твоей свадьбы? Жить здесь вместе с тобой и твоей женой?

— А что тут такого особенного? Так обычно и поступают в подобных случаях. Но если тебя что-то смущает, в таком случае я предоставлю тебе право поселиться в любом уголке моих владений с тем, чтобы до него было менее одного дня пути, чтобы мне было удобнее наведываться туда.

Фиона так разозлилась, что у нее перед глазами запрыгали ярко-красные точки. Она буквально кипела от переполнявших ее ярости и гнева. В бешенстве, не очень понимая, что она делает, Фиона влепила ему пощечину.

Гэвин тут же инстинктивно вскинул руку, чтобы нанести ответный удар и замер на месте. К ее удивлению, по его глазам было видно, как ему обидно и стыдно за себя. Заметив его состояние, она тоже смутилась. Фиона поняла, что и она была не совсем права. Ведь она сама согласилась стать его любовницей, правда, она никак не ожидала, что их отношения зайдут так далеко, что их взаимные чувства станут столь глубокими и искренними.

— Ах, Гэвин, — вздохнула она.

— Фиона, что происходит между нами?

— Просто правда выплыла наружу. С этим трудно мириться. Но как же быть? Выносить такую правду тяжело и больно. — Голос у нее дрогнул. — Только куда от нее денешься?

— Фиона, невозможно ничего изменить, и с этим надо смириться.

— Я пытаюсь. Ты ведь тоже боишься посмотреть правде в глаза… а ведь мне придется уехать…

— Нет, не смей этого делать! — повелительно и даже с откровенной злостью воскликнул он, но потом его лицо смягчилось, и он перешел к уговорам. — Пожалуйста, Фиона, к чему такая горячность? Подожди немного, я придумаю что-нибудь такое, что устроит всех.

Фионе стало так тяжело, что она почти ни о чем не думала. Обхватив голову руками, она принялась раскачиваться из стороны в сторону.

Видя ее терзания, Гэвин нежно обнял ее за голову и поцеловал. Поцелуй был нежным, страстным, удивительным, так он еще никогда не целовал ее. У Фионы закружилась голова. Но каким бы чудесным ни был сам поцелуй, он ничего не мог изменить. У них не было будущего, и тут ничего не исправишь.

Приближался день свадьбы Гэвина с другой женщиной.

Да поможет им всем Господь!

Глава 15

Утром следующего дня в замок прибыла невеста графа, которую встретили с подобающей пышностью и торжеством. Главная улица деревни, по которой ехал кортеж невесты, была забита толпами радостно кричащих жителей. Фиона тоже наблюдала за въездом процессии из башни, где находилась ее спальня, спрятавшись за ставнем. Но делала она это отстраненно, как будто за процессией смотрела не сама она, а некая совершенно посторонняя женщина. Когда последний воин, сопровождавший кортеж Эйлин Синклер, миновал ворота замка, Фиона глубоко вздохнула, словно очнувшись ото сна. Вчера она не успела уйти из замка: ее порыв остановил Гэвин. Хотя вечером она послала Алису к отцу Ниаллу с просьбой еще раз обдумать детали ее скорейшего ухода из замка. Однако сама она слабо верила в это, четко осознавая нереальность сиюминутного осуществления ее замыслов.

В дверь спальни постучали, и сердце Фионы радостно подпрыгнуло. Она полагала, что это долгожданный отец Ниалл, однако вместо него на пороге возник Дункан.

— Меня послал граф. Он хочет видеть вас, леди Фиона, за праздничным столом.

У Фионы все сжалось внутри, ей нисколько не хотелось там присутствовать. Молчание затянулось. Алиса невнятно что-то пробормотала, и тогда Дункан твердо повторил приказание графа. Фиона поняла, что отмалчиваться и глупо, и бесполезно.

— Вы меня извините, Дункан, но сегодня я неважно себя чувствую. Передайте графу мои сожаления, но из-за плохого самочувствия я не могу выполнить его повеление.

Фионе было тяжело. В душе она надеялась, что Господь услышит ее молитвы и ее оставят в покое.