Модели культуры - Рут Бенедикт

уносили их с собой. Ведь это был точно такой же потлач, и плату за доски нужно было вернуть с соответствующим процентом. Это называлось «безумие, вызванное смертью близкого человека». Так квакиутль справлялись со скорбью, запуская те же процессы, что и во время заключения брака, обретения сверхъестественных сил или спора.

Был и более радикальный способ принять позор, навлекаемый смертью – охота за головами. Это вовсе не было способом отомстить убийцам покойного. Близкий родственник мог с одинаковой вероятностью скончаться от болезни в собственной постели и от руки врага. Об охоте за головами говорили: «убить, чтобы утереть свои слезы». Таким способом они отыгрывались, заставляя другую семью оплакивать своего погибшего. Когда у одного вождя умер сын, он отправился в путь на своем каноэ. Его приняли в доме вождя соседнего племени, и когда все формальности были соблюдены, он обратился к хозяину дома: «Сегодня умер мой сын, отправляйся же к нему». После этих слов он убил его. Согласно их взглядам на мир, он поступил благородно, поскольку не был сражен, а наоборот, нанес удар. Вся эта история не имеет смысла, если не принимать во внимание ту мнительность, которая составляла фундамент в восприятии утраты. Как и любой несчастный случай, смерть ставит гордость человека под угрозу, и справиться с ней можно так же, как с любым другим позорным случаем.

Существует много историй о такого рода поведении во время смерти близкого человека. Сестра одного вождя как-то отправилась в Викторию со своей дочерью, и, то ли оттого, что они выпили дурного виски, то ли оттого, что их каноэ опрокинулось, они уже не вернулись назад. Вождь собрал своих воинов и сказал им: «Я спрашиваю вас, племена: кому надлежит скорбеть? Мне или кому-то другому?» Представители племен, разумеется, ответили: «Не тебе, вождь. Пусть кто-нибудь другой из племени». Тотчас же они установили военный столб, чтобы показать свое намерение отмыться от такого удара, и созвали отряд воинов. Они отправились в путь, натолкнулись на семерых спящих мужчин с двумя детьми и убили их. «Когда к вечеру они прибыли в Себаа, они уже чувствовали себя хорошо».

Один из ныне живущих очевидцев рассказал, что он пережил, когда как-то в 70‑е годы отправился на добычу ракушек. Он жил вместе с Тлабидом, одним из вождей племени. Той ночью он спал на пляже под навесом, как вдруг двое мужчин разбудили его и сказали: «Мы пришли убить вождя Тлабида из-за того, что умерла дочь нашего вождя Гагахима. Нас шестьдесят мужчин, и мы приплыли на трех каноэ. Мы не можем вернуться домой без головы вождя Тлабида». За завтраком пришедший поведал об этом Тлабиду, и Тлабид ответил: «Как же так, дорогой мой? Гагахим – мой родной дядя, мать его отца – мать и моей матери. Он не может причинить мне никакого вреда». Они позавтракали, и после еды Тлабид собрался и сказал, что отправляется за моллюсками на маленький островок, расположенный недалеко от деревни. Племя в один голос запретило вождю отправляться за моллюсками, но тот только посмеялся над их словами. Он взял свой плащ, весло и вышел вон из дома. Он был зол, и потому все племя молчало. Он спустил каноэ на воду, и когда оно оказалось на плаву, его маленький сын забрался на борт и сел рядом с отцом. Тлабид отплыл от берега и направился к небольшому острову, на котором было много моллюсков. Когда он был уже на полпути, на воде показались три каноэ, полные мужчин, и как только Тлабид их увидел, он повернул свое каноэ в их сторону. Он больше не греб, и две лодки плыли от него по направлению к суше, а одна – к морю, и носы всех трех каноэ были на одной линии. Ни одно каноэ не остановилось, и тогда можно было увидеть, что тело Тлабида стоит без головы. Воины уплыли прочь, и когда они скрылись из виду, соплеменники Тлабида спустили на воду маленькое каноэ, чтобы привести на берег то, в котором лежало бездыханное тело Тлабида. Ребенок не плакал, потому что «сердце его не выдержало того, что сотворили с его отцом». Добравшись до берега, они похоронили великого вождя.

Человека, чьей смертью намеревались смыть позор смерти другого человека, выбирали, исходя из одного соображения: он должен был быть одного положения с умершим. Смерть простолюдина отмывалась смертью простолюдина, смерть принца – смертью принцессы. Поэтому, когда скорбящий убивал человека, равного покойному, он сохранял свое положение, несмотря на нанесенный ему удар.

На всякую досаду квакиутль привыкли отвечать хандрой и отчаянием. Если мальчика избил отец, или если мужчина лишился сына, он уединялся на своей соломенной кровати, отказывался от еды и не произносил ни слова. Когда он определялся, каким способом вернуть себе честь, он вставал и принимался раздавать имущество, или отправлялся на охоту за головами, или совершал самоубийство. У квакиутль широко известна легенда о юноше, которого отругали родители. Четыре дня он недвижимый пролежал на постели, затем встал и отправился в лес, чтобы покончить с собой. Он прыгал в водопады, сбрасывался с обрывов, пытался утопиться в озерах, но каждый раз его спасало сверхъестественное существо, которое в конце концов заговорило с ним и наделило его силой. После этого он вернулся домой, чтобы своим величием постыдить родителей.

Самоубийство было довольно распространено. Мать женщины, которую муж выгнал из дома за измену, была опозорена и удавилась. Мужчина, чей сын оступился в танце, не располагал средствами для того, чтобы устроить зимние обряды, а значит, был разгромлен и застрелился.

Даже если смерть не доводит опозоренного человека до самоубийства, считается, что смерть есть всегда следствие позора. Шаман, чьи хитрости были вскрыты во время танца исцеления, вождь, что сломал меньше медных пластин, мальчик, потерпевший неудачу в игре – про всех них говорят, что они умерли от стыда. Однако ответственность за наибольшее число смертей лежит на неравных браках. Наиболее уязвимым оказывался отец невесты, поскольку, в первую очередь, жених повышал свое положение, получив имущество и привилегии, а отец, таким образом, многое терял в таком неравном браке.

Квакиутль рассказывают историю о том, как в одной деревне от стыда умер старый вождь. Много лет назад его младший сын отправился жить в далекую бухту вместе с дочерью достойных рабов. Это не вызвало никаких нареканий, поскольку младшими сыновьями пренебрегали и относили их к низшему классу. У них родилась красивая дочь, и когда она созрела для брака, старший сын этого вождя увидел ее и взял себе в жены, не зная ничего о ее происхождении. У них родился