Как я стал хозяином странного замка в другом мире - Сергей Алексеевич Евтушенко

лучшие их попытки оставляли на мне лишь царапины, которые тут же зарастали под лунным светом. Каждый мой удар оставлял от них прах и бледное пламя.

Отразить атаку слева латной перчаткой — лезвие старого топора жалобно звенькнуло, отлетев назад и потащив за собой своего незадачливого владельца. Проткнуть насквозь шустрого молодчика с ножом — а заодно и второго, что тыкал в меня копьём из-за спины товарища. Пригнуться, пропуская над головой второе копьё, брошенное из задних рядов. Кожа у меня была крепкая, но это не защищало от попадания, скажем, в глаз. Или в ухо — не так критично, а тоже приятного мало. Угостить пинком «ниндзя», подползающего с кинжалом в зубах — страшно представить, куда он собирался меня ткнуть.

С середины коридора ряды иссохших здорово поредели, и они были вынуждены перегруппироваться. Зато теперь к атакам подключилось само окружение — шкафы шатались и падали, пытаясь придавить меня под своим весом, с потолка то и дело обваливались камни, пролетающие в сантиметрах от моей головы, а под ногами там и тут возникали внезапные провалы. Разница с прошлым разом состояла в том, что теперь я был готов. А коридор, несмотря на насыщенную программу, всё же не отличался длиной. Итого, спустя какие-то полчаса, я добрался до лазарета — и всё стихло.

Иссохшая леди спокойно стояла в центре комнаты, склонившись над одним из «пациентов» на кровати. Заметив меня, она выпрямилась и машинально отряхнула платье. Её тонкие пальцы венчали длинные чёрные ногти.

— Я пыталась… помочь им, — сказала она. — Но могу лишь слегка облегчить боль. Хотя вряд ли тебе это интересно… хозяин.

Как ни странно, мне было вполне интересно узнать особенности существования иссохших, но другие вопросы стояли ближе в очереди. И если хозяйка лазарета пока что не была привязана к Полуночи, она могла дать ответы.

— Ты можешь рассказать о замке? — спросил я. — Что это за мир? Почему я здесь?

Она склонила голову на бок — как будто изучала занимательный экспонат.

— С чего я… должна отвечать? Даже если бы хотела бы… не ответила. На эти вопросы хозяин ищет ответы сам.

Я тяжело вздохнул. Примерно чего-то в таком духе я и ждал, но всё равно было немного обидно. Моя собеседница достала шприц и демонстративно по нему щёлкнула.

— На этот раз… не предлагаю уйти. Нападай, хозяин.

— Нет.

— Что?..

— Нет, говорю.

Я демонстративно сунул меч в ножны, затем отцепил их от пояса и бросил на пол. Вслед за ножнами отправилась дага и уруми. Поколебавшись, снял и латную перчатку.

— Сапоги снять не могу, они кусаются. Райнигун тоже не выброшу, да и смысла в этом нет.

— Я… не понимаю, — с подозрением сказала она.

— Переговоры, — пояснил я. — Сделка, компромисс. Я бы вообще в лазарет не заглядывал, да дело подвернулось. Одна девушка больна красной порчей, и хорошо бы за месяц найти лекарство. Поможешь — и больше я от тебя ничего не потребую, против воли очищать не буду. Лазарет останется за тобой.

На этот раз она не переспрашивала — просто стояла со своим нелепым шприцом в руках и не отрываясь смотрела на меня. Мне стало не по себе от этого взгляда. Может, я чем-то страшно её оскорбил и всё же придётся драться?

— Девушка? — наконец переспросила она. — Какая девушка?

— Гостья. Зовут Шаэль, играет на скрипке.

— Кто… она тебе? Что пообещала взамен?

— Да никто в общем-то, — я пожал плечами. — Я просто не хочу, чтобы она умерла.

Шприц задребезжал на подносе ближайшего стола, а его владелица медленно подошла ко мне — почти вплотную. Затем схватила мою правую руку и прощупала пульс своими длинными сухими пальцами, поочерёдно заглянула в каждый глаз. Я не сопротивлялся.

— Пульс… ровный. Реакция… в норме. Ты не лжёшь. Ты готов… отказаться от власти? Лишиться территории, разгневать Полночь? Просто чтобы спасти… первую встречную?

— Я и так у Полуночи на плохом счету. А что до лазарета — обойдусь как-нибудь. Твоё слово здесь не менее важно чем моё.

Она снова уставилась на меня как на сумасшедшего и ещё раз машинально прощупала мой пульс. Нервно отступила назад и вдруг неожиданно беспомощно обхватила себя руками.

— Такого… не было… никогда. Я не… ожидала. Я…

Она бросилась к ближайшему шкафу, распахнула его, лихорадочно перебирая предметы на полках — пустые и полупустые мутные склянки, покрытые пылью инструменты. Достала один из мешочков, развернула и протёрла между пальцами бурый порошок — через секунду мешочек отправился на пол. Она опустилась ниже и извлекла на свет кипу пожелтевших бумаг, которые явно не пощадило время. Прищурилась, словно пытаясь разобрать написанное, раздражённо зашипела и швырнула бумаги назад в ящик.

— Всё… испорчено. Забыто! Столько… времени впустую! Отрезана… от ингредиентов… материалов… рецептов… памяти!

Её голос, и без того сухой, сорвался на хрип. Она остановилась, словно чтобы отдышаться, обречённо склонив голову. Я терпеливо ждал. Наконец она выпрямилась, словно приняла важное решение и снова направилась ко мне. Помедлив, она оттянула вниз ворот платья, обнажая хрупкое серое плечо.

— Стреляй.

— Ты же не хотела очищаться?

— Не хочу и сейчас, — прошелестела она. — Но я не смогу выполнить условия сделки… будучи тенью. Мне нужны ресурсы замка. Даже тогда… недели работы. Красная порча не отпускает жертв просто так.

Я достал из кобуры Райнигун, пока не поднимая его для выстрела.

— Выходит парадокс, да? Ты не можешь помочь Шаэль, не будучи очищенной, а я не могу освободить тебя от обязанностей.

— Парадокс, — согласилась она. — Но это лучше… чем было раньше. Чем было всегда. Хозяева Полуночи… худшие чудовища из всех. Но ты… почему-то другой. Я поверю. В последний раз.

Её руки взяли мою, направляя ствол револьвера в обнажённое плечо.

— Стреляй… хозяин.

— Зови меня Вик.

На этот раз после выстрела я не потерял сознание, но всё равно пришлось присесть, а потом и прилечь на ближайшую свободную кровать. Голова шла кругом, взгляд размылся — и я пропустил момент трансформации. Только что на полу лежала скорее сухая оболочка, чем человеческое тело, и вот уже назад вставала роскошная смуглая женщина с такими формами, что один взгляд на неё мог бы поднять и иссохшего. Водопад иссиня-чёрных волос ниспадал на спину и прикрывал правый глаз, но левый всё так же горел алым огнём. Она улыбнулась — и между чувственными губами сверкнули длинные острые клыки.

Вампир. Она была вампиром.

— Не бойтесь, Вик, — её настоящий голос оказался совсем иным, глубоким и красивым, исполненным мягкой иронии. — Я не кусаюсь, если сами не попросите.

— В другой раз, —